– А меня возьмёте? – пробурчал Ивочкин.

Мы с Ленкой переглянулись.

– Только чур больше подножки не ставить, – предупредил я.

– Ладно, – согласился Ивочкин.

– Тогда возьмём, – согласился я, – будешь драконом.

– Ну вот, опять драконом, – возмутился Ивочкин, – я рыцарем хочу!

– Хочется-перехочется, – возмутился я, – ты вон вчера целый день рыцарем был!

А Ленка промолчала. Потому что ей было всё равно, кто будет рыцарем, а кто драконом. Лишь бы она была принцессой и за неё бились бы до полусмерти.

– Ну и ладно, – сказал я сам себе, – поехали.

И я взмахнул волшебной палочкой…

Я взмахнул волшебной палочкой, и время остановилось. И уже не надо было скорее мчаться домой и делать уроки, потому что время остановилось, и теперь его у нас было целый океан. Можно было за это время выучить сто тысяч уроков. Поэтому можно было их пока не учить, а наконец поиграть в войнушку, в мушкетёров, в прятки, в голю, в футбол, в ножички и ещё в миллион миллиардов игр. Ведь солнце остановилось, и день стал длинным-предлинным.

– Здорово, правда? – спросил я Ярика, когда мы уже устали играть и упали на скамейку.

– Я есть хочу, – тихо пожаловался Ярик.

– И я тоже, – признался я, – айда к нам.

Дома на кухне мама варила борщ.

– Подождите минутку, – сказала Мама, – борщ вот-вот доварится.

Мы подождали минутку, посмотрели мои марки, подождали ещё, поиграли в солдатиков, подождали ещё. А борщ всё не варился и не варился.

– Постой, – сказал Ярик, – если время остановилось, то борщ, наверное, так никогда и не сварится?

– Наверное, – неуверенно согласился я. – Что делать будем?

– Может, давай вернём всё назад, как было?

– Давай, – согласился я, взмахнул волшебной палочкой, и – БАЦ! – время потекло, понеслось, рвануло. И тут же на кухне сварился борщ. А за окном стало темным-темно.

– Мальчики, кушать, – позвала мама, – а потом сразу за уроки.

Мы с Яриком вздохнули и пошли кушать. А потом делать уроки.

Диана Яровицына, 8 лет

И тут уже никакая волшебная палочка нам помочь не могла – ведь учительница у нас ух какая дотошная – сразу видит, если мы волшебство использовали. И тогда сразу же родителей в школу теле портирует.

Я взмахнул волшебной палочкой, и тут же посуда самоперемылась, а полы самопротёрлись.

Правда, когда швабра с тряпкой старательно натирали пол на кухне, швабра случайно стукнула тарелку. Тарелка, пытавшаяся в это время перелететь на стол из раковины, упала и разбилась. Или разбилась и упала. Тогда я скорей взмахнул волшебной палочкой, и тарелка тут же крепко-накрепко склеилась обратно. Но склеилась вместе с половой тряпкой. И теперь тарелка с застрявшей в ней тряпкой дёргались на полу, безуспешно пытаясь оторваться друг от друга.

Тогда я взмахнул волшебной палочкой, и тарелка опять раскололась, а тряпка отлетела и врезалась в кучу перемытых тарелок, отдыхающих на столе. Куча развалилась, и часть тарелок упала на пол и разбилась. А тряпка тут же стала собирать осколки. Но осколки всё время уворачивались, резво скакали и пытались запрыгнуть в раковину, чтобы вымыться заново.

Я схватился за голову, а потом за волшебную палочку, взмахнул ею и закричал: «Пусть всё будет как было раньше!» И тут же в раковине оказалась гора немытой, но целой посуды, а пол снова стал грязным.

Я вздохнул, отложил волшебную палочку и взялся за обычную швабру. Так всё-таки быстрее и надёжнее будет.

Я взмахнул волшебной палочкой, и небо стало синего цвета, а трава зелёного. И это было самое настоящее чудо, потому что много-много лет подряд небо было свинцового цвета, а трава чёрного. Раньше в чёрной траве не тренькали кузнечики, а в свинцовом небе не летали птицы. Зато сейчас появились и птицы, и кузнечики, и бабочки. А вдали за зелёной травой засверкала самая настоящая речка. И я понёсся к ней во весь дух, на ходу срывая с себя майку и шорты, и кубарем бухнулся в прохладную воду. А вместе со мной сто тысяч миллионов девчонок и мальчишек по всему земному шару бухнулись в сверкающую воду, и плавали, и ныряли, визжа от радости. А потом целую вечность валялись на щекотном песке, чувствуя, как солнце осторожно слизывает с кожи сверкающие капельки воды.

Потом, правда, мне очень-очень долго пришлось отыскивать волшебную палочку в слишком густой зелёной траве. Но это уже такие мелочи…

Я взмахнул волшебной палочкой и оказался возле самой радуги. Ну наконец-то! Я потрогал её, и рука у меня тоже стала радужной. Радуга немного пружинила, но стоило лишь чуть посильнее надавить, и рука тут же проваливалась в мягкое и пушистое.

Потом я осторожно попытался забраться на радугу. Это оказалось довольно легко – радуга была не очень крутая, а ноги проваливались в неё по щиколотку и держались крепко. Правда, с непривычки я всё равно, пока лез, все коленки и локти перепачкал. А потом, когда скатывался с радуги – всю спину и попу. А потом – когда снова лез – ещё больше перепачкался.

А потом я ещё долго валялся на радуге и глядел, как проплывают внизу маленькие кудрявые облака. А потом я лепил радужные снежки и швырял их вниз. Они долетали до земли и взрывались разноцветными брызгами. И когда я спустился на землю, то увидел радужные дома, радужных детей, радужных коров, радужные деревья и радужную дорогу, по которой шла радужная мама и радостно мне улыбалась.

Такие вот мы все и ходили радостные и радужные. До следующего дождя.

А после него была новая радуга.

Я взмахнул волшебной палочкой, и мама перестала плакать, а папа упал перед ней на колени и сказал:

– Дорогая, прости меня, пожалуйста!

Потом папа вскочил и достал из-за спины букет роз. И коробку конфет. И новые серёжки. А мама обняла папу и сказала:

– Конечно же, я тебя прощаю!

И мы пошли в кино, цирк и зоопарк. А вечером мы всей семьёй кушали торт и смотрели кино.

И папа гладил маму по руке, а она улыбалась.

И папа шептал что-то маме на ухо, а она смеялась так заразительно, что я тоже смеялся.

И так теперь было каждый день.

Безо всякой волшебной палочки.

Алиса Манухова, 15 лет