«Бочки с порохом! – прищелкнул языком Руми. – Похоже, пираты готовятся к сражению».
Мышонок с любопытством присматривался к оживленной суете, как вдруг, втянув ноздрями воздух, позабыл обо всем на свете.
– Жарко́е!
Ветерок доносил с корабля аппетитнейший запах горячего жаркого с картошкой. Рот мышонка наполнился слюной. Еще бы, целые сутки не есть! Теперь Руми другими глазами следил за приготовлениями на корабле и заметил двух плечистых пиратов, тащивших здоровенный котел. За ними выстроилась целая очередь. Откормленная крыса – не иначе как повар – извлекла из кармана передника черпак и принялась оделять выстроившихся с котелками матросов. Вскоре все расселись на палубе рядком и предались чревоугодию. Руми не сводил с них завистливых глаз. В животе урчало так громко, что, думается, можно было услышать даже на корабле. Но, к счастью, пирующим было ни до чего, их взгляды сосредоточились на объемистой бочке, которую два пирата выкатили из трюма. Выбив затычку, пираты закатили безудержную пьянку. Стакан-другой, и кто-то затянул песню, остальные подхватили, и к закату в прибрежных скалах гулким эхом отдавались пиратские застольные. Руми совсем сник. От голода и усталости кружилась голова.
Придется подзадержаться в укрытии. Все равно ведь, покуда пираты не угомонятся, никуда не сунешься. Враз заметят, и тогда хлопот не оберешься.
Голоса зазвучали вразнобой, нестройно, гуляки один за другим проваливались в сон. Наконец умолк и самый упорный из поющих, и на палубе воцарилась тишина. Руми, которого к тому времени сморил сон, пробудило это внезапно наступившее безмолвие.
В чем дело, что стряслось? Да ничего особенного, просто пираты все заснули как убитые.
– Подумать только, даже часового не выставили! – покачал головой мышонок. – Эх, сейчас бы… Стоп, приятель, погоди… – попытался было он вразумить себя, однако навязчивая мысль не давала покоя.
«Прокрадусь тихо, как мышка, – хихикнул он, довольный своим каламбуром, – никто и не услышит. Прихвачу из объедков кусок-другой, да и был таков! Риск не велик!»
Конечно, здравый смысл подсказывал, что лезть в пиратское логово, даже если бандиты перепились и спят без задних ног, очень рискованно, однако ведь трезвыми рассуждениями сыт не будешь.
«Надо подкрепиться! Иначе не протянуть двух дней, покуда “Роза ветров” не вернется за мной», – сказал себе мышонок и, соблюдая предосторожности, подобрался к «Охотнику за золотом». С палубы доносился громкий храп пьяных матросов.
«Еще не поздно вернуться, – мелькнула мысль, но Руми тотчас подавил ее. – Не стыдно трусить? Вперед, если не хочешь с голоду ноги протянуть!»
Он решительно ухватился за свисающий канат и, подтянувшись, взобрался на палубу. Огляделся вокруг. Повсюду валялись спящие, воздух сотрясал мощный храп. Руми на цыпочках подкрался к котлу с жарким, заглянул внутрь и едва сдержал возглас разочарования. Жаркого как не бывало, ценители вкусной еды кусочками хлебного мякиша подобрали всё дочиста.
«Хоть бы кусочек оставили поживиться! – досадовал Руми, но тут его осенила блестящая идея: – Минуточку! Ведь они внесли котел через эту дверь. Значит, там камбуз, не иначе. Стоит заглянуть, наверняка там что-нибудь да перепадет».
Подкравшись к двери, мышонок принюхался и с довольным видом ухмыльнулся:
– Смелым всегда везет! Кухня здесь.
Руми стал спускаться по трапу. Дощатые ступеньки безбожно скрипели. Мышонок испуганно замер, но никто из спящих не отреагировал на звук. Шаг-другой, и он очутился внутри. Повсюду царил невообразимый кавардак, немытая посуда была свалена в кучу.
«Попробовал бы Сэм Смак учинить у себя на камбузе этакую свалку, – поморщился Руми. – То-то бы ему не поздоровилось от капитана».
Он заглянул под промасленную бумагу.
«Ага, колбаска. Ну-ка, отведаем!» – он откусил здоровенный кусок.
Вку-усно! Оголодалый мышонок в два счета управился с колбасой.
«Не помешало бы и хлебцем разжиться», – подумал Руми и продолжил поиски. Но хлеб не попадался. На дне кастрюли с вареной картошкой сиротливо завалялись два кусочка, Руми заглотил их. Заметив на краю разделочной доски несколько ломтиков сала, также не оставил их без внимания.
«Теперь запастись бы чем-нибудь на завтра, и только вы меня и видели… Хм… а эта дверь куда ведет? Уж не в кладовку ли?» – он с любопытством приоткрыл дверь. Чутье не обмануло его, там действительно находилась кладовая.
«Вот удивится капитан, с чего бы это меня так разнесло после трехдневной голодовки», – ухмыльнулся он, засовывая в рюкзак все вкусности, что попадались под руку: батон копченой колбасы, шкварки, сыр, пять ломтей хлеба.
– О-о, абрикосовый джем! – глаза Руми блеснули. Он ловко вскарабкался на перекладину, с которой свисали колбасы и шматы сала, и одним прыжком очутился на верхней полке. – Пожалуй, влезет. – Руми попытался затолкать большущую банку в рюкзак, но она никак не желала втискиваться. Мышонок поднажал, нога у него подвернулась, и, падая, он ухватился за ступку. Ступка опрокинулась, пестик выкатился и с оглушительным грохотом свалился в стоящий на полу железный котел.
Руми оцепенел. Выждал секунду, затем закинул за спину мешок. Бог с ним, с абрикосовым джемом, пора уносить ноги!
Но в этот момент заскрипели дощатые ступеньки, и чей-то недовольный, сонный голос нарушил тишину:
– Чтоб тебя помойная кошка на клочки растерзала, мерзавец отпетый, повадился по полкам в кладовке шарить! Ни минуты поспать спокойно не дадут! Чтоб твои бельма бесстыжие на лоб повылезли! Все бы им таскать, что плохо лежит. Вот ужо поймаю тебя, ворюга проклятый, ты у меня света белого не взвидишь!..
Руми вмиг спрятался за мешками с картошкой. Вжался в стенку и дыхание затаил.
Кок тем временем добрался до кладовки. Зажег свечу, осмотрел каждый закуток, но, конечно же, никого не увидел.
– Успел-таки смотаться вовремя. Но ничего, доберусь я до тебя, жулик ненасытный, проверну на фарш – только косточки хрустнут! – грозно прогремел повар, захлопнул дверь кладовки и повернул ключ в замке. Сунул ключ в карман и, топая ножищами, отбыл снова задавать храпака.
Руми наконец перевел дыхание. Сел на пол и подпер голову, чтоб не тряслась от страха. Сердце колотилось, грозя выскочить из груди.
– Надо же быть таким обжорой! Варенья абрикосового, видите ли, захотелось! Мог бы преспокойно унести ноги, а теперь нате вам!
С досады он пнул стоящий рядом набитый рюкзак.
– Поздравляю, Руми! Сам, по своей доброй воле лезешь в пиратскую ловушку и ждешь, когда за тобой захлопнется дверца. Получай, что заслужил, олух безмозглый!
Какое-то время он еще бушевал и ругался, но по мере того, как затихало сердцебиение, стал успокаиваться. Отставил в сторону рюкзак и решил обследовать кладовку. Должен же быть здесь еще один выход?.. В верхнем углу пробивался слабый свет. Руми взобрался туда, но обнаружил всего лишь вентиляционное отверстие, забранное решеткой. В наступившей тишине сквозь отверстие с палубы доносился храп. После долгих поисков Руми убедился, что другого выхода не имеется, только через дверь, которую кок предусмотрительно запер на ключ. Зато к Руми вернулись его привычная храбрость и неутолимая жажда приключений. Окончательно успокоенный, он вернулся в свой закуток за картофельными мешками.
«Утром так и так откроют дверь, никуда не денутся, все припасы ведь здесь. Глядишь, как-нибудь и выскользну. Пиратам, судя по всему, не к спеху, наверняка проторчат здесь несколько дней. Могло бы обернуться гораздо хуже, а так хотя бы голодать не придется».
Руми устроился поудобнее, сунул рюкзак под голову и погрузился в сон.
Утром он проснулся от щелчка в замке. На пороге выросли два пирата: один из них – Малек, уже знакомый ему, другой – здоровенный, плечистый.
– Пошевеливайтесь, Макс! – рявкнул у них за спиной голос кока. – Несите хлеб и три батона колбасы.
– Почему только три? – уточнил здоровяк.
– Сколько велено, столько и бери. Нарежем, и отнесете наверх. Плут уже разливает чай.
Малек и Макс прихватили из кладовки все необходимое для завтрака, кок тотчас же захлопнул за ними дверь и повернул в замке ключ.
– Что за новая мода, Горшок? – удивился Малек. – С каких это пор ты стал запирать кладовку?
– Не твое дело, – окрысился на него крысиный кок и принялся резать колбасу.
– Опять пропало что-нибудь? – стал допытываться Макс.
– Несите завтрак на палубу! – рявкнул Горшок.
Руми снова улегся. На сей раз улизнуть не удалось. Остается надеяться, что попозже, занятый приготовлением обеда, кок не будет так уж тщательно присматривать за дверцей в кладовку. Да и ему, Руми, лучше бы дождаться вечера, когда пираты снова завалятся спать.
«Времени навалом, – сладко потянулся мышонок. – А пока не грех бы позавтракать». Он достал из рюкзака копченую колбасу, но не успел куснуть, как на палубе прозвучал корабельный рожок и послышался голос Бубнового Валета: