— Но ты уничтожил его, — сказал Лунг, — всего лишь с помощью зеркала.

— И правда, — Барнабас Визенгрунд со смущенной улыбкой пригладил всклокоченные седые волосы. — Это, знаешь ли, было нетрудно. Василиск не может вынести вида своего отражения в зеркале. Правда, до сих пор у меня не было возможности проверить это на практике, но так написано во всех книгах. Иногда на книги все же можно положиться.

Дракон посмотрел на него, размышляя.

— Ты ведь спас мне жизнь, не так ли? — сказал он. — Как мне отблагодарить тебя за это?

— Не стоит благодарности! — профессор улыбнулся Лунгу. — Это была для меня большая честь. Исключительная честь, можешь мне поверить, — он с восхищением смотрел на дракона. — Я, знаешь ли, и мечтать не смел о том, что за свою короткую человеческую жизнь повстречаюсь с драконом. Сегодня для меня очень, очень счастливый день, — профессор растроганно потер переносицу.

— Ты, я вижу, очень много знаешь о тех, кого вы, люди, называете сказочными существами, — Лунг с любопытством нагнул шею к Барнабасу Визенгрунду. — Большинство людей вообще не знают, что мы есть.

— Я занимаюсь этим уже более тридцати лет, — ответил профессор. — Мне повезло: когда мне было десять лет, я повстречался с лесной феей — она запуталась в сети, защищавшей вишню у нас в саду. С тех пор меня, конечно, никто уже не мог убедить, что феи бывают только в сказках. Почему бы, подумал я тогда, не быть на самом деле и всем прочим существам? И в конце концов моей профессией стало искать их — разнообразные существа, о которых рассказывается в древних и очень древних историях. Мне случалось беседовать с гномами о редких камнях, с троллями — о вкусе древесной коры, с феями — о вечной жизни и с огненными саламандрами — о колдовстве. Но ты первый дракон, которого я вижу. Я был уверен, что ваша порода вымерла.

— А что привело тебя сюда? — спросил Лунг.

— Поиски Пегаса, крылатого коня, — ответил профессор. — Но вместо него я нашел этот грот. Над входом высечены на камне иероглифы, предостерегающие от василиска. Понимаешь, об этих чудовищах знали уже древние египтяне. Они считали, что василиски вылупляются из ядовитого яйца ибиса. Существует также теория, что василиск появляется тогда, когда пятилетний петух снесет яйцо. Это, к счастью, случается не так уж часто. Как бы то ни было, на всякий случай я спрятал снаружи у входа зеркало. Но, честно говоря, до сих пор не решался зайти внутрь.

Лунг вспомнил красные глаза василиска и почувствовал, что прекрасно понимает профессора.

— Ты его разбудил, — сказал Барнабас Визенгрунд. — Понимаешь?

— Я? — Лунг недоверчиво покачал головой. — Он мне тоже так сказал, но я в этой пещере только спал. Чем я мог его разбудить?

— Своим присутствием, — ответил профессор. — Я установил в ходе моих исследований одну очень интересную вещь: сказочные существа притягивают друг друга. Каждое из них чувствует присутствие другого. У одних чешется голова, другие чувствуют щекотание в чешуе. С тобой такого никогда не случалось?

Лунг покачал головой:

— У меня часто бывает щекотание в чешуе, но я как-то не придавал этому значения.

Профессор кивнул, размышляя.

— Я думаю, василиск учуял тебя, — сказал он.

— Он сказал, что я нарушил его темные сны, — пробормотал Лунг, вздрагивая. Его все еще подташнивало от вони, окружавшей василиска. Профессор Визенгрунд откашлялся.

— У меня есть к тебе одна просьба, — сказал он. — Можно мне разок погладить тебя по чешуе? Понимаешь, мы, люди, пока не потрогаем, не можем до конца поверить, что что-то действительно существует.

Лунг подставил профессору длинную шею. Барнабас Визенгрунд благоговейно провел рукой по чешуе дракона.

— Великолепно, — прошептал он. — Совершенно великолепно. Кстати, м-м-м, прости меня, что я наступил тебе на хвост. Но я просто не знал, как еще заставить тебя оторвать взгляд от василиска.

Лунг улыбнулся и пошевелил кончиком зубчатого хвоста:

— Это ничего. Серношерстка вотрет немного слюны кобольда… — дракон замолк на полуслове и огляделся. — Их все еще нет, — он встревоженно ступил к выходу из пещеры. — Где же они?

Профессор кашлянул за его спиной:

— Ты ищешь своего кобольда?

Лунг удивленно обернулся:

— Да.

Барнабас Визенгрунд вздохнул.

— Этого-то я и боялся, — сказал он. — Там в палаточном лагере держат в клетке лесного кобольда.

Лунг ударил хвостом с такой силой, что чуть не опрокинул профессора.

— Серношерстку? — крикнул он. — Они держат ее в клетке? — у него помутилось в глазах от гнева. Он оскалил зубы. — Где она? Я должен ей помочь.

— Нет, ты не ходи, — поспешно сказал Барнабас Визенгрунд. — Это для тебя слишком опасно. Я ее освобожу. Давно уже собираюсь взломать эти клетки, — с решительным видом он зажал зеркало под мышкой и пошел к выходу из пещеры. — Я скоро вернусь, — сказал он, — и приведу твою подругу Серношерстку.

— Серношерстка уже здесь, — донеслось из терновых зарослей перед входом, и Серношерстка продралась сквозь сухие ветки. За ней следовал Бен с Мухоножкой на плече. Они выглядели усталыми, все в царапинах от терновых колючек, запыленные и потные. Лунг подошел к ним, бросил быстрый удивленный взгляд на Мухоножку и озабоченно обнюхал со всех сторон Бена и Серношерстку.

— Они посадили тебя в клетку? — спросил он маленькую кобольдиху.

— Было дело, но Бен меня освободил. Вместе с этим вот крохой, — Серношерстка неприязненно разглядывала профессора с головы до ног:

— Сморчок буроголовый, что здесь делает человек?

— Мне кажется, рядом с тобой тоже человек, — сказал Барнабас Визенгрунд с чуть заметной улыбкой.

— Он не считается, — огрызнулась Серношерстка, сердито упирая лапы в бока. — Это друг. А ты кто такой? Поразмышляй как следует над ответом, потому что я сейчас очень зла на людей. Ужасно зла, животобурчательно-зубодробительно зла, ясно?

Барнабас Визенгрунд улыбнулся.

— Ясно, — ответил он. — Так вот я…

— Постой-ка! — воскликнула Серношерстка и подошла к профессору на шаг ближе, подозрительно вглядываясь в него. — Мне кажется, я видела тебя возле клеток!

— Прекрати, Серношерстка! — перебил ее Лунг. — Он спас мне жизнь.

Серношерстка онемела от изумления. Она недоверчиво посмотрела сперва на Лунга, потом на Барнабаса Визенгрунда.

— Он? — проговорила она наконец. — И как же он это сделал?

В этот момент Мухоножка наклонился вперед с плеча Бена, втянул воздух своим острым носом и испуганно поднял голову.

— Здесь был василиск, — прошептал он с выражением ужаса на лице. — Господи боже ты мой!

Все удивленно посмотрели на крошечного человечка.

— Кто это? — спросил Лунг.

— Ах, этот! — Серношерстка презрительно махнула рукой. — Это гемунколосс или что-то в этом роде. Мы подцепили его у людей в лагере, и с тех пор он пристал к Бену, как репей.

Мухоножка показал ей язык.

— Это гомункулус, дорогой мой кобольд, — сказал Барнабас Визенгрунд. Он подошел к Бену и осторожно пожал маленькую руку Мухоножки:

— Очень рад познакомиться. Сегодня поистине день примечательнейших встреч.

Кроха польщенно улыбнулся.

— Меня зовут Мухоножка, — сказал он, отвешивая поклон профессору. Но когда Лунг высунул голову из-за плеча Барнабаса Визенгрунда и посмотрел на него, гомункулус смущенно опустил голову.

— Что здесь было? — нетерпеливо спросила Серношерстка. — Как этот кроха сказал? Васинсвист?

— Ш-ш-ш! — Мухоножка приложил палец к губам и сказал тихо-тихо:

— Василиск. Не произноси его имени слишком громко, башка мохнатая!

Серношерстка наморщила нос:

— А почему, собственно?

— Василиск, — чуть слышно выдохнул Мухоножка, — это самый мрачный кошмар на земле, темный страх, таящийся в колодцах и расселинах, пока кто-нибудь его не разбудит. Кобольды вроде тебя мрут как мухи от одного лишь выкрика из его кривого клюва.

Бен тревожно оглянулся.

— И такое чудище было здесь? — спросил он.

— Да, такое чудище было здесь, — вздохнул профессор Визенгрунд. — Хорошо еще, что я как раз оказался тут и смог помочь твоему другу-дракону. А сейчас пора мне уже показаться в лагере, пока не отправили отряд на мои розыски.

— Кстати, когда вы собираетесь тронуться в путь? — спросил он уже у самого выхода. — Или вы пока побудете здесь?

— Здесь? Еще не хватало! — ответила Серношерстка. — Нет, как только сядет солнце, мы полетим дальше.

— Тогда я загляну сюда еще разок перед наступлением темноты, если вы не возражаете, — сказал профессор. — Вам, я думаю, пригодятся кое-какие съестные припасы в дорогу. Кроме того, у меня есть еще несколько вопросов.

— Будем очень рады, — сказал Лунг, слегка пихая Серношерстку носом в спину.

— Будем рады, ясное дело, — пробормотала она. — Но мне дадут наконец рассказать о моих приключениях? Или здесь никому и дела нет, что из меня едва чучело не сделали?