– Ваше Величество! Есть у меня помощница. Руки у нее просто золотые. Думаю, она сможет открыть тайну этого галуна.

– Так зови ее скорее!

Когда Франческа привела смущенную девушку, надевшую по такому случаю новое платье, король онемел, потрясенный красотой Сфортуны. Королевна была так прекрасна, словно сама Любовь! И король не устоял – влюбился. Сфортуна и себе боялась признаться в том, что молодой и красивый король завоевал ее сердце при первой же встрече.

Король не стал долго думать, велел позвать своих советников:

– Вы настаивали на том, чтобы я женился. Уверен, что невеста, которую вы мне нашли, заслуживает лучшей доли. Я женюсь на Сфортуне! Готовьтесь к свадьбе!

Невесту короля уже никто не называл Сфортуной, потому что стать невестой молодого, красивого и богатого мужчины нельзя назвать неудачей. Звали ее Сантиной, настоящим именем. И ткачихи, и винодел очень удивились, увидев будущую королеву.

Сантина и ее любимый часто теперь гуляли в саду и разговаривали. Девушка рассказывала о своей жизни в королевстве отца, о его пленении и о матери с сестрами.

– Не знаю, как они… Так соскучилась по матушке, батюшке, сестрам!

– Любимая, я думаю, что теперь все будет просто замечательно! Понимаешь, я обо всем уже знаю. Мои советники обо всем узнали. Хочу порадовать тебя доброй вестью: король, твой отец, бежал из плена, собрал свое войско и разбил неприятеля. Королевство снова принадлежит вашей семье, которая завтра, в день свадьбы, будет у нас в гостях.

– Какое счастье, любимый! – и Сантина бросилась на грудь жениха.

Наконец, наступило это светлое «завтра» – день свадьбы. Такой счастливой Сантина еще не была! Все, кого она любила, были рядом, делили с ней радость встречи и участвовали в главном событии ее жизни. Добрая Франческа, конечно, больше всех старалась в подготовке свадебного застолья. Иногда среди толпы ликующих горожан Сантине виделось улыбающееся лицо прилично одетой старушки. Ей подумалось, что это судьба пришла порадоваться за нее.

Сантина не ошибалась.

В маленьком селении жила очень большая и дружная семья сапожника. Работал глава семейства день и ночь, чтобы прокормить и одеть семь дочерей и семь сыновей. Детей было так много, что сапожник часто путал их имена, а уж всех по очереди назвать и вообще времени не хватало. Точно помнил отец, что старшего сына зовут Перротто, а самую младшенькую дочь – Кателлина. Но не это главное! Даже к бедности сапожник и его семья привыкли, а вот горб на спине главе семейства очень мешал. Сапожник без сапог – это не об отце детишек. Им он в первую очередь шил обувь. О себе и жене не забывал, поэтому времени на заказы у него почти не оставалось. Тридцать два башмака на семью, а на ногах детей обувь словно «горела». Особенно мальчишки быстро изнашивали свои башмаки. Только сапожник не умел грустить и о бедах задумываться. На всех праздниках в селении он – первый танцор и запевала! Работает – и тоже поет. Часто слова песен сам и придумывает:

Как-то удалось сапожнику выкроить немного кожи на башмаки для продажи. Закончил работу, полюбовался и остался доволен. Не стыдно обувь на ярмарку нести! Сложил башмаки в котомку и отправился продавать. Идет, а котомка бьет по спине, по горбу – неловко! «Нет, все-таки, горб мне совсем ни к чему! – думает сапожник. Пришел на ярмарку, а там людей – тьма! Любили сапожника за веселый нрав, за шутки и песенки, что он придумывал. Не столько продавал сапожник башмаки, сколько с покупателями и продавцами шутил. Даже о горбе забыл. У веселых продавцов и товар не залеживается. Вот и у сапожника башмаки быстро раскупили. Правда, добротную обувь он смастерил. На вырученные деньги накупил всем домашним подарки и сладостей. Старался, чтобы обязательно каждому из четырнадцати детей досталось что-нибудь, да и о жене не забыл. Сложил все снова в котомку и домой отправился. Идет, а котомка, набитая подарками снова больно по горбу бьет. «Нет, горб, все-таки, мне очень мешает!» – в очередной раз подумал сапожник.

Дорога-то неблизкая – стало вечереть. Решил сапожник срезать путь и пошел через лес, чтобы засветло домой добраться. Только в лесу быстрей стемнело, чем в открытом поле. Смотрит сапожник, а на лесной полянке сидит маленькая фея. Отчего-то ей грустно было, вот она и расплакалась. Сапожник сам никогда не грустил, не плакал, да и другим не давал печалиться:

– Что случилось, маленькая? – спрашивает у феи.

– Мне почему-то невесело… – ответила та.

– Не может быть! – сапожник рассмеялся. – Нет на свете такой вещи, из-за которой печалиться нужно. Надо петь, как это я делаю.

И запел свою песенку:

Фея сразу забыла, что нужно плакать, если грустно, ее слезы высохли. Хоть у человека, который ее утешить собрался, и был большой горб, улыбался он очень по-доброму, искренне и весело. Фея даже улыбнулась ему в ответ.

– А теперь слушай дальше! – говорит он маленькой фее.

– Добрый сапожник! Поделись и со мной своим весельем. Я тоже хочу, чтобы ты мне сшил башмачки!

– Вот сейчас и сошью! – сапожник сорвал два листика лопуха, вместо дратвы приспособил травинки.

– Готово! Вот твои башмачки!

Примерила фея башмачки – оказались слишком велики!

– Погоди! – говорит сапожник. – Сейчас сделаю поменьше.

Взял листики клевера, травинкой закрепил – новые получились, маленькие. Обула фея башмачки – и в пляс! Очень хорошие башмачки получились. Фея совсем забыла, что недавно плакала. Стали они вдвоем с сапожником петь да плясать. Всю ночь веселились, а утром фея говорит:

– Как тебя отблагодарить? Что тебе дать взамен за башмачки и веселье?

– Мне? Зачем мне что-то давать? Я ведь веселился вместе с тобой! Хотя… А можешь у меня что-нибудь забрать?

– Могу! Что у тебя забрать? – спросила фея.

– Горб. Он мне иногда очень мешает!

– Легко! – фея вскочила на пенек и своей волшебной палочкой ударила по горбу сапожника. Горб исчез!

Поблагодарил сапожник маленькую фею и пошел домой. По дороге в селение встретил он свою соседку. Та страдала тем же недугом, только горб у нее был спереди. А еще она была очень завистлива, любила злословить, поэтому в селении только сапожник с ней и мог разговаривать. Уж очень легкий у него характер был!

Старуха сразу заметила, что у сапожника нет горба, и стала расспрашивать:

– Как тебе удалось от горба избавиться?

Сапожник и рассказал о своей встрече с лесной феей. Старуха недолго собиралась. На следующую ночь она побежала в лес, на полянку, где сапожник встретил фею. Маленькая волшебница очень обрадовалась старухе:

– Давай споем и попляшем!

– Вот еще! Не за этим я сюда пришла! – злобно проворчала старуха.

– Ой, как плохо! Мне так грустно! А сапожник со мной вчера танцевал!

– Больше мне делать нечего! Возьми-ка ты свою волшебную палочку да займись делом!

Фея не стала спорить:

– Хорошо. А что для тебя лучше: дать или взять?

Старуха, кроме того, была еще и жадной.

– Дать! – крикнула она фее.

– Да пожалуйста! – улыбнулась фея и прикоснулась к спине старухи. На спине тотчас же появился горб! Теперь у нее был горб спереди и горб на спине. Два горба!

Фея мгновенно исчезла, оставив старуху ругаться и злиться. Только уже ничего поделать было нельзя. Так и вернулась старуха в селение с двумя горбами.

Сапожник был единственным человеком, который пожалел ее:

– Надо было сделать так, как я рассказывал. Ну, не печалься! Лучше пой и танцуй – сама забудешь о своих горбах.

В одном далеком королевстве жили-были добрая старушка и две ее внучки. Так судьба, видимо решила: две сестрички выросли совсем разные. Одно было у них только общее – сиротки, да бабушка, которая согрела их и вырастила. Старшая, повзрослев, расцвела, словно садовая роза. Характер был, правда, такой же, «с колючками». Младшей Бог не дал ни яркости, ни красоты, зато одарил ее душой богатой и доброй. Кроме того, в детстве с ней беда приключилась, оставив бедное дитя хромоножкой.

Старшая из сестер решила, что красота дана ей, чтобы мир покорить. Все искала случая, чтоб красоту свою обменять на власть и богатство. Она надеялась на встречу с самим королевичем, который частенько проносился в окружении свиты мимо их окон верхом на лихом скакуне. Потому и просиживала целый день на подоконнике в ожидании удобного момента. «Вот увидит, – думала красавица, – мои роскошные волосы цвета спелой ржи, влюбится и увезет во дворец!» Ни бабушке помогать, ни за сестренкой ухаживать девушка не собиралась. Младшей сестре чаще доставались лишь обидные прозвища: