— Вы видели посуду Уилкинсона, когда были с Джоном в музее утром?

Розмари кивнула и честно ответила:

— Все было в порядке, когда мы там были.

По дороге домой из «Медного Чайника» Джон и Розмари обсудили планы на будущее. Метла и котел уже были у них, а шляпу, как они надеялись, им одолжат по первой просьбе. Теперь надо было найти миссис Кантрип и убедить ее открыть им слова Молчаливого Заклинания, которое может освободить Карбонеля окончательно и бесповоротно. Это можно было сделать не раньше, чем через три дня, когда им опять разрешат самим распоряжаться своим временем. Три дня пролетели незаметно в играх в Туссоке. Только Карбонель постоянно их поторапливал. С каждым днем он становился все беспокойнее и, по правде говоря, все придирчивее. По вечерам Розмари сидела у окна и с интересом наблюдала за кошачьей жизнью, которая потихоньку протекала на садовых оградах, на свинцовых и шиферных крышах.

Она не отрываясь смотрела на печные трубы и крыши, некоторые с пологим, некоторые с крутым скатом, то там, то здесь виднелись башни и небольшие возвышения. Розмари смотрела туда, и вскоре полуосвещенные грубые линии свинцовых покрытий и кирпичей, казалось, смягчались и становились волнистыми, как настоящие холмы и долины. Вечерний дым, поднимающийся из печных труб, таинственно обвивался вокруг них. Карбонель сидел рядом на подоконнике, издавая странные кошачьи звуки до тех пор, пока Розмари не уходила спать. Тогда он потихоньку выскальзывал в окно и отправлялся по своим делам.

На четвертый день после приключения с котлом, Джон приехал за Розмари, они собрали бутерброды и отправились в путь.

— Знаешь, — сказала Розмари, когда они шли к автобусной остановке, — меня раньше не особенно заботили проблемы котов. Я думала о том, как освободить Карбонеля, потому что он такой милашка.

— Довольно сварливая милашка, если тебя интересует мое мнение, — ответил Джон.

— Но неужели ты не понимаешь, он просто слишком беспокоится о своем народе. Для него, должно быть, ужасно видеть, как угнетают его бедных подданных. Я не удивлюсь, если окажется, что все великие были довольно брюзгливыми типами, я говорю о таких людях, как Наполеон или Карл Второй. Просто об этом не пишут в книгах по истории.

Карбонель обернулся, во все время разговора он прохаживался вокруг детей. Розмари думала, что кот слишком далеко, чтобы их слышать, но она ошибалась. Тем не менее, его не очень обидело сравнение с Наполеоном и Карлом II.

— Я думаю, нам стоит снова поехать на рынок, — предложила Розмари.

— Кажется, именно там происходят все основные события, правда? — сказал Джон.

— Я уверен, что мы найдем ЕЕ там, — сказал Карбонель. Дети взяли метлу с собой, и поэтому могли говорить с Карбонелем. — Как бы то ни было, она бы не продала метлу, пока не нашла места, где обосноваться. Тут дело нечисто.

Они выехали позже, чем в прошлый раз, и на улицах было много народу. Экспедиция началась неудачно. Из-за плохой погоды миссис Пэндэлбери Паркер не хотела отпускать их на целый день, пришлось ее уговаривать.

На автобусной остановке стояла очередь, а у кондуктора болела голова. Не то чтобы он говорил кому-нибудь об этом, но он был сердит на весь мир и, увидев Карбонеля, забиравшегося в автобус вслед за детьми, воскликнул:

— Эй вы, никаких котов наверху. Что вам тут, Ноев Ковчег?

И, к неудовольствию детей, он схватил Карбонеля за шкирку и вышвырнул на тротуар. У Розмари и Джона не было времени выбраться из автобуса вслед за ним. Пока автобус набирал скорость, дети смотрели на кота, весьма разгневанного поведением кондуктора. Казалось, ничего нельзя сделать, оставалось действовать дальше по плану.

— Как-то мне не хочется встречаться с миссис Кантрип без Карбонеля, — озабоченно сказала Розмари.

— Да, меня тоже не очень радует встреча с ней. Но в любом случае сильно переживать я не буду, — сказал Джон весело. — У нас нет никакой зацепки, чтобы продолжать поиски. Кроме всего прочего она стала самой обычной старушкой. Ты сама сказала, что она отошла от дел.

Розмари ничего не ответила. Джон всегда сразу схватывал самую суть дела.

— Вот что я тебе скажу, — продолжил Джон, когда они выбрались из автобуса, — почему бы нам не вызвать его заклинанием? В конце концов, именно Карбонель впутал нас во все это, думаю, он не будет возражать.

— Наверное, я могла бы. На этот раз тут серьезное дело, а не спектакль.

— Конечно, серьезное. Кроме того, ты же его хозяйка, в конце-то концов.

Они нашли тихое местечко, между двумя машинами на стоянке рядом с рынком, и Розмари, закрыв глаза, произнесла заклинание:

Когда Розмари снова открыла глаза, ей пришла в голову еще одна мысль.

— Я забыла спросить, есть ли у тебя какие-нибудь бутерброды, которые ему понравятся? У меня только с ветчиной и с вареными яйцами, а он такие не ест.

Они надорвали пакет Джона, там лежали бутерброды с копченым мясом и с джемом.

— Слушай, — сказала Розмари, — у нас осталось немного времени до того момента, когда Карбонель может появиться, пошли купим ему консервированных сардин. После такой пробежки он сильно проголодается. Я думаю, мы могли бы купить небольшую баночку за семь пенсов. Пошли в бакалейную лавку.

Они отправились на рынок искать сардины, но вокруг было так много интересного, что к моменту, когда они подошли к бакалейным лавочкам, прошло немало времени. Они купили небольшую баночку с сардинами у прилавка, где в беспорядке лежали разные консервы, а над прилавком висел большой плакат: «Огромная уценка! Пенни с каждого шиллинга!» Так что вместо семи пенсов они отдали только шесть с половиной. Они уже почти дошли до конца рынка, когда сообразили, что у них нет открывалки.

— Вот незадача! — разозлился Джон, — давай вернемся и попросим открывалку.

Они вернулись, но толстяк за прилавком только ухмыльнулся.

— Чего же вы хотите за шесть с половиной пенсов? Может быть, еще и вилку с ножом?

— Какие все сердитые сегодня! — заметила Розмари.

— Да уж, много пользы от консервов без открывашки, — сказал Джон, — один вид банки сардин, которую мы не можем открыть, приведет Карбонеля в ярость, и даже я не смогу упрекнуть его в сварливости.

— Вот что, — придумала Розмари, — может быть, у старьевщиков найдется какая-нибудь открывалка, и они одолжат нам ее ненадолго. Пойдем посмотрим.

Старик увидел поверх голов, как они приближаются. Поймав взгляд Розмари, он помахал воображаемой волшебной палочкой, указывая на носок мятого ботинка и делая движение, под которым подразумевался магический жест. Затем он издал хрип, в котором угадывался смех. Розмари рассмеялась в ответ. Не то чтобы ее рассмешила шутка, просто старичок был таким милым, что не хотелось его обижать. Волшебная палочка стала излюбленным предметом его шуток.

— Их так и не привезли! — сказал он в перерыве между приступами кашля.

— Сегодня нам нужна не волшебная палочка, а открывалка для консервов, — сказала Розмари серьезно.

— Открывалка для консервов? — и у него начался очередной приступ кашля. — Вы меня уморите! — в конце концов сказал он, закрывая глаза.

Но, порывшись в какой-то ветхой коробке, он вытащил оттуда консервный нож, очень старый и ржавый, но все-таки нож.

— Я-то не очень люблю сардины. Но, как говорится, на вкус и цвет — товарищей нет. Вот если бы это были сладости — другое дело. Я жуткий сластена.

Розмари взяла у него открывалку.

— Спасибо вам огромное. Сколько с нас?

— Считайте, что это подарок, — галантно ответил старик и отвернулся, чтобы выслушать покупателя.

И в ту же минуту дети заметили Карбонеля, стоявшего в нескольких футах от них и облизывавшего пыльные лапы. Он совершенно не сердился на то, что его вызвали с помощью заклинания, и был поистине грациозен.

— Я все думал, хватит ли у вас ума произнести заклинание, — сказал он. — Конечно, я бы в любом случае пришел, но заклинание придает лапам силу и помогает выбрать кратчайший путь. Я бежал за автобусом, когда меня вдруг развернуло и понесло по аллее, которую я даже не заметил до этого. Это сократило дорогу вдвое. Неужели вся эта банка сардин предназначена мне? О, как я тронут! Поверьте, я этого никогда не забуду! И Карбонель начал ласково тереться о голые ноги детей.

Розмари и Джон нашли две коробки с краю у ларьков и расположились там, чтобы съесть свои бутерброды, а Карбонель, продолжая урчать, уплетал консервированные сардины, пока запаха от них не осталось.

— Знаете, что, — сказала Розмари, смахивая крошки с ладоней, — пойдем купим подарок старику. Он был так добр и так много нам помогал. Без него мы не нашли бы ни шляпы, ни котла, а сейчас он дал нам еще и открывашку.