Останется ли жив после всего этого То-уд, казалось, меньше всего заботило Барсука. Мало того, обернись дело так, что Тоуд окажется цел и невредим — а Барсук этому ничуть не удивился бы, — он лично сделал бы все от него зависящее и внимательно проследил бы за тем, чтобы это мерзкое животное никогда больше не осквернило своим присутствием не только стены Тоуд-Холла, но и все окрестности по обе стороны реки.

— Его нужно сослать… нет, выслать отсюда куда угодно! Его нужно… его нужно объявить «персоной нон грата»! — бормотал про себя Барсук, оттачивая формулировку приговора.

Впрочем, куда более важным казалось ему сейчас выяснить, была ли та черная точка, отделившаяся от самолета и понесшаяся вниз, к земле, с ужасной скоростью, в последний момент замедленной раскрывшимся парашютом, точка, спланировавшая куда-то к дебрям Дремучего Леса, — так вот, была ли эта точка Рэтом Водяной Крысой.

— Это Рэт, — убеждал себя Барсук, следя за уносимым ветром парашютом, — конечно, Рэт, кто же еще? Разумеется, это Рэт… А это, несомненно, наша жаба, наше позорище, наше наказание, этот наш омерзительный Тоуд! — скрипя зубами, шипел Барсук, наблюдая, как самолет, взревев мотором, вновь взмыл в высоту. — Ну попадись ты мне только!

Кроме Барсука еще одним весьма заинтересованным свидетелем этой воздушной акробатики был Выдра. Поскольку поиски Крота его спасательным отрядом оказались безрезультатными, Выдра стал склоняться к уже осознанной Барсуком и Рэтом необходимости воздушной разведки, с чем он и направился к Тоуд-Холлу.

Еще на пути к усадьбе, где-то посреди поля, он услышал приближающийся шум мотора. Подняв голову, Выдра с ужасом обнаружил в кабине низко летящего самолета мистера Тоуда собственной персоной. От неожиданности Выдра раскрыл рот и стал с тревогой наблюдать за этим безумным полетом. Заметил он и отделившуюся от самолета черную точку и даже проследил, как скрылся за горизонтом неровно грохочущий и неуклюже кренящийся самолет.

С кружащейся от увиденного головой, теряясь в мрачных догадках и предположениях, Выдра поспешил к Тоуд-Холлу, где и встретился с еще более помрачневшим Барсуком и Племянником Крота. Наскоро переговорив, они втроем перестроили поиски, оставив Выдру с его отрядом прочесывать берега реки в надежде обнаружить Крота, в то время как Барсук во главе другой группы отправился искать Рэта, которому скорее всего тоже требовалась помощь.

В весьма мрачном настроении Барсук пробирался сквозь чащу Дремучего Леса, к его дальней опушке, куда, похоже, ветром снесло Рэта. За те полдня, что прошли с момента, как Барсук был вырван из привычного зимнего полусонного комфорта и вытащен из теплого дома на холодный зимний ветер, случилось множество неприятностей. Судя по всему, потеряны (и, может быть, навеки) лучшие друзья Барсука — Рэт Водяная Крыса и Крот. К тому же сгинул куда-то и Тоуд.

— Ох уж этот мне Тоуд! — пробурчал Барсук, продираясь сквозь кусты и легко отшвыривая с дороги колючие ветки ежевики, отчего следовавшие за ним ласки и горностаи приходили в почтительный восторг.

— Вечно этот Тоуд! — Барсук сильным пинком отбросил в кусты лежавшую поперек дороги гнилую корягу.

— И опять Тоуд! — рявкнул он, с корнем вырывая какой-то замерзший куст, на свою беду оказавшийся на пути грозного зверя.

Семенившие за Барсуком помощники — ласки и горностаи — подобострастно щебетали за его спиной:

— Этот ужасный Тоуд!

— Просто кошмарный Тоуд!

— Возмутительный Тоуд!

— Абсолютно невыносимый Тоуд!

Барсук прекрасно слышал эти комментарии, от которых ему было ничуть не легче. Во всех этих «ужасных», «возмутительных» и, особенно, в «невыносимых» явственно слышался какой-то особый оттенок. Кроме возмущения и негодования в возгласах ласок и горностаев сквозило уважение, нет — даже восхищение животным, чей мятежный дух был, казалось, навеки подавлен и уничтожен, но тем не менее сумел воскреснуть и вознестись в небо, как восставшая из пламени птица феникс, воплотившись в отчаянном, безумном полете на летающей штуковине.

Но больше всего настроение почтенного мистера Барсука страдало от того, что он вынужден был признать: где-то в глубине его суровой души теплился слабый огонек едва заметного намека на нечто отдаленно похожее на уважение и симпатию к этому самому Тоуду. В конце концов, если бы не Тоуд, о чем он и его здравомыслящие друзья судачили бы все эти годы, на кого изливали бы время от времени накопившееся раздражение?

Не будь Toy да, эти места потеряли бы немалую часть своего очарования и своеобразия, о чем не раз говаривал достойнейший и разумнейший обитатель окрестностей — не кто иной, как сам Крот.

На сей раз, похоже, Тоуд пропал навсегда. Впрочем, если бы и нет, если бы сейчас весь лес озаботился поисками не Крота и Рэта, а этой возмутительный жабы, то — Барсук был в этом уверен — тогда уж Тоуд точно пропал бы навеки. Эта мысль, к удивлению Барсука, навеяла на него еще больше печали. Ведь каким бы противным, возмутительным и невыносимым ни был Тоуд, нельзя было не признать, что во всем, что он делал, не было ни капли злого умысла. Он вообще ничего не замышлял в отношении других — настолько сосредоточено на себе было это негодное создание.

— Ну Тоуд! — сокрушенно вздохнул Барсук, решительно расшвыривая в стороны последние кусты, закрывавшие ему путь к опушке Дремучего Леса, откуда открывался вид на поля и поливальную канаву. — Вот ведь несносное животное!

Но в эту минуту все мысли о Тоуде мгновенно испарились, уступив место другим надеждам и беспокойству.

Впереди, на дальнем конце поля, возвышался старый раскидистый дуб, изрядная часть кроны которого сейчас была скрыта под белоснежными лоскутами порвавшегося при приземлении парашюта. В нескольких шагах от дерева на берегу канавы стоял Рэт Водяная Крыса собственной персоной и, по всей видимости, живой.

Видимо, Рэт был слишком далеко и не услышал радостного крика Барсука и его помощников. Он стоял словно статуя, неподвижно глядя куда-то вдаль, как будто там ему было видно нечто такое, от чего невозможно оторваться ни на миг, даже для того, чтобы поздороваться и поблагодарить тех, кто пришел на помощь.

— Друг мой! — еще раз обратился Барсук к Рэту уже с близкого расстояния, с ужасом думая, что бедняга оглох в свободном полете. — Это я, Барсук, со мной — мои помощники. Наконец-то мы нашли тебя. Ты не представляешь, как я рад видеть тебя по крайней мере целым, если уж не невредимым. Эй, Рэт! Это я, я — Барсук!

Только теперь Рэт обернулся и посмотрел на Барсука и сопровождавших его ласок и горностаев. Посмотрел таким рассеянным, таким далеким и невидящим взглядом, что спасатели опешили. Барсук кашлянул и сказал:

— Ты, дружище, что-то не того… Какой-то не такой, что ли?

С видимым усилием Рэт тряхнул головой и заметил:

— А, это ты, Барсук?

— Ну конечно, я! Как только я увидел, как ты падаешь, а потом плавно спускаешься на вон том устройстве, которое…

— Это парашют, — тихо произнес Рэт. — Восхитительное изобретение.

— Ну да, парашют. Я, разумеется, надеялся, что это ты спускаешься под куполом, надеялся, что приземление будет удачным, и мы со всех ног бросились сюда, еще не зная наверняка, кого и в каком виде обнаружим. Должен сказать, что выглядишь ты как-то не того… Да, знатно тебя потрясло-покрутило…

— Да, я потрясен, — негромко сказал Рэт. — Действительно потрясен.

— Еще бы! Наверное, неприятно выпадать из летающей штуковины на такой высоте.

— Да? Я не заметил. К тому же падение немногим отличается от плавания в воде, а к нему, как ты знаешь, я отлично приспособлен.

— Ну тогда… тогда — все хорошо, что хорошо кончается, — озадаченно почесал в затылке Барсук.

— Я видел Дальние Края, — совсем-совсем тихо сказал Рэт.

— Пойдем-ка. Барсук снова решил взять инициативу в свои руки. — Крота, наверное, до сих пор не нашли, к тому же Тоуд…

— Я видел… Что? Тоуд? В последний раз, когда я его видел, он был в полном порядке. Но послушай меня, Барсук. Неужели ты не понимаешь? Я же видел… Дальние Края!

И снова Барсук не услышал в словах друга прозвучавших в них изумления, сожаления и даже горечи. Перебив Рэта, он деловито сказал:

Сейчас, я думаю, нам нужно направиться к моему дому, куда к нашему возвращению Выдра, я уверен, пришлет доклад о результатах поисков. Понятно? Эй, Рэт! Пойдем?

— Пойдем… — рассеянно проговорил Рэт, все еще глядя куда-то вдаль. — Пойдем… Ну конечно. Наверное, так будет лучше. А что — Крота так до сих пор и не нашли?

Вопрос прозвучал как-то безучастно, даже равнодушно, что не ускользнуло от внимания Барсука, и он выразительно ответил:

— Нет, приятель, его не нашли. Совсем не нашли. Он исчез, пропал.

— Ну хоть Река на месте, — заметил Рэт. — Течет себе помаленьку, и то ладно.