Проснулся волшебник от незнакомого треска, противного, тревожного. Искрила розетка, в которую была включена гирлянда. Гирлянда тоже работала непонятно как. Огоньки больше не бежали светлячками по еловым веткам, а торопливо вспыхивали и гасли. Искры от розетки разлетались во все стороны, самые большие падали на ковёр, дымились.

– Чего сиди-и-и-ишь?! – заорал, услышав треск, Кешка. – Ты чудо-тьфу-дей в конце концов или я? Пти-ц-ц-ца может изжариться!

Тут Демид понял: изжарится не только Кешка, но и Васюшка, и мама, и бабушка. Не будет никакого Нового года и салата «Оливье», а будут одни неприятности.

– Пож-а-ар, – тихонечко прошептал Демид Лукич. – Без паники! Всем оставаться на своих местах! Командовать буду я!

Дёмка с силой дёрнул шнур гирлянды. Не тут-то было, шнур как будто прилип к розетке.

– Помогай, курица! – крикнул чудодей попугаю. Кешка вцепился клювом в провод и взлетел. Вместе они наконец выдернули провод из розетки, она больше не искрила. А вот ковёр дымился здорово, ещё немного – и загорится.

– Надо звать людей! – загалдел Кешка. – Сами не справимся!

– Не надо, они испугаются, чего недоброго заболеют, давай как-нибудь сами, – отозвался волшебник.

– Так колдуй, балбес-с-с, колдуй, – не унимался попугай.

У Демида, конечно, была «Книга волшебства», но читал он плохо, ленился, а сейчас, в панике, вообще буквы забыл. Пришлось вспоминать, как это делала бабушка. Он привстал на цыпочки, втянул в себя животик и раскатистым голосом запел:

– Вот! – Дёмка поднял вверх указательный палец, – какой славный стих получился! А вы хихикаете!

По поверхности ковра пошла водяная рябь. Рябь превращалась в волну, а ковёр – в озеро. Озеро наполнилось хрустальной водой, и из его глубины всплыли диковинные рыбы.

– Ну ничего себе! – крякнул Кешка и присел на хвост.

– Зови Васюшку, пусть полюбуется, – заважничал Демид Лукич.

Васюшка проснулась сразу, как только Кешка тихонько клюнул её в лобик.

– Пойди посмотри, что этот балбес-с-с вытворил! – съябедничал попугай.

Озеро Василисе понравилось, особенно морская звезда и озорной осьминожек. Она поболтала ножкой в воде озера, вода была тёплой. Васюшка решила искупаться. Ох и весело было нырять вместе с Дёмкой на глубину, гладить брюшки проплывающим рыбам! Даже акула была доброжелательной. Серебряные карасики-озорники так и норовили забраться Васюшке в белокурые волосы, пощекотать её. Наплескавшись, Василиса выбралась на бережок.

– Демид Лукич, что мы скажем маме? Ей не понравится озеро посередине комнаты, – грустно сказала девочка.

Волшебник опять привстал на цыпочки, втянул в себя животик, загудел:

– Ай да Дёмка! – умилился собственным стихам волшебник. – Не Пушкин, конечно, но тоже ничего!

Когда мама с бабушкой вошли в комнату, на полу лежал новый ковёр. Невиданной красоты! На ковре было выткано озеро с диковинными рыбами, и в его середине вилял щупальцем озорной осьминожек.

– Замечательный новогодний подарок, Демид Лукич! – обрадовалась мама.

– Мы тоже приготовили тебе подарки. Вот, новая тельняшка и щёточка для чесания пяточек.

– Тазик с салатом «Оливье», принимай! – сказала бабушка. – Специально для тебя сделала, яблочек покрошила, твои любимые маслинки положила. Кушай на здоровье!

– А торт?! – нетерпеливо заворчал Дёмка. – Торт-то не забыли? Али как?

– И торт, и торт! – ответили сразу и Васюшка, и мама, и бабушка, и даже попугай Кешка.

Новогодний праздник удался на славу. Когда куранты пробили двенадцать часов, все пошли смотреть салют. Васюшка посадила Дёмку в варежку, чтобы маленький волшебник не отморозил голенькие пяточки. Чудодей пригрелся и заснул. Во сне всё время повторял:

– Салют – это хорошо. Салют – это красиво. Смотрите только, чтобы не было пожара.

Во сне он, как всегда, почёсывал себе пяточки «у-ху-хя, у-ху-хя, у-ху-хя».

Как же без этого?

Торт стоял на большом гостевом столе, в самой его середине. Коричневые, пропитанные мёдом коржи были пересыпаны крошкой грецких орехов. Поверх этого великолепия лежали белые кружева из сливочного крема. В центре торта красовалась надпись: «ПОЗДРАВЛЯЕМ. 60 лет».

Демид сидел рядом с тортом в глубокой задумчивости. Его душа металась, ковырнуть торт пальчиком или удержаться. Ковырнуть предполагалось совсем немножко, попробовать, вкусный или нет.

– Сомневаюсь, что вкусный, – ворчал домашний волшебник. – Зачем людей кормить всякой гадостью? Надо попробовать!

Когда Дёмка напробовался, на тарелке осталось три крошки.

– Отлично, – подумал Демид, вытирая ротик, – эта крошка – маме, эта – бабушке, эта – Васюшке. Кешка торт не ест, он птица. Теперь я уверен: торт вкусный, не вредный для организма.

Дёмка, конечно, подозревал, что получит тумаков, но старался об этом не думать. Три крошки-то осталось! Можно было бы наколдовать новый торт. Но первое: Демид где-то в своём жилище оставил «Книгу волшебства». Её надо искать, а искать неохота. Второе: от переедания Дёмка забыл и те три буквы, которые знал. Третье: опять же от обжорства не мог вспомнить, как в таких случаях поступала его бабушка-волшебница. Она что-то колдовала, но что? В-четвертых, Дёмка мог бы попробовать сделать торт сам, но не знал рецепта. В общем, торт не подлежал восстановлению, и всё тут! Демиду удалось уговорить слегка трепыхающуюся совесть перестать трепыхаться. Тем более, что после плотной трапезы чудодея клонило ко сну, и он решил немножечко вздремнуть «у-ху-хя, у-ху-хя, у-ху-хя».

Проснулся волшебник от нетерпеливого стука клюва по тарелке. Кешка доклёвывал последние три крошки.

– Ты что сделал, пернатое чучело? Ты что, торт ВЕСЬ доел? Что осталось бабушке, маме и Васюшке? – Демид искренне негодовал.

Кешка так удивился напрасным обвинениям волшебника-проказника, что поперхнулся последней крошкой. В это время в комнату вошла бабушка. У неё сегодня был день рождения. Она ждала вечером гостей, своих старушек-подружек.

– Где торт? – спросила бабушка, по очереди глядя на Демида и Кешку.

Дёмка сделал вид, что к торту не имеет никакого отношения. А Кешка выплюнул последнюю крошку, которой подавился, и, конечно, сразу был уличён. Бабушка всё поняла. Кешку отправила в клетку, от Дёмки заперла все сладости в доме. Ключик от шкафчиков бабушка положила в карман. Весь день Демид ходил без сладкого, жизнь его превратилась в сплошное горе. Кешка тоже разобиделся на бабушку: как же она не поняла, что он был виноват меньше всего?

Демид решил мстить бабушке за непереносимые страдания. Когда с работы приехала мама, вся семья собралась за столом обедать. Пригорюнившаяся бабушка разлила половником по тарелкам суп.

– Ой! – закричала Васёнка. – Бабуля, в твоём супе лимонные корки вместо моркови. Он кислый!

Суп пришлось вылить.

– Мама, в твоих макаронах с котлетой – сахар, а в компоте – соль! – вздохнула удивлённая Васюшкина мама.

Бабушка так расстроилась, что расплакалась. Мама осталась утешать бабушку, а Васюшка позвала Дёмку в свою комнату.

– Я больше никогда не буду чесать тебе пятки. Хотя это не главное! – строго сказала девочка. – Главное то, что ты поступил гадко! Я, кажется, больше не люблю тебя!

Василиса вышла из комнаты и закрыла за собою дверь.

Вечером к бабушке на день рождения собрались старушки – подружки. Пригорюнившаяся бабушка повела их в празднично украшенную комнату. Но какое же чаепитие без торта?! Однако, когда дверь комнаты открылась, торт на столе стоял. Он стоял среди угощений в самой его середине. Ах, что это был за торт! Ах, ах, ах! На большом медовом корже, как на холме, возвышался замок из белого крема и орехов. На башенках замка перезванивались леденцовые колокольчики, и трепетали шоколадные флажки. У подножия замка протекала река из сгущённого молока с мармеладными берегами. По лужайке бродили коровки из сливочной пастилы. На самом видном месте, в центре торта, красовались три буквы – «П», «Д», «Р» и какая-то закорючка, похожая на цифру «6» с притулившейся к ней буквой «О».

– Что это за надпись?! – загалдели старушки – подружки.

На минуту в комнате повисла вопрошающая тишина. Все недоуменно переглядывались.

– Мне кажется, буква «П» – это сокращённо «Поздравляю», – высказала предположение Василиса, – «Д» – «Днём», «Р» – «Рождения», закорючка с буквой «О» – число «60». Просто наш Демид знает только эти три буквы. Торт – это его подарок нашей бабушке. Правда, Дёмка?

– Конечно! – виновато сказал домашний волшебник. – Как же без подарка?

Бабушка была счастлива.