На секунду ветер утих, и они ясно увидели у самого фонаря блестящие, сияющие окна большого дома. Они так ярко освещали улицу, что Таня закричала:

— Дом с волшебными окнами! Сережа, скорей! — и потянула брата за руку.

С трудом им удалось пробиться сквозь снег, но они увидели самый обыкновенный дом — шестиэтажный, новый. Все окошки одинаковые, и за всеми окошками — елки.

— Ой, Сережа, он не волшебный! — грустно сказала Таня. — Он самый обыкновенный. И мамы в окошке нет.

— Идем дальше, — решительно сказал Сережа.

Ребята пробивались сквозь снег то вправо, то влево, но дома с волшебными окнами не было, а снег валил все гуще и гуще, и за его густой сеткой скоро уже нельзя было разглядеть ничего, кроме очертаний незнакомого леса вдали.

И вдруг дети увидели впереди себя мчащиеся вихрем саночки. Их везла вереница белых мышей, а в саночках сидела и, обернувшись, махала рукой старушка в заснеженной шубе и в большом пуховом платке.

— Бабушка! — крикнула Таня. — Это та самая бабушка, что к нам приходила!

Таня побежала за саночками, но споткнулась о какой‑то сучок и упала, не выпуская Сережиной руки. И оба они покатились по снегу куда‑то вниз.

— Держись за меня! — успел только крикнуть Сережа.

Но Таня уже вскочила на ноги и с изумлением оглядывалась.

Они стояли в лесу, в совершенно белом и тихом лесу.

Прямо вперед уходила освещенная месяцем дорожка. Нельзя было не ступить на нее.

Снежные великаны — деревья сторожили дорожку. Они молча пропустили детей, но чуть только Танины ботинки захрустели по дорожке, как первое же дерево сказало немного надтреснутым голосом:

— Не хрустите по хворосту!

— А как же нам идти? — сказала Таня и сделала еще один шаг вперед.

— Не хрустите по хворосту! — повторило второе дерево. — Поднимите сучок.

Таня сейчас же наклонилась и нашла на дорожке два заиндевелых сучка. И Сережа нашел два таких же, только немного побольше. Но не успел он их взять в руки, как сучки превратились в блестящие коньки! И Танины — тоже.

Сережа быстро надел свою пару. До чего ж удобны, до чего легки!

На таких коньках не трудно взять первый школьный приз!

Но что делать с Танюшкой? Ведь она же еще не умеет кататься.

А Таня уже скользит на своих коньках — и как хорошо! Да еще кричит:

— Эй, Сережу догоняй!

И вот они побежали вдвоем по гладкой ледяной дорожке. Они легко и быстро скользили по ней, а в ушах у них звучала совсем не знакомая им песенка:

А в лесу кто‑то рубил дрова. И Таня первая заметила за деревьями маленького старичка в тулупе и подшитых валенках.

Старичок работал и мурлыкал себе под нос:

Таня, на удивление Сереже, ловко затормозила.

— Дедушка, — закричала она, — как нам выйти из лесу?

Старичок медленно выпрямился и посмотрел на детей.

— Я бы вас провел, милые, да ведь я на работе, с работы не уйдешь.

— А какая у вас работа, дедушка? — спросила Таня.

— Да вот дров нарублю, а потом замораживать пойду. Окна вот сегодня уже все заморозил, да еще работа задана… — И старичок вздохнул.

— Ой, дедушка, вы умеете окошки замораживать! — с восхищением сказала Таня. — А какая еще у вас работа?

Но Сережа недоверчиво смотрел на старичка.

— Дед смеется над тобой, а ты веришь, — сказал он негромко.

Старичок, нахмурив косматые брови, разглядывал Сережу, — Ишь ты, какой недоверчивый! — спокойно

11 сказал он. — У меня, девушка, вот еще какая работа: двое ребятишек тут должны, говорят, пройти, так мне велено их заморозить.

— Почему, дедушка? — испуганно шепнула Таня.

— А потому, милая, что они ищут чего не надо! — И старичок зашептал, тревожно оглядываясь по сторонам: — Дом с волшебными окнами ищут! А хозяин мой их туда не пустит, нет… Мой хозяин не любит, чтобы дети туда ходили.

— Да почему же, дедушка?

— А потому, что туда Новый год приходит, детям счастье приносит. А мой хозяин не любит счастливых детей, нет, не любит.

Старичок еще раз боязливо посмотрел по сторонами снова зашептал:

— Он уже сколько детей изловил на своем веку! Как увидит веселого мальчишку или девчонку, так сейчас поймает. А уже куда он их потом девает, не знаю.

Сережа крепко взял сестренку за руку. Он слушал теперь деда внимательно и настороженно.

— А кто ваш хозяин, дедушка? — насупившись, спросил он.

— Мой хозяин, милые, господин Ледяной Ветер.

— Господин Ледяной Ветер… — повторила Таня. — Как странно… А тебя как зовут, дедушка?

— А я Морозкой зовусь, милые, Морозкой.

— Морозкой? — обрадовалась Таня. — Так ведь ты совсем не страшный, дедушка Морозко! За что же ты хочешь тех ребят заморозить?

— А вы уж не те ли дети будете? — подозрительно спросил Морозко. — Сказано было: мальчик в шапке — ушанке и девочка в белой шубке. Так и есть — те самые. Стойте, я вас сейчас заморожу!

— Дедушка, не дурите, — твердо сказал Сережа. — Вы лучше нам покажите дорогу. И что это у вас за хозяин, не пойму! Зря вы его слушаетесь.

— Ох, милые, дурной хозяин, — вздохнул Морозко. — И тулуп у меня прохудился, и валенки дырявые, а новых не допросишься никак. Все говорит — не полагается, не отслужил еще. А мне уж, милые, да — авно на пенсию пора…

— Каррр! — закричала сидевшая на дереве ворона. — Карр! Рразболтался, старый дуррак!

— Заморожу! — крикнул Морозко и замахнулся на ворону.

А дети побежали дальше.

— Эй, милые, крикнул им вдогонку Морозко, — погодите, дорогу покажу!..

Но только дети обернулись к Морозке, как вдруг струя ледяного ветра пронеслась по лесу.

Стало так холодно, что сердце готово было остановиться. Пальцы оледенели и перестали слушаться.

Морозко исчез, и дети остались совсем одни в лесу. Даже вороны куда‑то попрятались.

— Куда же нам идти? — сказала Таня, задыхаясь и закрывая лицо руками.

Она ступила разок и споткнулась.

— Что, опять разучилась кататься? — сказал Сережа. — Снимай скорей коньки, тут на них не проедешь.

— Это дедка набросал тут своих ледяшек. Вот еще глупый‑то! — сказала Таня, снимая коньки. — Куда же нам теперь идти? Сережа, ты найдешь дорогу?

— Конечно, найду, — сказал Сережа прислушиваясь. — Подожди, кто‑то идет. Сейчас все узнаем.

Из‑за деревьев вышел очень высокий худой человек в длинном бесцветном плаще. Он шел так быстро, что полы его длинного плаща разлетались по сторонам.

Когда он проходил мимо детей, эти длинные, разлетающиеся полы задели их, и Таня тихо охнула и зябко поежилась. Но высокий человек быстро прошел дальше и даже не оглянулся.

— Послушайте! — крикнул ему вдогонку Сережа. — Вы толкнули мою сестру!

— Это ничего, Сережа, — испуганно шепнула Таня. — Ты спроси у него лучше дорогу.

— Сам найду, — сказал Сережа.

Высокий человек неожиданно остановился.

— Вот как? — сказал он насмешливо.

— Мы, кажется, заблудились, — дрогнувшим голосом сказала Таня.

— Мне это совершенно безразлично, — процедил человек в бесцветном плаще.

— Можно, мы пойдем за вами?

— Это не мое дело.

— Таня, не ходи за ним! — И Сережа схватил сестру за руку.

Но Таня умоляюще взглянула на него:

— Ой, Сережа, я боюсь! Ведь мы заблудились. Мы не найдем маму! А он все‑таки взрослый.

Делать было нечего, и Сережа, нахмурившись, пошел по следам незнакомца в бесцветном плаще.

Почему этот человек ему так не нравился, Сережа сам не понимал. Человек как человек, только странный какой‑то. Идет впереди, а сквозь него все видно. И холодно как за ним идти!

Таня крепко держалась за Сережину руку, поспевала за ним изо всех сил. Но человек в бесцветном плаще шел так быстро, как будто летел!

Когда становилось особенно скользко, он взмахивал длинными руками. Тане показалось, что от этого становилось еще холодней.

Морозко набросал тут, наверно, много ледяшек, потому что Таня все время спотыкалась, и, если б не Сережа, она, наверно, не раз упала бы. Но человек в бесцветном плаще ни разу не обернулся.

Впереди был овраг и через него мостик. Незнакомец быстро прошел по мостику и остановился.

Дети тоже остановились. Пройти вдвоем по узенькому скользкому мостику было невозможно.