Детишки Кукарекии теперь каждый день смотрели по телевизору передачи с Циркового Материка, а что может быть интереснее циркового представления! Все передачи начинались с того, что на экране появлялся всеми любимый медвежонок Мишка — уже одно это вносило оживление в ряды зрителей.

Часто выступала по телевидению доктор Меэрике из Комнаты Кукол. Она рассказывала о последних достижениях медицины, знакомила с поступившими в продажу автоматами-зубочистами, которые превращали процедуру чистки зубов из принудиловки в настоящий праздник. Ничего страшного, если какой-нибудь озорник случайно проглатывал автомат-зубочист. Автомат был невелик и сделан из легко усвояемого вещества с конфетным вкусом.

Словом, маленькие кукарековцы жили не тужили, ходили в школу, играли, шалили, лакомились вкусненьким.

Загвоздка вышла с конфетным автоматом в Доме торговли. Эта умная электронная машина никак не хотела признавать хорошими детьми тех, кто без конца кривлялся перед зеркальцем у раздачи и пытался добыть конфетку незаконным путем.

По-прежнему строгая, но справедливая тетя Цирпа надеялась ввести что-то вроде списка (кому давать, кому не давать), но ей было не уследить за всем, ведь надо было управляться и в своем отделе, притом немалом. Дежурство у конфетного автомата она не могла доверить и дядюшке Крилло после злополучного происшествия с его шляпой, хотя он первый предложил свои услуги. По мнению тети Цирпы, дядюшка Крилло и сам был мастер на разные проделки.

Сейчас у автомата вертелась Сири, которая всего лишь полчаса назад получила из него конфетку, но была готова к новой попытке.

— Ох, смотри, вцепится он в твои мышиные косицы своими манипуляторами, — предостерег Пинн, но Сири все же рискнула — и опять получила очень приятную на вкус конфетку. Значит, автомат по-прежнему считал ее пай-девочкой.

Пинн предложил поехать на его красной машине на ракетодром, чтобы попросить разрешения у сержанта Тирра полетать над Страной Рисованией на спортивной ракете с нарисованным на борту петухом.

Однако из прогулки над Рисованией на этот раз ничего не вышло, потому что опять в нашей милой Кукарекии начались суматошные денечки.

— Где командир ракетодрома?! Кто-нибудь видел командира ракетодрома?! — кричал радист в серебристо-серой форме, во весь опор несшийся к стеклянной башне управления полетами.

— Что стряслось, что мчишься во весь дух? Или упорхнул из Кукарекии петух? — осадил его вышедший на балкон сержант Тирр, который не терпел паники. — Ну, родимый, давай, радируй.

— Това… ова… сержант! — задыхаясь от быстрого бега, забормотал радист. — Мишка… Доктор… Гав…

— Да ты не гавкай, говори толком, в чем дело?

Отдышавшись, радист сообщил, что с командного пункта Шкафии принята радиограмма, в которой медвежонок Мишка просит сообщить кукарековцам, что всеми любимая и уважаемая доктор Меэрике и ее верный пес-санитар по имени Гав бесследно исчезли из Комнаты Кукол.

— Как это исчезли? — удивился всегда невозмутимый сержант Тирр. — Если Мишка не увидел доктора Меэрике, пусть присмотрится повнимательнее — где-нибудь обязательно виляет хвостиком пес-санитар. Только не показывать птицам — они примут хвостик за дождевого червя да того и гляди склюют, — предостерег сержант Тирр. — Словом, надо присмотреться, и тогда они найдутся, — сержант опять заговорил в рифму, а значит, пришел в себя.

И действительно, что могло случиться с доктором Меэрике и псом-санитаром? Куда-то задевала их Керсти? Бросила и забыла…

Для начала сержант решил позвонить Пинну — он прекрасно играет в прятки, жмурки и прочие игры. Телефон, конечно, не отвечал, потому что, как мы знаем, Пинн отправился на ракетодром и уже сам спешил к сержанту, чтобы узнать, в чем дело.

Сержант Тирр показал Пинну тревожную Мишкину радиограмму, и пока тот ее читал, успел наметить план действий.

— Надо ехать в Квартирляндию, разузнать все подробности, и немедля! Если они действительно пропали, придется начать розыск.

Поскольку Сири показала себя при защите Циркового Материка отважной воздухоплавательницей, сержант Тирр разрешил ей отправиться в путь вместе с Пинном. Оба расположились в серебристой двухместной ракете и через минуту уже стартовали. Когда ракета набрала высоту, Пинн взял курс на кровать Каарела, куда Керсти имела обыкновение укладывать днем своего игрушечного мишку.

— Эх, — сокрушался Мишка, — самое плохое, что Керсти и Каарел сами не знают, куда делись доктор Меэрике и пес-санитар. Они думают, что их унесло ветром на новой моторной лодке Каарела в открытое море.

Он успел кое-что разузнать, прежде чем прибыла ракета с Пинном и Сири. А дело было так. После завтрака отец обещал поехать с Керсти и Каарелом на море купаться. Каарел взял с собой новенькую красную моторку, которая работала от батарейки, а Керсти прихватила из Комнаты Кукол доктора Меэрике и ее верного пса-санитара по имени Гав — во всяком случае, так говорили пациенты, ожидавшие приема у доктора Меэрике. Их, к счастью, с собой не взяли. Вечером того же дня Мишка собственными ушами слышал, как Керсти ругала Каарела за то, что тот потерял ее игрушки. Она даже плакала, так ей было жаль куклу и бархатного песика. Мишка уже тогда почуял неладное, а когда и на следующий день после приборки Меэрике и Гав не нашлись, он попросил живущего в Шкафии космонавта дать радиограмму в Кукарекию.

— Ума не приложу, что делать, — сокрушался Мишка. — Очевидно, они за пределами Квартирляндии, и тогда отыскать их очень и очень непросто.

— А ракета на что! — не сдавался Пинн. — Попросим того же космонавта из Шкафии…

— Если ты имеешь в виду ракету-свисток, то Каарел ее давно сломал. Совсем. Так что космонавту летать не на чем, — охладил его пыл Мишка.

Тут Пинн призадумался.

— А давайте попросим профессора Мудрова придумать новую ракету. Такую, на которой мы могли бы летать куда угодно. А, Сири? — обратился он за поддержкой.

— Конечно, попросим профессора, — обрадовалась Сири. Уж очень ей хотелось помочь доктору Меэрике.

Мишка же оставался серьезным и рассудительным.

— Во-первых, вам, жителям Рисовании, далеко залетать нельзя, опасно. Во-вторых, никто из нас даже приблизительно не знает, где искать. Вот если бы вам удалось пробраться на балкон к цветочным ящикам, там часто бывают пчелы, я их не раз видел, когда Керсти устраивала меня на балконе позагорать. Пчелы очень много летают, много видят и слышат, их можно порасспросить.

Поскольку все равно никто ничего конкретного не предлагал, Пинн согласился с Мишкиным предложением.

— Если что узнаем, сообщим, — сказал он медвежонку на прощание.

К счастью, светило солнышко, было тепло, и дверь балкона была приоткрыта, так что Пинн ловко направил ракету в щель и посадил ее на край коричневого цветочного ящика. Пинн и Сири выбрались из ракеты и спрыгнули на землю. Взявшись за руки, они отправились между белоснежными и темно-лиловыми цветами на поиски пчел.

Но первым обитателем цветочного ящика, который попался им на глаза, был Дождевой Червь.

— Если хотите, я могу поискать ваших пропавших друзей здесь, в земле, — любезно предложил он. — Только навряд ли они тут.

Что ж, ничего другого он предложить не мог.

После продолжительных поисков Пинн и Сири все-таки увидели пчелу. Она уже обработала не один цветок и собиралась улетать.

— Погодите! Не летите! — закричал Пинн. — Нам нужно с вами поговорить!

Он спросил у пчелы, не слыхала ли она случайно о докторе Меэрике и ее верном псе-санитаре по имени Гав.

— Мы их ищем. Может, вы их где-нибудь встречали?

И он описал внешность доктора и ее санитара.

— Я тоже уважаю докторов, — заявила пчела. — Они считают, что мед очень полезен, и рекомендуют его всем-всем-всем, особенно у кого болит горло. И особенно детям. А что может радовать больше, чем сознание того, что твой труд приносит пользу другим! Но вот в поисках я вам помочь не могу. Ведь мы, пчелы, летаем лишь между ульем да тем местом, где собираем нектар для меда. Разумеется, я поговорю с подружками из своего улья, те разнесут весть во все края — пчел на свете много, может быть, кто-то действительно что-то знает о ваших друзьях.

И пчела пообещала, что как только хоть что-нибудь услышит про доктора Меэрике и ее пса-санитара, сразу даст весточку в Кукарекию.

— Можно через здешнего Дождевого Червя, — сообразила Сири. — Вы если что узнаете, ему скажите, а уж мы будем его навещать, спрашивать.

Это было правильное решение, потому что пчелам залетать в Квартирляндию крайне опасно — выбраться трудно, можно удариться о стекло — оно же прозрачное.