Глава 3,

в которой организуются поиски, а Хрюка вновь едва не сталкивается с Хоботуном

Однажды днём Пух сидел в своём домике и пересчитывал горшки с мёдом, когда в дверь постучали.

— Входите. Четырнадцатый. Или пятнадцатый? Тьфу ты! Всё-таки сбился.

— Привет, Пух, — поздоровался Кролик.

— Привет, Кролик. Или четырнадцатый?

— Четырнадцатый?

— Горшок с мёдом. Я их пересчитываю.

— Их четырнадцать, всё точно.

— Ты уверен?

— Нет, — ответил Кролик. — Тоже мне, велика важность!

— Просто я хочу знать, сколько у меня горшков, — пояснил Пух. — Чтобы честно сказать себе: «У меня осталось четырнадцать горшков с мёдом». Или пятнадцать, если их на один больше. Понимаешь, это приятно — точно знать, сколько у тебя горшков.

— Будем считать, что шестнадцать, — предложил Кролик. — Вот что я хочу у тебя спросить. Ты в последнее время не встречал Малявку?

— Вроде бы, нет, — ответил Пух и, чуть подумав, добавил. — А кто такой Малявка?

— Один из моих друзей и родичей, — беспечно ответил Кролик.

Пуху этот ответ мало что говорил, потому что друзей и родичей у Кролика было великое множество, всех цветов и размеров, и Пух понятия не имел, где ему искать этого самого Малявку — на вершине дуба или меж лепестков лютика.

— Сегодня я никого не видел, во всяком случае, не здоровался с ним, не говорил: «Привет, Малявка». Он нужен тебе по делу?

— Мне он совсем и ни к чему, — ответил Кролик. — Но всегда полезно знать, где находятся твои друзья и родичи, независимо от того, есть у тебя к ним дело или нет.

— Понятно, — кивнул Пух. — Так он что, потерялся?

— Его уже довольно давно никто не видел. Выходит, можно сказать и так. А главное, — тут Кролик даже раздулся от гордости, — я пообещал Кристоферу Робину организовать поиски Малявки, поэтому пойдём со мной.

Пух тепло попрощался с четырнадцатью горшками с мёдом, в глубине души надеясь, что их пятнадцать, и вместе с Кроликом отправился в Лес.

— Значит так, мы ведём поиски Малявки и организовал я их следующим…

— Организовал что? — переспросил Пух.

— Поиски, — повторил Кролик. — Организовать — значит, сделать так, чтобы ты не искал Малявку там, где его уже ищет кто-то другой. Вот я и хочу, чтобы ты, Пух обследовал сначала Шесть Сосен, а потом двинулся бы к дому Совы и поискал меня там. Понял?

— Нет, — мотнул головой Пух. — Кого всё-таки я должен…

— Тогда я сам найду тебя у дома Совы через час.

— А Хрюка тоже организован?

— Мы всё организованы, — заверил его Кролик и убежал.

Едва Кролик скрылся из виду, как Пух вспомнил, что не спросил, кто такой Малявка и как он выглядит. То ли он может сесть кому-то на нос, то ли может попасть под чью-то лапу. Но с вопросами он всё равно уже опоздал, а потому решил, что для начала организует поиски Хрюки, узнает у него, кого они ищут, а уж потом начнёт искать Малявку.

«В Шести Соснах искать Хрюку бесполезно, — сказал себе Пух, — потому что Кролик организовал для него другой район поисков. Поэтому первым делом я должен найти этот район. Интересно, где он может быть?» И в голове Пуха возник вот такой план действий:

1. Особого района (чтобы найти Хрюку).

2. Хрюки (чтобы выяснить, кто такой Малявка)

3. Малявки (чтобы найти Малявку)

4. Кролика (чтобы сказать ему, что я нашёл Малявку)

5. Снова Малявки (чтобы сказать ему, что я нашёл Кролика)

— Трудный выдаётся денёк, — проворчал Пух и потопал на поиски особого района.

А уже минутой позже выяснилось, что предположения его полностью подтвердились. Пух так увлёкся поисками особого района, что не смотрел под ноги и забрёл в ту часть Леса, которая могла оказаться там лишь по недоразумению. И едва успел подумать: «Я лечу. Совсем как Сова. Интересно только, как я буду при…» — как уже и приземлился.

Бам!

— Ой! — что-то взвизгнуло.

«Забавно, — подумал Пух. — Я сказал «ой!» А вроде бы ничего не говорил».

— Помогите! — пронзительно пискнули.

«Снова я, — подумал Пух. — Со мной произошёл несчастный случай, я упал в глубокую яму, и в результате мой голос стал писклявым и говорит сам по себе, не дожидаясь, пока я захочу что-то сказать. Что-то у меня внутри сломалось. Вот беда»!

— Помогите… помогите!

«Опять двадцать пять! Мой голос прекрасно обходится без меня! Видать, травма очень тяжёлая», — и тут он подумал, а вдруг голос не станет его слушаться, когда он захочет что-то сказать. И решив узнать, подчиняется ему голос или нет, громко произнёс вслух: «Медвежонок Пух получил тяжёлую травму».

— Пух! — пискнул голос.

— Так это же Хрюка! — радостно воскликнул Пух. — Где ты?

— Под, — пропищали в ответ.

— Под чем?

— Под тобой! Встань!

— Ой! — Пуха как ветром сдуло с того места, куда он приземлился. — Так я упал на тебя, Хрюка?

— Ты упал на меня, — Хрюка озабоченно ощупывал себя.

— Я не нарочно, — начал оправдываться Пух.

— Я тоже не хотел оказаться под тобой, — печально вздохнул Хрюка. — Но вроде бы я в полном порядке, и очень рад, что это был ты.

— А что случилось? — спросил Пух. — Где мы?

— Думаю, мы в какой-то яме. Я вот шёл, искал тут одного и вдруг полетел вниз. А когда поднял голову, чтобы посмотреть, где я, что-то на меня упало. Как выяснилось, ты.

— Это точно.

— Да, — Хрюка шагнул к Пуху, нервно зашептал. — Пух, ты не думаешь, что мы могли попасть в западню?

Пух совсем об этом не думал, но кивнул. Внезапно он вспомнил, как он с Хрюкой рыли однажды Пухову западню для Хоботунов, и понял, что произошло. Он и Хрюка попали в Хоботунову западню для Пухов! В ней они сейчас и сидят!

— А что будет, если появится Хоботун? — с дрожью в голосе спросил Хрюка, когда Пух сообщил ему эту пренеприятнейшую новость.

— Возможно, он не заметит тебя, Хрюка, — попытался подбодрить его Пух.

— Потому что ты Очень Маленький Зверёк.

— Зато он заметит тебя, Пух.

— Он заметит меня, а я замечу его, — после некоторого раздумья ответил Пух. — Мы будем долго замечать друг друга, а потом он скажет: «Хо-хо»!

Хрюка затрясся при мысли о том, что означает это «хо-хо», а ушки его начали подёргиваться.

— И ч-что скажешь ты?

Пух постарался придумать, что он скажет. Думал и думал, но по всему выходило, что у него нет ответа на хоботуново «хо-хо», да ещё произнесённое голосом самого Хоботуна.

— Я ничего не скажу, — наконец, нашёлся Пух. — Буду просто бубнить себе под нос, будто чего-то жду.

— А вдруг он второй раз скажет «Хо-хо»? — озабоченно спросил Хрюка.

— Обязательно скажет, — заверил его Пух.

Теперь ушки Хрюки дёргались так быстро, что ему пришлось прижаться ими к стене Западни: иначе бы дрожь не унялась.

— Он снова скажет «Хо-хо», а я по-прежнему буду бубнить. Он, конечно, сразу расстроится. Потому что, если ты дважды говоришь «Хо-хо», да ещё грозным тоном, а тот, к кому ты обращаешься, всё бубнит и бубнит, то вдруг понимаешь, в тот момент, когда собираешься сказать «Хо-хо» в третий раз, что… ну… ты понимаешь…

— Понимаешь что? — спросил Хрюка.

— Что это не то.

— Что не то?

Пух, разумеется, знал, что он хотел сказать, но не мог подыскать слов. А что делать, он же Мишка со слабеньким умишком.

— Ну, просто не то.

— То есть в третий раз «Хо-хо» прозвучит уже совсем не так, как в первые два?

Пух одарил Хрюку восхищённым взглядом и ответил, что именно это он и имел в виду: если бубнить и бубнить, то не сможет же Хоботун до скончания своих дней повторять это «хо-хо».

— Но он может сказать что-то ещё, — предположил Хрюка.

— Совершенно верно. Он скажет: «И что тут у нас»? А я на это отвечу, и это очень хорошая мысль, Хрюка, она пришла ко мне только что… я отвечу: «Это западня для Хоботунов, которую я вырыл, и я жду, когда в неё свалится Хоботун». А затем продолжу бубнить. И это окончательно собьёт его с толку.

— Пух! — воскликнул Хрюка, потому что настал его черёд восхищаться. — Ты нас спас!

— Неужели? — у самого Пуха уверенности в этом не было.

Но у Хрюки не осталось никаких сомнений. Он живо представил себе, как Пух и Хоботун разговаривают друг с другом, и внезапно подумал (не без грусти): как бы было хорошо, если б разговор на равных вёл с Хоботуном он, а не Пух, хотя он и очень любил Пуха. Потому что ума у него всё-таки побольше, вот и диалог получился бы интереснее, если б их сторону представлял он, а не Пух. И до чего приятно было бы, усевшись вечером у камина, вспоминать, как храбро он отвечал Хоботуну, будто тот и не нависал над ними грозной громадой. Теперь-то всё было легко и просто. Он знал, как вести себя с Хоботуном. И вот как протекал бы этот разговор: