Это был остров.

Когда альбатрос сел на землю, он снял с лапы рукавичку и заскрипел альбатросьим голосом:

— Хочу снова быть искрой Петром.

И через мгновение на утёсе сидел Пётр с портфелем, самокатом, мечтой, биноклем, музыкальными часами и рукавичкой. Он тяжело дышал. Опять он попал в переплёт! Стоят ли этого три банана? И зачем они нужны Господину в чёрной шляпе? И почему Чёрная дама их так охраняет? И главное: сколько ещё препятствий его ждёт?

Кто ответит ему на эти вопросы?

Пётр ужасно устал, и ему очень грустно. Надо бы подняться, осмотреть остров, где он очутился, но ему не хочется. Совсем ничего не хочется.

Который, собственно, час? Наверное, уже восемь.

Пётр прикоснулся к часам старичка, и они заиграли весёлую песенку. Пётр послушал, и вдруг ему снова стало хорошо. Опасность? Преследования? Трудности? Он всё преодолеет. И он засмеялся.

Когда песенка окончилась, он бодро вскочил, встал на самокат и прошептал:

Самокат тронулся с места и поехал к центру острова. Пётр с интересом смотрел по сторонам,

Но нигде он не видел ни живой души: ни птички-синички, ни лисички-сестрички, ни зелёного листочка, ни аленького цветочка. Только голые скалы да кактусы. Кактус тигровый зев, рождественский кактус, агава, кактусы высокие, кактусы круглые, кактусы гладкие, как стволы деревьев, и кактусы, усыпанные цветами. Везде шипы и колючки.

Остров был небольшой: через минуту самокат уже был на противоположном берегу, за которым опять простиралась широкая водная гладь. Только вдали чернела точка. Почему же Пётр не взял с собой бинокль? Но ведь в бинокль он всё равно увидел бы что-нибудь другое.

Возвращаясь обратно, Пётр увидел белую табличку, на которой была синяя буква

Г

И больше ничего. Пётр долго ходил вокруг надписи, но ничего не мог сообразить. Г. Что такое Г? Этого он не знал.

Самокат тарахтел по камням, время от времени взлетая над кактусами, которые попадались ему на пути.

Так Пётр стал Робинзоном — только на острове, по сравнению с которым там, где потерпел крушение Робинзон Крузо, был настоящий рай…

Пётр вернулся к своим вещам.

Он вспомнил о книжке, которую ему подарили псы, и начал искать её. Может быть, она отвлечёт его от грустных мыслей. Это был маленький альбом, озаглавленный «Пёс и кошка». На каждой странице была картинка с подписью. Пётр начал читать:

1. Когда-то у псов была своя планета.

2. На этой планете они весело лаяли.

3. Тогда и у кошек была своя планета.

4. На этой планете они весело мяукали.

5. Чёрной даме это не понравилось — Чёрная дама не любит, когда кто-нибудь весел и счастлив.

6. Чёрная дама вызвала сильную бурю.

7. Буря сдвинула с места планету псов и планету кошек.

8. Планеты отклонились от своих орбит и столкнулись.

9. Псы ругали кошек, а кошки бранили псов: «Это вы виноваты!»

10. С тех пор псы и кошки не любят друг друга и дерутся при каждой встрече.

— Вот, — сказал Пётр, — опять эта Чёрная дама. Кажется, дело не только в трёх бананах. Дело значительно серьёзнее.

Пётр вскочил, собрал вещи, надел рукавичку на руль самоката и сказал:

И сразу на волнах закачалась моторная лодка, которая поплыла, едва только Пётр в неё сел.

Прощай, покинутый остров, прощайте, кактусы!

Тёмная точка оказалась следующим островом в Китовом море. Но лодка остановилась на значительном расстоянии от него. Пётр быстро придумал стишок:

Но лодка не двинулась с места. Она упрямо стояла и не шевелилась. Тут что-то не так. Наверное, её заколдовала Чёрная дама… или… или — и это вероятнее всего — перед Петром новая опасность.

И эту опасность надо преодолеть!

Пётр снял рукавичку с мотора лодки, надел её на руку и сказал:

И вот уже бороздит волны грозная акула, перед которой бросаются врассыпную осетры, камбала и треска.

Акула-Пётр подплыл к самому острову и увидел Лиловую лилию с маленьким микрофоном и антенной. Это была лилия-наблюдатель.

Она как раз говорила в микрофон:

— Лодка остановилась и исчезла в волнах. Наверное, она потерпела крушение или её проглотил кит. Стоп. Прерываю передачу.

Кому передаёт лилия свои сообщения? Кто бы это ни был, сыграем с ним шутку. Пётр вытащил из-под плавника бинокль и высунул его из воды.

— Смотри-ка, бинокль! — удивилась лилия. — Он мне пригодится. Наверное, он с потонувшей лодки.

Лилия приложила бинокль к глазам, вся затрепетала и включила микрофон:

— Говорит лилия, говорит лилия. Вы меня слышите? Приём.

Её, очевидно, услышали, потому что Лиловая лилия продолжала:

— Продолжаю наблюдение за великолепным боем кита с лодкой. Мальчик на лодке защищается, но безуспешно. Кит проглотил лодку вместе с мальчиком. Опасность миновала. Это был кит Всеед. Стоп. Передача окончена.

«Ну и ну, — подумала акула, — значит, я на правильном пути. Ведь таинственная надпись предостерегала меня от Лиловой лилии. А лилия, так же как и киты, охраняет покой Чёрной дамы».

Ну что ж, оставим лилии бинокль. Её обманчивые наблюдения ещё смогут вызвать на Где-то Там изрядную суматоху.

Акула доплыла до уединённого заливчика и превратилась в Петра. Пётр сел на самокат и поехал по острову. Остров был пуст и нем. Здесь росли только эвкалипты. На самом высоком эвкалипте висела табличка с надписью:

Д

Вы ещё не знаете, что значит буква Д? А Пётр уже начинает догадываться…

А что же дальше? Поехали к следующему острову, который вырисовывается на горизонте.

При помощи рукавички Пётр стал китом. Он бороздил море во всех направлениях. Примерно на полпути между островами он встретил другого кита. Тот пробубнил:

— Охраняете, охраняете?

— Охраняю, охраняю, — с энтузиазмом пробубнил кит-Пётр.

— Ну, охраняйте, охраняйте, — с ещё большим энтузиазмом ответил ему другой кит.

— Все охраняют, все охраняют? — поинтересовался Пётр.

— Охраняют, охраняют, — подтвердил кит. — Через эту полосу, через эту полосу никто не пройдёт.

— Никто, никто, — весело согласился Пётр.

— Ну, пока, ну, пока, — пробубнил кит на прощание и величественно уплыл.

— Привет, привет! — крикнул ему вслед озорной кит-Пётр и быстро поплыл к острову.

Что ждёт Петра на следующем острове, где на самом берегу стоит табличка с буквой

Е?

Краб или Осьминог? Но там не было ни Краба, ни Осьминога. Там было очень жарко.

Везде пылали большие костры. Деревья за минуту вырастали на пять сантиметров. Между ними бегал красный человек с рыжей бородой и рыжими волосами, ломал ветки и бросал их в огонь.

Посреди острова сидела бледная девушка с золотыми волосами, ниспадающими до самой земли, дрожала от холода и просила:

— Подбрось, Огнеус, потому что я здесь замёрзну!

А Огнеус бегал по острову и ломал деревья, пламя поднималось вверх, и жара становилась всё нестерпимее.

— Тепло ли тебе, Златовласка? — спрашивал он девушку поминутно.

— Топи, Огнеус, — сердилась Златовласка. — Ах, как тут холодно.

Огнеус забегал ещё быстрее, костры запылали ещё жарче. Деревья росли и росли, но их едва хватало для поддержания огня.

— Если бы кто-нибудь посоветовал мне, как согреть тебя, Златовласка, — сетовал Огнеус, с которого уже пот лил ручьями, — я дал бы ему всё, чего бы он ни пожелал.

— Но ведь у тебя ничего нет, Огнеус, — засмеялась Златовласка. — Только дрова и огонь.

— Я подарил бы ему, например, три твоих золотых волоса, — крикнул Огнеус.

— Но ведь ты знаешь, что Чёрная дама запретила это делать! — заволновалась Златовласка.

— Ну и что же, что запретила, — возразил Огнеус, — пришла бы сюда сама и хоть часок здесь поработала. Попробовала бы! Ей легко говорить, а у меня уже голова кругом идёт. — Красный человек с рыжей бородой и рыжими волосами на минутку остановился передохнуть.

— Подбрасывай, подбрасывай! — кричала Златовласка. — Разве ты не видишь, как я дрожу от холода?

Огнеус вздохнул и снова принялся за работу.

— А на что годятся мои три золотых волоса? — спросила девушка…

— Ни на что, — отрезал Огнеус. — Только тот, у кого есть три золотых волоса Златовласки и три серебряных волоса Сребровласки, может… — Остальные слова потонули в треске огня и хрусте веток.