Я тоже хотел спросить об этом, — присоединился к нему Мечтатель.

— Вы настаиваете на ответе? — со вздохом спросил Вожак.

— Нас это очень интересует.

— Лучше бы вы меня об этом не спрашивали.

— Почему?

— Лучше не поднимать шум вокруг этого вопроса.

— Но почему?..

— Потому что речь идет о жизни и будущем всех обитателей моря.

— Понятно, — произнес Мечтатель. — И мне это пришло в голову.

— А я ничего не понимаю, — признался Ловкий. — Что у нас общего с медузами?

Отвратительные существа, которые даже не осознают того, что живут.

— Хорошо, я вам все объясню, — согласился Вожак. — Но помните, что я вам доверяю тайну. Никто не должен проникнуть в нее. Речь идет о нашей безопасности… Если эта липкая трехмиллиардная масса осознает свою силу, мы погибли. Медузы могут в любое время окружить нас, и нас постигнет участь Синей акулы.

— Это верно! — изумился Ловкий. — Они могут стать владычицами моря!

— Но у них нет стремления к чему-либо подобному. — заметил Мечтатель.

— Кто их знает. — ответил Вожак. — Может, их толкнет на это мания величия, может, им захочется продемонстрировать свою силу… Поэтому мне не хотелось обращаться к ним за помощью. Они могут осознать свои возможности.

— Едва ли, — возразил Мечтатель. — Это понимают только члены нашего совета. Мы должны молчать до конца жизни.

— А Серебряная кефаль?

— Она первая обо всем догадалась. Уверен, что эта тайна умрет вместе с ней.

Снова наступило молчание. Члены совета представляли себе страшные картины…

Если медузы осознают свою силу, никто не сможет справиться с ними. Никто не в состоянии их уничтожить. Их можно убивать, мять, рвать, но это ни к чему не приведет. Из каждого их кусочка родится новая медуза. Они будут наступать медленно и спокойно, окружать, выпускать ядовитую жидкость — до тех пор, пока не восторжествует империя бессмыслия, тупости и ничтожества. Представьте себе море без дельфинов и рыб, царство воды, медуз и бесчувствия.

— И человек беспомощен перед ними, — заметил Вожак.

— Корабли не смогут плавать, — дополнил Мечтатель.

Представьте себе море-пустыню, империю студня, в котором раздаются только приказы Глагоабазубадузы. Представьте себе море не синее и прозрачное, а липкое и слизкое.

Две недели Лисенок и Мони беззаботно играли в воде. Но однажды утром Лисенок сказал:

— Видишь ли, Мони…

— Знаю, — прервал его друг. — я должен доставить тебя в залив, где живет твой автор.

— Да, где живет твой автор.

— Он прежде всего твой.

— Ладно, наш автор… Пойми, что цель моего путешествия — встретиться с ним и задать ему несколько вопросов… Мы можем отправиться к нему немедленно?

— Можем.

— Ты слишком коротко отвечаешь. Тебе грустно, что мы расстаемся?

— Уж не хочешь ли ты, чтобы я пел?

— Нет. Я хочу, чтобы тебе было гак же грустно расставаться, как и мне. Ведь так расстаются друзья?

— Садись мне на спину.

— Но мне бы хотелось сначала проститься с дельфинами.

— Не стоит расстраивать и их… Лучше я вернусь и скажу им, что ты ушел. Они удивятся, что ты даже не попрощался, и тогда я объясняю им: «Так мы решили, чтобы не огорчать вас преждевременно».

Дельфинчик плыл прямо к Заливу автора. Лисенок тоже молчал. Море было светло-голубым, на небе сияло чистое белое солнце, молодое и сильное, готовое пересечь весь небесный купол и зайти, как это и положено. Солнце пересечет небесный купол и зайдет — это про изойдет более, чем наверняка. Миллионы лет оно всходит и заходит, проделывает один и тот же путь, и ни разу не случилось ничего непредвиденного. Лисенок смотрел на солнце и думал о том, как непродолжительна дружба между двумя детьми, но как важна эта дружба для жизни. Да и сама жизнь не так уж длинна. Где он окажется завтра? Где будет завтра Мони? Где сейчас Юноша с бледным лицом? А главное — где сейчас Мокси? Все так же жует чертополох на своем чудесном холме? Ждет ли его? Готов ли отправиться в Тихий лес? Прекрасная вещь — дружба, такая, например, как между ним и Мони. Прекрасно, если Юноша с бледным лицом целует сейчас в Булонском лесу свою Изабелл и если Мокси, увидев Лисенка, спросит: «Отправляемся в путь?»

Но жизнь людей и животных не похожа на движение солнца. В жизни людей и животных много случайных, непредвиденных вещей и приключений. Поэтому куда лучше быть не солнцем, а живым существом. Что может рассказать нам солнце?.. Ничего. Что может рассказать нам Лисенок? Многое… Солнце не побывало ни в орлином гнезде, ни в пасти акулы. Кроме того, Лисенок вносит в жизнь других оживление, создает настроение, что делает будни интереснее и прекраснее — хоть на немного.

«Важно, когда цель достигнута, вернуться в тот уголок земли, который взрастил тебя, — думал Лисенок. — Потому что без этого уголка земли, ты бездомен и ничтожен. А почему это так, объяснить трудно».

— Ты что-то сказал? — спросил Мони.

— Нет. Но тебе, вероятно, надоело молчание. Давай поговорим… И мне тяжело. Не знаю, кто первым сказал ставшую известной истину, что жизнь состоит из встреч и разлук. Как это ни избито, но жизнь состоит именно из встреч и разлук. Иначе и нельзя. Представь себе, что мы будем с тобой вечно, всю жизнь. Что получится? Я рожден, чтобы жить на суше, ты — в море.

— Это так, но ты рассуждаешь не как ребенок, а как взрослый. Лучше нам сейчас разговаривать и мечтать по-детски. Нам потом всю жизнь разговаривать, как разговаривают взрослые.

— Мони, зачем нам себя обманывать? Я говорю от имени нашего автора. Ты не заметил, что он делает с нами все, что ему вздумается? Мы — то дети, то — взрослые…

— Заметил.

— В том-то и дело, что мы принадлежим ему. У нас нет собственного лица, нет собственной жизни. Как бы нам ни хотелось быть вместе всю жизнь, он все равно разлучит нас!

— Это так, и поэтому я его не люблю. Нет ничего неприятнее нашего автора. Он не считается ни с нашими желаниями, ни с желаниями читателей. Мне порой самому хочется стать автором и делать, что вздумается. Лисенок, а это легко — писать книги?

— Ты меня спрашиваешь?

— Нет, свою бабушку!

— А мне казалось, что ты меня спрашиваешь об этом.

— Ты опять хитришь, но я все понял.

— Что понял?

— Раз не отвечаешь на вопрос прямо, значит, ты пытался писать…

— Пытался, — признался Лисенок.

— Что ты писал?

— Роман.

— И до какой страницы ты дошел?

— Я?.. Я еще не умею писать. Я придумал только начало.

— Можно его услышать?

— Конечно. Мне очень хочется услышать чье-нибудь мнение… Слушай. Я начал роман так: «Солнце подняло свой огненный диск над горами».

— А дальше?

— А дальше пока ничего нет.

— О чем будет роман?

— Не знаю. Я ведь говорю, что пока придумал только начало.

— Тогда могу тебе сообщить, что я тоже начал один роман.

— Вот как? И сколько ты уже написал?

— Тоже лишь начало. У меня тоже поднимается солнечный диск, только над морем.

Приятели рассмеялись, им стало легче. Им стало бы еще легче, знай они, что над миром всходили и заходили миллионы солнечных дисков, и что из этих миллионов несколько солнц достигли зенита и мировой писательской славы, что эти солнца никогда не закатятся, потому что книги этих писателей будут всегда пользоваться любовью читателей.

— Мы уже приближаемся, — сказал Мони.

— Понял, — ответил Лисенок.

— Видишь вон те мостки, которые начинаются на суше и уходят в море? Это причал.

Самый маленький причал из всех, которые я видел. Он принадлежит твоему автору.

— Нашему автору.

— Хорошо, нашему автору. Соскочишь с моей спины прямо на причал.

— Ладно.

— От причала наверх ведет тропинка. По ней ты добежишь прямо вон к тому домику. Видишь вон там, среди деревьев? Там он живет.

— А ты уплываешь?

— Да.

— Может, останешься? Я приведу его к тебе, ты сможешь поговорить с ним.

— Не хочу. Я его не люблю.

— С каких пор?

— Он плохой человек.

— И писатель он плохой?

— Я не знаю его как писателя. Для меня он просто плохой человек.

Лисенок улыбнулся, но Мони не видел этого. Они уже приблизились к причалу.

— Прыгай!

— Сейчас.

— Чего ты ждешь?

— Мне грустно.

— Прыгай!

Лисенок прыгнул на причал, оглянулся и посмотрел на своего друга. Сейчас он казался ему особенно милым и симпатичным.

— А теперь что?

— Теперь я поплыву обратно.

— Знаю.

— До свидания.

— Не спеши, Мони!.. Знаешь что?

— Что?

— Давай договоримся думать друг о друге каждый день по одной минуте на закате солнца… Будешь думать обо мне?

— Буду.

— Каждый день на закате я буду закрывать глаза и думать о тебе. Так каждый день мы будем вместе, будем разговаривать друг с другом. Поверь, я всегда буду знать, что ты хочешь мне сказать.