— А сейчас, — Аникея внимательно посмотрела на внучку, — меня интересует вопрос: ты поняла, как пользоваться волшебным плащом или надо ещё тренироваться?

— Нет, не надо. Я всё поняла.

— И ты сможешь вместе с нами долететь сначала до Золотой Поляны, а затем, через весь Лес Чудес, до того места, где я спрятала пиннэкуса? Для новичка это довольно длинный путь.

— Смогу, — уверенно заявила Улита.

— Ну что же, — сказала Аникея, — тогда мы можем отправляться в дорогу.

Аникея, Улита и Амикус попрощались с Данилой и, поднявшись над лужайкой, полетели по направлению к лесу. Уже совсем рассвело, но для праздничного дня было слишком рано, и большинство жителей Серебряковки ещё сладко спало. Путешественники вихрем пронеслись над спящим посёлком и быстро пересекли широкое поле.

Вот они уже летят над лесом, следуя по волшебному пути из золотых и серебряных огоньков, которые вскоре привели их к невидимой завесе, скрывающей вход в Террамагус. Здесь путешественники остановились. Аникея и Улита парили в воздухе, а Амикус уселся на верхушку дерева. Но прежде, чем поднять волшебную завесу, Аникея попросила своих спутников внимательно её послушать.

— Сегодня нам надо быть очень осторожными, — сказала она, — и не привлекать ничьего внимания. Мне бы очень не хотелось, чтобы кто-нибудь рассказал Эрмогену, что я, несмотря на его просьбу, всё-таки привезла внучку в Террамагус. Ведь тебе, Улита, ещё предстоит сдавать экзамен, и ссориться сейчас с Эрмогеном было бы очень неразумно. Поэтому, чтобы избежать неприятностей, я прошу вас хорошо себя вести и во всём меня слушаться, — Аникея многозначительно посмотрела на Улиту, а затем, вздохнув, добавила:

— А сейчас оба наденьте капюшоны.

Девочка только сейчас обратила внимание, что на Амикусе тоже был чёрный плащ с капюшоном, точь-в-точь, как у неё и Аникеи. Но только он был очень маленький и коротенький.

— Амикус, а откуда у тебя такой забавный плащик — пелеринка? Да и зачем он тебе? — поинтересовалась Улита.

— Этот плащ мне сшила Минадора, а нужен он мне для того, чтобы я, также как и вы, мог становиться невидимым. Но, в отличие от ваших, мой плащ только невидимка, а летать я могу и сам. И делаю это намного лучше, чем вы в своих летающих плащах! — самоуверенно заключил рыжий симпатяга.

Улита хотела с ним поспорить, но в этот момент Аникея, уже подняв волшебную завесу, шепотом скомандовала:

— Улита, Амикус, вы всё ещё не в капюшонах? Быстро надевайте их и перебирайтесь на Золотую Поляну! И я вас очень прошу не шуметь и не разговаривать! Вдруг на поляне кто-нибудь есть! А я не хочу, чтобы нас узнали.

Пролетев через светящееся окно, Улита оказалась над Золотой Поляной. Здесь было точно такое же, как и в мире людей, раннее утро. На траве и золотых цветах лежали капли росы, которые ярко блестели в солнечных лучах, и, глядя на них, создавалось впечатление, что поляна обсыпана мелкими бриллиантами. Улита невольно залюбовалась этим завораживающим зрелищем, созерцая его с высоты птичьего полёта.

Поляна была пуста, и лишь то там, то здесь над золотыми цветами порхали очень красивые серебристые бабочки. На всякий случай девочка оглянулась вокруг и, не обнаружив никого из посторонних, чуть слышно спросила:

— Бабушка, Амикус, вы где?

— Мы здесь, — прошептала Аникея, а затем с упрёком добавила: — Я же просила тебя помолчать!

— А я молчу, — обиженным голосом произнесла девочка. — Просто мне не совсем понятно, как я смогу лететь за вами, если я ни тебя, ни Амикуса не вижу, а дороги не знаю?

— Да, ты права, — сказала Аникея, — и я уже знаю, что надо сделать.

В следующее мгновение Улита увидела, что в нескольких метрах от неё вдруг появилась маленькая светящаяся точка.

— Этот светлячок находится на моём капюшоне, — сказала Аникея. — Он будет служить тебе ориентиром в пути. А теперь нам пора лететь дальше.

Покинув Золотую Поляну, невидимые путешественники быстро продвигались вглубь Террамагуса. Их путь пролегал над Лесом Чудес, который в столь ранний час уже был наполнен птичьими голосами. Местное пернатое население, так же, как и их собратья из леса в окрестностях Серебряковки, встречало приход тепла и солнца радостными напевами. И вдруг среди птичьего щебетанья Улита отчётливо услышала приятный женский голос, который под аккомпанемент дудочки исполнял очень красивую песню — балладу.

Взглянув вниз, девочка увидела, что на островке, посреди лесного озера, сидело странное существо, по внешнему виду очень похожее на лягушку. Но, в отличие от обычного земноводного, эта лягушка была очень большой, имела длинные зелёные усы и бороду и ещё… виртуозно играла на маленькой тростниковой дудочке. Рядом с этим удивительным созданием находилась русалка. Улита сразу узнала её по длинным зелёным волосам и серебристому чешуйчатому хвосту, оканчивающемуся раздвоенным плавником. Русалка лежала на спине, подложив руки под голову. Она смотрела на небо и удивительно красивым низким голосом исполняла песню — балладу.

— Бабушка, а кто эта большая лягушка с усами и бородой? — шёпотом спросила Улита.

— А это местная знаменитость — водяной по прозвищу Каламус, — тоже шёпотом ответила Аникея. — Каламус означает тростник. Водяной получил такое забавное прозвище из-за своего увлечения тростниковыми дудочками. Он знает об этих дудочках всё, виртуозно на них играет, и сам же их изготавливает из какого-то особого сорта тростника. Сделав очередную партию дудочек, Каламус несколько из них традиционно дарит друзьям и знакомым, а остальные оставляет себе. Он уверен, что каждый его музыкальный инструмент уникален и имеет своё неповторимое звучание. Огромная коллекция Каламуса хранится в его хрустальном дворце, на дне того лесного озера, над которым мы только что пролетели. Несколько раз в год водяной со своими двенадцатью дочерьми — русалками — одну из них ты сегодня видела — даёт концерты в Горной Долине. Все дочери Каламуса прекрасно играют на тростниковых дудочках и гуслях и замечательно поют. Семейство водяного — всегда желанные гости на Балу Огненного Цветка, где они каждый раз удивляют всех красочным представлением. И у тебя, Улита, скоро будет возможность полюбоваться этим зрелищем.

Едва Аникея закончила свой рассказ, как вдруг у них на пути возникла огромная призрачная голова. Она летела, чуть опережая невидимую троицу, обернувшись к ним лицом. У головы была длинная белая косматая борода и всклокоченные седые волосы, неопрятными прядями ниспадающие на лоб. Сросшиеся густые белые брови, плотно сжатые тонкие губы и колючий взгляд придавали неприятному лицу злой вид.

— А это ещё кто такой? — с отвращением в голосе спросила Улита.

— Не обращай внимания, — прошептала Аникея, — так развлекаются дикие лесные привидения. Вреда от них никакого, а вот напугать новичка они вполне могут. Они это делают от скуки. Если только привидение поймет, что кто-то действительно его испугался, то не оставит этого несчастного в покое до конца леса. Но самое лучшее при встрече с лесным призраком — не обращать на него внимания, каким бы назойливым он ни был, и тогда не пройдёт и нескольких минут, как он отстанет сам.

Но лесное привидение пока что не собиралось оставлять путешественников в покое. Сначала оно состроило страшную физиономию и высунуло длинный язык, а затем у головы неожиданно выросли слоновьи уши и ветвистые рога.

Глядя на все эти превращения, Улита развеселилась.

— Интересно, — сказала она, изо всех сил стараясь смеяться как можно тише, — как долго он собирается нас развлекать?

— Бе, бе, бе, — в ответ девочке сказала призрачная голова. Затем привидение напоследок устрашающе выкатило глаза и, раздувшись в большой шар, лопнуло с оглушительным хлопком и исчезло.

— Ты его разозлила, — с упрёком сказала Аникея, — лучше всё-таки так не делать!

— Подумаешь! — небрежно ответила Улита. — Между прочим, это оно приставало к нам с глупостями, и рассердиться должны были бы мы, а не оно. Да, кстати, а как оно нас увидело? Ведь ты же говорила, что мы невидимы для окружающих!

— А он нас и не видел, но вполне мог слышать наши разговоры и чувствовать создаваемое нами движение воздуха.

Какое-то время невидимки летели молча, наслаждаясь свежестью раннего утра. Где-то вдалеке затянул свою весеннюю песню соловей и сразу же, как будто ему в ответ, из кроны ближайшего дерева раздался забавный напев свиристеля. Мелодичное пение двух птиц время от времени заглушалось криком кукушки.

Вдруг в нескольких метрах от летящих путешественников кроны деревьев резко разошлись в стороны, и из глубины леса, распугивая птиц громким свистом, появилась и зависла в воздухе оригинальная конструкция из четырёх мётел. Три из них были связаны между собой лыком в виде узенького плотика, а четвёртая крепилась к нему сверху с помощью крупной рогатины, в которую была вложена её ветвистая часть. Это приспособление должно было служить рулём. На летающем плоту, свесив на одну сторону обутые в лапти ноги, сидела неприятного вида старуха с длинными распущенными седыми волосами, одетая в лохмотья. На её сером морщинистом лице хищным клювом выделялся большой крючковатый нос, а маленькие чёрные глаза смотрели недобрым взглядом из-под нависших седых бровей.