Как раз в это время Симинзар вышла прогуляться на крышу царского дворца. Увидел ее Ширавия, и силы его словно удвоились. Помянул он единого бога, поднял этого богатыря в воздух и швырнул его оземь так, что земля треснула. Вытащил кинжал, вспорол ему брюхо. А тут уже вечер: барабаны забили отбой, и все разошлись по своим шатрам.

И тогда полководец Шама послал к царю Йемена сказать, дескать, не удается нам победить вас, давайте заключим мир.

Царь согласился. Люди Шама принесли клятву на Коране, дескать, нам до вас больше дела нет, а вам — до нас. Мы уйдем отсюда, а вы оставайтесь себе здесь, у себя в стране.

Помирились они, прошло несколько дней, и властитель Шама пригласил к себе царя, обоих везиров, Ширавию и десять-двадцать главных эмиров.

Пригласил он их к себе в гости, и тут везир Худжанд говорит Ширавии:

— А ты, Ширавия, будь осторожен, не ходи туда. Ведь никогда враг не станет другом.

Ширавия ему отвечает:

— Как же мне не пойти? Ведь скажут, что я испугался.

А везир Худжанд настаивает на своем:

— Говорю я тебе: не надо ходить.

Ширавия его не послушался и вечером отправился в гости, к правителю Шама вместе с эмирами и вельможами.

Пришли они к правителю Шама в шатер, принесли им воду для мытья рук. Помыли они руки, тут подали еду. Только они собрались есть, как на каждого из них набросились по три-четыре воина и связали их. Заковали в цепи всех: и царя Йемена, и везира Йаманда, и Ширавию, и всех эмиров. Только везира Худжанда там не было. А еще была там Симинзар со своими служанками и рабами — всех их правитель Шама захватил в плен и увел с собой. Привел он их в свою страну, и тут Симинзар сказала ему:

— Если ты убьешь Ширавию — то и я себя убью. Хочешь держать его в плену — твое дело. Но если только я узнаю, что ты хочешь его убить, — я убью себя.

У правителя Шама была дочь. Он поселил Симинзар вместе со своей дочерью, а всех остальных — царя Йемена, везира Йаманда и Ширавию — бросил в темницу.

Пусть они себе остаются в темнице, а ты послушай несколько слов о жене Ширавии.

Жена Ширавии Гунча, когда Ширавия еще был в Йемене, зачала от него. Через девять месяцев, девять дней, девять часов она родила сына, которого нарекли Джахангир-шахом. Не будем растягивать наш рассказ на долгие месяцы и годы — мальчик вырос, стало ему тринадцать-четырнадцать лет.

И вот играл он однажды с мальчишками, и один из мальчишек ему сказал:

— Если ты и вправду такой сильный, иди освободи своего отца.

Джахангир ничего не ответил, но слова эти запали ему в сердце. Пришел он к своей матери и сказал:

— Поджарь мне немного пшеничных зерен.

Она поджарила и говорит ему:

— Бери!

— Нет, ты дай мне своей рукой! — отвечает он.

Только мать набрала полную горсть раскаленных зерен — и схватил ее за руку, крепко сжал ладонь и говорит:

— Говори, где мой отец [19]!

Она взмолилась:

— Отпусти мою руку, она горит! Твой отец в плену у правителя Шама.

— А почему ты мне об этом раньше не сказала?

— Ты ведь еще маленький, сыночек, ты еще не сможешь сражаться, чтобы освободить своего отца.

Джахангир ей отвечает:

— Не твое дело, маленький я или большой! Ты должна была рассказать мне о судьбе моего отца.

А к тому времени от того лютого коня, что был у Ширавии — его кличка была Дракон, — у нескольких кобылиц родились жеребята. Джахангир выбрал себе одного прекрасного жеребца, дал ему кличку Гульранг, надел на него красивую сбрую, а на себя — богатырские доспехи; наполнил хурджин драгоценностями, приторочил его к седлу коня, попрощался с матерью и дедом — везиром Худжандом. Он сказал им:

— Прощайте, не знаю, увижу вас еще или нет.

Птицей он в седло взлетел, ногу в стремя он продел; поудобнее уселся и пустился в дальний путь, о любви стихи слагая, подвиг ратный совершая. Конь стожильный мчался вдаль: жилы крепки, словно сталь, ноги — мощные колонны. Чтоб иметь коня такого — я даю вам в этом слово, небосводом я клянусь! — вмиг навеки откажусь я от локонов любимой. Меч стальной, что держит он, пусть не будет занесен над головками красавиц, пусть живут и радость дарят; люди плачут о себе, по себе Саади рыдает [20].

И так приехал он в один город. Видит: на зубцах стены этого города насажены человеческие головы. Подошел к воротам, а там сидит старик-привратник. Он спросил его:

— Примешь ли ты гостя?

— Гость — от бога, гостя бог посылает, — отвечает тот.

И вот он на ночь остался гостем старика-привратника. И вот Джахангир спрашивает у привратника:

— О старик, что означают эти головы на зубцах стены?

— Зачем ты спрашиваешь об этом? Лучше бы тебе ничего не знать, — отвечает привратник. — Но раз уж ты спросил, я скажу тебе: у царя есть дочь, ее зовут Шэкуфэ. В эту Шэкуфэ влюбился див. Откуда ни приходят царевичи к ней свататься — всем им приходится вступать в поединок с дивом, и див их всех убивает. Если найдется кто-нибудь, кто одолеет дива, тому царь отдаст дочь и полцарства в придачу. А до сих пор див побеждал в поединке всех юношей, отрезал им головы и вешал на зубцы городской стены.

Ну, прошла ночь, наутро юноша просыпается и видит: улицы убирают, поливают их водой, играет музыка.

Джахангир спрашивает у своего хозяина:

— В чем дело?

— Наверное, еще один царевич появился, чтобы бороться с дивом, — отвечает привратник.

— Давай пойдем посмотрим, как они будут бороться, — говорит Джахангир.

— Туда не пройти, — отвечает старик. — Туда столько народу приходит поглазеть, что и не протиснуться.

Джахангир сказал:

— Тогда возьми меня сзади за пояс, держись крепче, я протащу тебя туда.

Старик схватил Джахангира сзади за пояс, и тот повел его за собой — то в одну сторону, то в другую, — протиснулись они к тому месту, что было отведено для борьбы. Встали в первом ряду. Видят: вышел царевич, такой красивый, что и умереть за него не жалко! Вышел див, и начали они бороться. Много ли, мало ли они боролись — наконец див поднял царевича и шмякнул оземь. А потом отрезал ему голову, подошел к городской стене и повесил голову на зубец.

Вышел снова на площадь и говорит:

— Ну, кто еще желает со мной бороться, пусть выходит на площадь!

Тут царь сказал, обращаясь к толпе, собравшейся на площади:

— О друзья и родичи! Неужели во всем городе не найдется никого, кто победил бы в борьбе этого дива? Я отдал бы тому свою дочь и полцарства в придачу!

Но никто не отозвался.

Царь повторил свои слова, но в ответ опять молчание. В третий раз воззвал к толпе царь — и тут Джахангир вышел вперед и сказал:

— Я буду бороться.

Джахангир вышел на площадь и начал бороться с дивом. Два-три захвата — и Джахангир поднял дива и так шмякнул его оземь, что земля треснула. Отсек ему голову, повесил на зубец городской стены и вместе со стариком-привратником отправился восвояси.

А царь, когда пришел в себя от радости, велел разыскать того, кто убил дива. Но сколько ни искали — найти не могли. Наконец царю донесли, мол, у такого-то из привратников живет кто-то в гостях. Царские слуги пришли домой к привратнику и отвели юношу к царю.

Царь сказал:

— Сын мой, я давно мечтал, чтобы нашелся такой человек, как ты, и освободил нас от дива. Я поклялся отдать ему в жены свою дочь Шэкуфэ.

А Джахангир говорит:

— О царь! Я сейчас не смогу здесь оставаться, у меня впереди долгий путь.

Царь отвечает:

— Как бы там ни было — Шэкуфэ твоя.

И решили они тотчас заключить брачный договор. «Пусть, — думает Джахангир, — ведь хуже от этого не будет».

Совершили они брачную церемонию, прошло десять-пятнадцать дней, и Джахангир сказал:

— О царь! Мне нужно пойти по своим делам — ведь я говорил, что мне предстоит долгий путь.

А Шэкуфэ услышала это и говорит:

— И я пойду с тобою.