(Лично мною записано в Вологодской губ.)

Однажды какой-то мужик нанялся у черта в работники. В первый день службы оба, мужик-работник и черт пошли в лес за дровами. Черт сказал работнику: «возьми с собою мой топор». А топор был очень тяжел и работник его не смог бы поднять; он и не подошел к топору, а сказал: «разве мы дети, на что нам топор? Подойдем к любому дереву, да вырвем его с корнем». Хорошо. Подошли они оба к коренастому дубу, и черт говорит работнику: «ну-ка, вырывай!» А работник отвечает: «коли я примусь, то дуб раскрошится, и будет трудно нести его домой. Вырывайте вы, барин!» Черт схватился за дуб и вырвал его с корнем. Вырвав, он сказал работнику: «возьмись ты за тонкий конец, а я возьмусь за толстый, и понесем дуб домой». «Нет, барин, я возьмусь за толстый конец, а вы возьмитесь за тонкий, но только с таким уговором: кто оглянется назад, у того оба глаза вон». Ладно. Черт взялся за тонкий конец, а работник сел на толстый — пускай черт его тащит домой. Притащил черт домой дерево, встряхнулся и утер себе пот с лица. А работник его спрашивает: «никак у вас пот? У меня, как видите, лицо вовсе не мокро». Позвал черт работника погулять. Дошли они оба до одного пчельника. Увидел черт ульи и спросил: «что это такое?» А работник отвечал: «это мои отцовские табакерки». Черт снова спросил: «а можно немного понюхать из них?» — «Мой отец с одного раза вынюхивает целую табакерку», — отвечал работник. Стал черт нюхать. Пчелы заползли ему в нос. Черт стал весь мир проклинать: «Чтоб его, какой у твоего отца крепкий табак!»

Пошли они дальше, и нашли на пашне железную борону. Черт спрашивает: «что это такое?» А работник отвечает: «это мой отцовский гребешок». Попробовал и черт этим гребешком почесать свою голову, но разодрал только кожу, и стал весь мир проклинать: «чтоб его, какой у твоего отца крепкий гребешок!»

Пошли они дальше. У черта был с собой претяжелый молоток. Работник никак не мог поднять этот молоток. Схватил его черт и швырнул в воздух, так, что он взлетел вверх на целую версту. Сделав это, черт спросил своего работника: «сможешь ли ты швырнуть так высоко?» Работник посмотрел на небо и сказал: «если бы оно (небо) было бы открыто, то я подбросил бы так высоко, что молоток вовсе не возвратился бы». Черт вскрикнул: «это не делай, работник! Это мой отцовский молоток».

Пошли они дальше. Вдруг черту захотелось проведать отца работника. Но вот на дороге они нашли заряженное ружье. Черт спросил: «что это такое?» А работник отвечал: «это моя отцовская трубка». Черт спросил: «можно покурить из нее?» — «Мой отец одним разом вытягивал всю трубку». Черт взял конец ствола в рот, а работнику пришлось огонь подложить к другому концу. Приложил работник огонь, и ружье выстрелило, а черт отплевался и сказал: «какой у твоего отца крепкий табак!»

Пошли они дальше и вдруг видят: лежит большой медведь. Чорт спросил: «это твой отец, что ли?» А работник отвечает: «нет, это мой дедушка, отец мой гораздо больше. Подойдите к нему, барин, и ударьте его по заднице; он тогда встанет». Подошел к медведю черт и ударил его по заднице. Вскочил медведь и разорвал черта. А работнику достались все чертовы деньги.

(Лично мною записано в Вологодской губ.)

Пасли однажды дна пастуха скот. Они жили в ладу и сговорились, чтобы попеременно пасти скот: один будет пасти, а другой спать. Один из них лег и скорехонько заснул. Другой шел мимо его и видит: изо рта товарища выползла рыжеватая мышь, не больше сверчка, и убежала. Захотелось ему узнать, что это за мышь. Он оставил скот и побежал за ней. Мышь бегала по горам, долам, по лесам и полям, и, наконец, забежала мышь в большое болото. В болоте стоял большой, высокий пень (он быль разбить молнией и в средине его было дупло). Мышь влезла на пень и спустилась в дупло, а пастух стоит и дожидается: хочет узнать, что из всего этого выйдет. Немного спустя мышь выбегает из пня и тем же путем обратно. Прибежала она к спящему, и вползла в рот. Товарищ разбудил его теперь и спрашивает: «что ты видел во сне»?» Тот ему отвечает: я ходил по горам, долинам, по лесам, полям и болотам; наконец полез на высокую башню и видел я много денег. Но почему ты меня об этом спрашиваешь?» Товарищ ему рассказал, как из его рта выбежала мышь, куда она бегала и как она вползла обратно в его рот.

Пастухи посоветовались и пошли к пню; один из них полез в него и нашел, в самом деле, много денег. Они побежали домой за топорами, мешками и лошадьми; приехали, раскололи пень и все деньги повезли домой. Вскоре после того и болото высохло.

Оба пастуха разделили между собою деньги поровну, жили богато и дружно и живут еще ныне. Они рассказали это бабушке, и та сказала, что мышь — была душа пастуха.

Жил-был женатый барин. Только барин этот находился в связи с чертом. Был у него кучер, красивый малый; звали его Иваном. Жили они, жили, и, наконец, барин этот умер. Влюбился Иван в свою красивую барыню — вдову. Она и не прочь выйти за него замуж, только говорит ему: «хорошо! ступай в погреб, где лежит покойный барин, да проспи подле него в гробу три ночи сряду. Коли сделаешь это — пойду за тебя и сделаю тебя барином». Хорошо. Иван тотчас заказывает меднику рубаху из блях, надевает ее, идет под вечер в погреб и ложится подле покойника — барина в гроб. Спит он, спит, — но только вдруг к полуночи барин подымается из гроба. Что же теперь делать Ивану? Он подымается тоже. «Что, Иван, ты тоже умер?» спрашивает его барин. — «Да, я тоже умер», отвечает Иван. «А ты не врешь?» — «Коли барин не верите, пощупайте мое тело». Пощупал барин рубаху из блях, нашел, что тело действительно холодно, и поверил. «Куда пойдем?» Условились идти в дом барина. Пошли они вдвоем в дом, перебывали во всех палатах, перекидали, переломали все, что ни попалось им в руки, и пошли обратно в погреб; барин и говорит Ивану: «ложись ты, Иван, первый в гроб». А Иван отнекивается; «нет, барин, при жизни я за вами следовал, хочу и мертвым за вами». Делать нечего; ложится барин сперва в гроб, а потом и Иван.

В другую ночь случилось то же; к полуночи барин подымается из гроба, — Иван тоже. Условились на этот раз идти вдвоем по полям. Обходили, перепортили все поля и вернулись опять в гроб. Опять начали они спорить, кому первым ложиться, и опять Иван настоял на том, чтобы как при жизни, так и здесь следовать за барином.

В третью ночь точно так же; подымается из гроба барин, подымается и Иван. порешили они на этот раз посетить скот в скотном дворе и лошадей в конюшне. На дороге туда барин и говорит: «кто бы подумал, что под порогом конюшни столь много денег, и как легко их достать». — Побывали они в хлеве и конюшне, передушили много скота и лошадей и пошли назад в погреб.

В погребе барин и говорит: «если б только один живой человек постучал коленами на моем гробу и сказал бы: «Боже отец, Боже сын, — спи спокойно!» то не мог бы я больше вставать. И денег тех тот человек мог бы достать себе, из-под порога. Но хорошо, что мы мертвы — никто не будет знать этого». Но вот заспорили они опять, кому первым лечь в гроб. Иван все стоял на том, что он при жизни барина следовал за ним, и хочет и мертвым услужить ему. (Боялся Иван, чтобы барин его не задушил). Спорили они, спорили, пока, наконец, не запел петух. Как услышал барин пение петуха, он тотчас бросился в гроб, а Иван немедленно вскочил на гроб, пристукнул три раза коленами и сказал: «Боже отец, Боже сын, — спи спокойно!» Не поднялся более барин из гроба; только еще успел сказать: «если б я знал, что ты жив, я растер бы тебя в прах». Затем Иван пошел домой, женился на барыне-вдове, выкопал деньги из-под порога конюшни, и жил себе, как барин.

(Лично мною записано со слов крестьянина Прокофьева из Кадникова).

В одном государстве жил— был славный и сильный король, у него было очень много войска, и он сильно полюбил одного солдата, который служил ему верою и правдою и был главным его конюхом. Прошло срочное время, отслужил солдат службу королю и стал проситься у короля на родину с родными повидаться. Сначала было король не спускал его, но потом согласился, наделил его златом-серебром и отпустил его на все четыре стороны. Вот получил солдат отставку и пошел с товарищами прощаться, а товарищи и говорят ему: неуж ли на простинах-то не поднесешь, а прежде ведь мы хорошо жили. Вот солдат и начал подносить своим товарищам, подносил-подносил, глядь: а денег-то осталось у него только пять пятаков. Вот идет наш солдат близко ли, далеко ли, видит, стоит в стороне кабачок, — зашел солдат в кабачок, на копейку выпил, на грош закусил и пошел далее. Прошел эдак немного, встретилась ему старуха, и стала милостину просить, солдат и подал ей пятак. Подошел опять немного, смотрит: а та же старуха идет навстречу и просит милостину; солдат подал другой пятак, а сам и дивуется, как это старуха опять очутилась напереди, меж тем, как не видел, чтобы она прошла мимо него. Смотрит, а старуха опять напереди и просит милостину; солдат и третий пятак ей подал. Подошел опять эдак с версту, смотрит, а старуха опять напереди и просит милостину; разозлился солдат, не стерпело ретивое, выдернул тесак, да и хотел было раскроить ей голову, и только лишь замахнулся, а старуха бросила к его ногам котомку и скрылась. Взял солдат котомку, посмотрел-посмотрел, да и говорит: куда мне с этой дрянью? У меня и своей довольно! и хотел было уж бросить, — вдруг, откуда ни возьмись, явились пред ним, как из земли, два молодца и говорят ему: что вам угодно? Солдат остолбенел от удивления и ничего не мог им сказать; он думал, что это привидение, да и закричал: что вам от меня надобно? Один из них — щеголь собой, подошел поближе к служивому, да и говорит: мы служители твои покорные, но слушаемся не тебя, а вот этой волшебной сумочки, и если тебе что нужно, приказывай, я все сделаю! Солдат думал, что все это ему грезиться, протер глаза, решился спробовать, да и говорит: если ты говоришь правду, то я приказываю тебе, чтобы сейчас же была койка, стол, закуска, водка и трубка с табаком! Не успел солдат еще и окончить, а уж все и явилось, как будто с неба упало. Выпил солдат, закусил, повалился на койку и закурил трубку. Полежал он так довольно времени, потом махнул котомочкой и, когда явился лакей (служитель котомочки), солдат говорит: «а долго ли я буду здесь лежать на этой койке и курить табак?» «Сколько угодно», — сказал лакей. — «Ну так обери все», — сказал солдат и пошел дальше. Вот шел он, после этого, близко ли, далеко ли, и пришел к вечеру в одну усадьбу, и тут славный барский дом, да барин в этом дому не жил, а жил в другом, — в хорошем-то дому черти водились. Вот и стал солдат у мужиков спрашивать: «где барин живет?» — А мужики и говорят: «да что тебе в нашем барине?» — «Да ночевать бы надо попроситься». — «Ну, — говорят мужики, — только пойди, так он уж и отправит тебя к чертям на обед!» — «Ничего, — говорит солдат, — и с чертями разделаться можно, а это в сторону; а скажите, где барин-то живет?» Мужики показали барский дом и солдат пошел к нему; а как пришел к барину, стал у него ночевать проситься. Барин и говорит: «пустить-то я, пожалуй, и пущу, да только у меня там не тихо!» — «Ничего», — говорит солдат. Вот барин и повел солдата в хороший дом, а как привел, солдат махнул своей волшебной сумочкой и, когда явился лакей, велел приготовить стол на двух человек. Не успел барин повернуться, а уж и явилось все. Барин, хоть и богат был, а такой закуски никогда еще у него не бывало! Стали они закусывать, а барин и украл золотую ложку; вот как кончили закуску, солдат махнул опять котомочкой и велел обрать все, а лакей и говорит: я не могу обрать — не все на столе. Солдат посмотрел, да и говорит: ты, барин, для чего ложку взял? Я не взял, говорит барин. Солдат обыскал, барина, отдал ложку лакею, а сам и начал благодарить барина за ночлег, да так его изрядно помял, что барин со злости пошел да и запер на замок все двери. Солдат запер все окна и двери из других покоев, закрестил и стал чертей дожидаться. Этак около полуночи вдруг слышит, что кто-то у дверей пищит. Пождал еще солдат немного и вдруг набралось множество нечистой силы и подняли такой крик, что хоть уши затыкай! Один там кричит: напирай-напирай, а другой на место ему кричит: да куда напирать, коли крестов наставлено!..