Так сказал парень. Сказал одну только правду. Хан-гость молчит. Хан-хозяин его спрашивает:

— Ну что, сказал мой табунщик неправду? Заставил ты его сказать неправду?

— Нет, не заставил. Я проиграл, — отвечает хан-гость.

Пришлось ему отдать первому хану весь свой скот, всё своё богатство.

С тех пор у нас в горах говорят: «Пастух советуется со своей палкой».

В одном ауле абреки-разбойники украли мальчика. Они увезли его очень далеко и продали богатому князю.

— Он будет всю жизнь пасти моих овец! — сказал князь.

Однажды пастушок поднял в степи лошадиный череп и долго его рассматривал. А потом горько заплакал. Это увидел прохожий.

— Что ты плачешь, мальчик? — спросил он. — Ведь это — старые кости, лошадиный череп.

— Это череп алыпа,[51] волшебного неутомимого коня, — ответил мальчик. — Вот почему я плачу.

Прохожий обо всём, что видел, рассказал князю. Тот удивился и позвал мальчика к себе.

— Говорят, ты по черепу узнал алыпа. А сможешь ли распознать живого алыпа?

— Да, — ответил мальчик, — смогу.

Князь забрал его в свой дом, стал хорошо кормить и одевать, подарил ему дорогое оружие. Мальчик больше не пас овец. Князь думал: «Надо приручить мальчишку, и он найдёт мне бесценного алыпа! Тогда я стану самым знаменитым на всём Кавказе!»

— Ты — мой лучший джигит,[52]— говорил князь, — ты — мой лучший друг!

«Я твой невольник, а не друг, — думал мальчик. — Я тебе не верю».

Князь каждый день говорил:

— Мне очень нужен алып, ты должен найти алыпа…

— Алып — большая редкость, — отвечал мальчик, — на земле их очень мало. Придётся пересмотреть десятки, может быть, сотни табунов!

— Мы объездим с тобою все долины, все ущелья, все предгорья, мы осмотрим табуны ближних и дальних земель, но найдём алыпа. И тогда все князья, все богачи Кавказа будут мне завидовать! — сказал князь.

«Да, я найду алыпа, — думал мальчик, — но не для тебя, князь, мечтающий о славе. Я найду алыпа для себя, чтобы вырваться из неволи, чтобы вернуться в родной край, к отцу, к матери. Они там плачут и думают: „Жив ли наш бедный сын? Наверное, разбойники продали его кому-нибудь в услужение. Как ему живётся на чужбине?“»

Однажды князь и мальчик отправились в путь. Они осмотрели десятки, сотни табунов в ближних и дальних землях, и вот наконец мальчик заметил вороного коня без единого светлого волоска. Он говорит князю:

— Этого жеребца надо купить. Купить, сколько бы за него ни запросили.

Князь купил коня. Через некоторое время мальчик приметил чистую вороную кобылицу с чуть заметным белым пятнышком на левой задней ноге. Посоветовал купить и её.

Когда они вернулись домой, князь подумал: «Этому мальчику нет цены. Как бы он не сбежал». И говорит:

— Поклянись, что не уйдёшь от меня.

Мальчик говорит:

— Клянусь, не сбегу. Я уйду от тебя, князь, лишь тогда, когда ты сам скажешь: «Уйди от меня!»

Князь успокоился и говорит:

— Я согласен. А теперь давай объезжать наших новых лошадей. Какая из них лучше?

— Кобылица лучше, — говорит мальчик. — В ней видны все стати алыпа.

— Тогда я буду объезжать кобылицу, — говорит князь, — а ты — жеребца.

Они поехали в долину. Там мальчик начал резвиться, джигитовать, налетать на князя. Князю это надоело, и он в сердцах крикнул:

— Уйди от меня!

Мальчик развернул коня и пустил вскачь. Князь понял свою ошибку. Ведь он освободил мальчика от клятвы! Князь погнался за беглецом, но расстояние между лошадьми не уменьшалось. Долго они скакали. Мальчик думает: «Ведь это в моём коне все стати алыпа, почему же я не могу оторваться, уйти?» И тогда он направил коня в сухое каменистое русло и пошёл вверх, в гору. Его конь идёт так же неутомимо, а кобылица стала отставать. Вот когда сказалась слабость её задних ног! Об этом говорило чуть заметное белое пятнышко. Князь понял, что мальчика ему не догнать, и повернул назад.

А мальчик прискакал в родной аул, въехал во двор своего отца и привязал коня к коновязи. Конь заржал.

— Наш сын вернулся! — сказал отец.

По ржанью коня он понял, что это алып. А если алып, значит, на нём — его сын, потому что тайну, как распознать алыпа, знала только их семья.

Отец вышел и обнял сына.

В одном селении жили два джигита, два приятеля. Первый мечтал о лошадях. Он говорил:

— Будь у меня сто лошадей, был бы я самым счастливым на свете!

Второй тоже любил лошадей. Как можно не любить лошадей? Но он говорил:

— Нет, друзья дороже. Будь у меня сто друзей — был бы я самым счастливым на свете!

Так вели они долгий спор: что дороже — лошади или друзья? И однажды решили: отправимся странствовать по земле, пойдём в разные стороны. Пусть каждый исполнит свою мечту: кому надо лошадей — пусть купит лошадей, кому надо друзей — пусть найдёт друзей.

Отправились они в путь, пошли в разные стороны.

Прошёл год. Джигиты встретились в своём селении.

Первый спрашивает:

— Удачным ли было твоё странствие?

— Удачным, — отвечает второй. — Объездил я немало земель и нашёл девяносто девять друзей. А ты?

— А я купил девяносто девять лошадей, — говорит первый джигит. — Я почти счастлив.

— Тогда возьми мою лошадь, чтобы для полного счастья у тебя их было сто.

— Спасибо! — говорит первый джигит. — Теперь я счастлив! А тебе я буду верным другом.

— Спасибо! Теперь и я счастлив. У меня сто друзей.

Первый джигит пришёл домой и говорит матери:

— Не зря я долго странствовал. Исполнилась моя мечта. В разных землях покупал я отборных лошадей: Теперь у меня их сто! Пройдёт время, мой табун умножится, я стану ещё богаче! Я буду богатеть с каждым годом!

Мать радовалась словам сына.

Второй джигит пришёл домой и говорит матери:

— Не зря я долго странствовал. Исполнилась моя мечта. В разных землях нашёл я сто друзей!

И эта мать радовалась словам сына. Но она сказала:

— Хорошо, что ты нашёл друзей, но, прежде чем считать себя счастливым, надо узнать, настоящие ли они друзья. Только тогда можно гордиться их дружбой.

— А как испытать друзей? — спросил сын.

— Садись на коня, — говорит мать, — скачи по аулам. Скажи друзьям, что ты попал в беду, остался без дома, без имущества, без скота. Мы посмотрим, что они ответят.

Сын сел на коня и поскакал к друзьям.

В ту же ночь к его другу, владельцу ста лошадей, пришла настоящая беда: абреки-разбойники угнали его табун. Утром он хватился — нет лошадей. Стал он бегать туда-сюда, расспрашивать людей, но никто ничего не видел, никто ничего не слышал.

Джигит вернулся домой и сказал:

— Был я счастлив один только миг. А теперь я самый несчастный на свете!

Вскоре вернулся в селение второй джигит. Он сказал матери:

— Я испытал друзей. Все они — настоящие друзья! Никто из них от меня не отвернулся, не бросил в беде. Вот посмотри.

Мать вышла из дому и увидела, что со всех сторон к их селению люди гнали скот, везли на арбах добро. Подъезжают к их дому, дарят всё от души.

Мать им говорит:

— Спасибо, добрые люди, но нам ничего не надо, я только испытать вас хотела.

А те слушать не хотят:

— Не отказывайтесь, не обижайте!

Друзья оставили подарки и разъехались по домам. Мать говорит:

— Ты прав, сын, у тебя — настоящие друзья, они не бросят в беде.

После этого она рассказала сыну, что у его друга абреки угнали весь табун. Сын отдал ему все подарки, что получил от друзей.

— Не горюй, — сказал он, — если у человека есть друзья, беда не страшна.

— Теперь я и сам это понял, — сказал первый джигит, тот, который больше всего на свете любил лошадей. — Теперь я понимаю, что сто друзей лучше, чем сто лошадей.

Жил возле караванного пути очень богатый шейх.[53] У него было много мюридов[54] которые работали на него.

Раньше этот шейх не был богатым. Но дом его стоял рядом с мавзолеем[55] великого шейха. И к этому мавзолею шли паломники[56] из ближних и дальних земель, чтобы поклониться праху этого шейха. Все они несли дары хранителю мавзолея. Слава о гробнице великого шейха разносилась всё дальше и дальше по белому свету. Паломников становилось всё больше и больше. И богатства шейха, который охранял мавзолей, росли день ото дня. Но ему всё было мало. И он становился всё более и более жадным. Число его мюридов тоже всё росло и росло. Мюриды работали на шейха — пасли его скот, возделывали его поля, перевозили его товары на ослах и на верблюдах.

Был у шейха один мюрид — самый преданный, самый верный. Он работал только на шейха, для своей семьи у него времени почти не оставалось.