— Нет! Нет! Помогите! О, Сэм!

— Но ты же мечтала, дорогая, о короне и золотых украшениях! Вот и получила то, чего хотела!

— Ты будешь стирать в реке, жарить мясо на прутиках! — Индеец шмыгнул носом. — Весь огромный лес будет твоим домом, а небо — крышей!

— Ого! — просиял мистер Мо. — Да это больше самого большого дворца!

— Не дёргайся! — посуровел Индеец, когда миссис Мо снова попыталась вырваться. — Хорошая индианка всегда покорна своему господину. Будь она даже королевой!

— Какой ещё королевой? — вскричала миссис Мо, стараясь лягнуть Индейца.

— Разве тебе не известно, что я король леса? — гордо вскинул голову Индеец.

— Какая удача, Матильда! Ты ведь хотела стать королевой!

— Нет! Нет! Только не так!

— Королевами становятся по-всякому. Бывает и так, — сухо сказала Мэри Поппинс.

Миссис Мо забилась в железных объятиях Индейца, бешено молотя ногами и руками.

— Это всё ты! — кричала она, с ненавистью глядя на Мэри Поппинс. — Змея подколодная! Волк в овечьей шкуре! Пока ты не явилась, всё было так хорошо! О, Сэмюэль, зачем только ты впустил её? — Злые слёзы вскипели в её глазах.

— Для вас было хорошо! — сказала Мэри Поппинс. — А другим — плохо!

— Волк? Ну что ты, Матильда! Она ягнёнок по сравнению с тобой! И пришла сама. А коли она, по-твоему, страшный волк, то как бы я мог не пустить её? — хихикнул мистер Мо.

— Помоги мне, Сэмюэль! Освободи меня, и я отдам тебе насовсем те три денежки, что дала миссис Корри. И мальчики будут получать по кусочку пирога каждую вторую пятницу! — Миссис Мо умоляюще протягивала к ним свои корявые руки. Но вдруг глаза её налились злобой. — Что? — взвыла она. — Никто так и не хочет, чтобы я вернулась?

Молчание было ей ответом. Мистер Мо поглядел на своих сыновей, потом на Мэри Поппинс. И они все покачали головами.

проворковали голуби, пролетая мимо.

— О, что же делать? — причитала миссис Мо.

— Ты мне нужна, Матильда! — вскричал Индеец. — Нужна, чтобы варить на костре похлёбку, подметать вигвам, шить мокасины, делать стрелы, набивать табаком трубку! Но зато… — Индеец вдруг вознёс руку к небу и торжественно провозгласил, будто давал страшную клятву:

— Мясо кобры? При лунном свете? Отпусти меня-а! — зарыдала миссис Мо. — Я не люблю ничего, кроме бараньих отбивных! О-о-о! Помогите! Убивают! «Скорую помощь»! Пожарных!

Её крики перешли в пронзительный вопль, когда Индеец взвалил её, как мешок, себе на спину и направился к лесу. Сжимая свою брыкающуюся ношу, он обернулся к трём мальчикам.

— Вы когда-то сжалились и отпустили меня, — подмигнул им Индеец. — А за добро платят добром. — И, широко улыбнувшись мистеру Мо, он поволок вопившую миссис Мо в самую чащу леса.

— ПОЛИЦИЯ! ПОЛИЦИЯ! — слышались крики миссис Мо, но вскоре всё стихло.

— Да! Была — и нет её. Будто ветром сдуло! — облегчённо вздохнул мистер Мо. — Надеюсь, Матильда привыкнет к новой жизни и ей понравится быть королевой леса. Мэри, ты заплатила мне за ручку сполна. Я теперь твой вечный должник.

— Недаром Мэри Поппинс сказала, что всему своё время! — возгордился Майкл.

— Это точно! — закивал головой мистер Мо. — Мэри всё делает вовремя. Такова уж она!

— Ты мне ничего не должен, кузен Сэм! — сказала Мэри Поппинс, поворачиваясь спиной к лесу, и в её глазах сверкнули весёлые искорки. — Только прошу тебя, — строго добавила она, — впредь не делай глупостей.

— Обжёгшись на молоке, я уж буду дуть и на воду! Можешь не сомневаться, Мэри, больше так не промахнусь. За одного битого двух небитых дают! А с мальчиками и сам как-нибудь управлюсь.

— Может быть, мистер Мо, — на щеках миссис Хиккори обозначились милые ямочки, — вы не станете возражать, если я буду их обстирывать и обшивать? Эти хлопоты мне только приятны.

— Вот и прекрасно! — воскликнул мистер Мо. — Всё хорошо, что хорошо кончается! А я, в свою очередь, дорогая миссис Хиккори, выстрою для вас маленький, уютный домик! Похоже, я потерял медяк, а нашёл золотой! Посмотрите! — сказал вдруг он, указывая на закат. —

Ах, мои дорогие, мы непременно будем счастливы! А я прямо сейчас примусь строить свой парк развлечений!

Он так стремительно сорвался с места и понёсся через поляну, что остальные едва поспевали за ним.

— А что будете делать со свадебным обедом? — пыхтел за его спиной Майкл.

— Ох, я совсем позабыл! Куда теперь девать все эти фрукты, бисквиты, колбаски, булочки? — И он стал пихать в руки Майкла всё подряд.

Мэри Поппинс неодобрительно смотрела на всё это.

— Майкл, ни кусочка! — строго сказала она. — У тебя не останется места для ужина!

— Ты ещё попируешь, малыш! — Мистер Мо подмигнул Майклу, который с сожалением следил за исчезающей едой.

— Он своё не упустит! — процедила Мэри Поппинс. — Ну, пора домой!

— Но как же я всё это оставлю? — вскричала Джейн, оглядывая полянку.

Сейчас, в лучах заходящего солнца, её маленький парк казался ещё прекрасней, чем прежде.

— Этого и не случится, — сказал мистер Мо. — Главное, не забывай о том, что было, и твой парк никогда не исчезнет для тебя. Ты сможешь приходить и уходить, когда захочешь. Надеюсь, ты не станешь возражать, что можно быть одновременно и в большом парке, и в маленьком. А для такой чудесной девочки, которая умеет придумывать целую страну, это и вовсе легче лёгкого.

Круглое лицо £го осветилось лукавой улыбкой.

Мэри Поппинс вышла из-под раскидистого лютика и прощально кивнула мистеру Мо.

— Будь вежливой, Джейн, скажи всем до свидания! — И она покатила коляску по скрипучей тропинке.

— До свидания, мистер Мо! — нежно проговорила Джейн.

Она стала на цыпочки, обвила руками его шею и поцеловала.

— Помни, Сэм, — предостерегла Мэри Поппинс, — семь раз отмерь, один раз отрежь!

— Не беспокойся, Мэри! Это раньше я был глуп безмерно, но теперь меру знаю!

Мэри Поппинс недоверчиво фыркнула, но мистер Мо уже не слушал её. Он крутился около миссис Хиккори и мерил её влюблённым взглядом.

— Могу я вас чем-нибудь порадовать? — донёсся его умильный голосок.

— А мы? А мы? — подхватили Эни, Мени и Мани, прыгая вокруг миссис Хиккори.

И они шумной вереницей потянулись вокруг стола, потчуя друг друга пирогами и вином и со смехом вешая на уши веточки вишен, будто алые серёжки. Звонко смеялась миссис Хиккори, смеялись ямочки на её щеках, весело заливались двойняшки у неё на руках.

— Если радость повстречали, прогоните все печали! — выкрикивал мистер Мо, топоча вместе с миссис Хиккори в безудержном танце. В порыве радости он, казалось, совсем позабыл о своих гостях. — Так давайте веселиться! Пусть, танцуя, мир кружится! — напевал он.

И Эни, Мени, Мани вторили отцу:

— Вместе с нами мир кружится!

И всё завертелось, закружилось! Казалось, и земной шар пустился в пляс сам с собой вокруг собственной оси, а вместе с ним бешено закрутился весь маленький парк вокруг лютиковых деревьев. Он крутился, крутился и крутился…

И вместе с поющими обитателями маленького парка крутился и танцевал свадебный стол. И мороженщик, возвращавшийся назад, тоже пел и пританцовывал. Подкатив ближе, он кинул на праздничный стол несколько пачек фруктового мороженого.

пропел он и покатил дальше.

— Шевелитесь! — подгоняла Мэри Поппинс детей, как наседка своих цыплят, толкая впереди себя коляску. — Джейн! Майкл! Мы уже попрощались!

— Хочется напоследок посмотреть, как они веселятся, — пробубнил Майкл, успевший всё-таки набить рот пирогом.

Он бросил тоскливый взгляд на ломившийся от вкусностей стол, от которого они удалялись с каждым скрипом колёс.

— Мэри Поппинс, можно я ещё секундочку погляжу на мой парк? — попросила Джейн, не в силах оторвать восхищённый взгляд от счастливых его обитателей.

— Хватит пятиться, как раки, задом наперёд! — прикрикнула на них Мэри Поппинс. — Поворачивайтесь и шагайте, как нормальные люди!

Они послушно повернулись, и в глаза им ударили слепящие лучи заходящего солнца, быстро, быстро вертится Земля, подгоняя время! Вот уже и вечер. Тик-так! Тик-так! — ходят стрелки на часах. Дин-дон! Дин-дон! — колокольный вторит звон.

Внезапно кружение прекратилось. Всё замерло и затихло. Дети заморгали, будто очнувшись ото сна. Сколько же длилось их странное путешествие? Секунду, минуту, час? Они с любопытством огляделись вокруг. Лютики теперь не нависали над головой, а были им всего-навсего по колено. Травы дикого угла в большом парке уже не напоминали грозный, дремучий лес, а послушно стелились под ноги. Мимо, сердито жужжа, пролетел обычный шмель. И муха, сидевшая на колокольчике, была, конечно же, размером с муху. А где муравей? Он заполз под травинку и стал невидимым.