— Почему люди хотят уничтожить завещание? — спросил Клинг и сам же ответил: — Да потому, что им это завещание не нравится, оно не в их пользу. Граф Уизлобли получил все состояние покойного дяди только потому, что он был единственным наследником, а завещания так и не нашли. Но сам граф знал, что дядя завещание составил и оно спрятано где-то в доме. Для начала он выгоняет всех старых слуг и нанимает новых, заводит цепных псов, ставит у ворот сторожа с пистолетом. Еще бы! Граф боится, что кто-нибудь другой найдет завещание и ему придется поневоле расстаться с огромным состоянием дяди. Так легче сжечь один дом, чем лишиться всего.

— Вот теперь все сходится! Вот теперь все верно! — воскликнул Мэтьюз, вскочил со стула и в возбуждении принялся шагать взад-вперед. — Я как-то сидел за стаканчиком пива со старым садовником графа Дорнтона, и он мне рассказал, что дядя не ладил с племянником. Они постоянно ссорились, поэтому граф Уизлобли и носа не казал к дяде. Он все больше ездил по дальним краям, пока старик не умер. Дядя не хотел, чтобы люди узнали о его вражде с племянником и, наверное, именно поэтому спрятал завещание подальше от чужих глаз. Но эта собака настоящий колдун. Ты только смотри, Том, как легко она разгадала головоломку, над которой мы так долго бились. Но теперь нам надо действовать быстро. Граф Уизлобли не остановится на пол пути и снова подожжет дворец.

— Ну нет, — засомневался я, — так быстро он не отважится. Ему надо выждать, чтобы поутихли слухи, иначе все сразу заподозрят, что дело нечисто. А лишние пересуды графу тоже ни к чему. Он ведь знает, что совершает преступление, поэтому будет осторожен. Но теперь я понял, почему он с такой яростью набросился на нас.

Клинг разжевал еще одну пуговицу от башмака, подаренного доктором, и сказал:

— Прежде чем действовать, попробуйте узнать, кому старый граф Дорнтон хотел оставить в наследство все свое состояние.

И туг внезапно Горлопан, до того спокойно клевавший крошки на столе, запрыгал и зачирикал:

— Я хорошо знал старика Дорнтона и попробую помочь вам. Правда, мне с ним не приходилось встречаться в этой усадьбе, но каждое лето он проводил в своем имении под Ашби, и я частенько гостил у него. Денег у него куры не клевали, но он совсем не важничал. Когда граф Дорнтон постарел, он полюбил деревенскую жизнь и занялся разведением редких пород скота. В своем саду он на каждом дереве приказал повесить скворечники и дуплянки для птиц, расставить везде кормушки и сам по утрам выходил в сад и наполнял их пшеном и хлебными крошками. Старый чудак любил птиц и животных. Он собрал у себя в доме дюжины полторы бездомных собак. Я бы вовсе не удивился, если бы узнал, что старый граф Дорнтон завещал свое состояние какому-нибудь приюту для бездомных животных.

— Таких приютов пока нет, — возразил я воробью, — но я слышал, что в Лондоне уже появилось Общество защиты животных. — И вдруг у меня в голове мелькнула мысль. Я достал из кармана записную книжку, где, между страницами, хранил клочок пергамента из мышиной норки в библиотеке дворца Уизлобли.

Я взял в руки пергамент и еще раз вчитался в странные строчки: «ПРИСУТСТВИЕ НОТАРИУСА И ДРУГ… СТО ТЫСЯЧ ФУНТОВ ИЗ МОЕГО ДОСТ… БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЕ ЦЕ…»

Теперь мне стало ясно, что «в присутствия нотариуса и других свидетелей граф Дорнтон выделил сто тысяч фунтов из своего достояния на благотворительные цели». Может быть, оно звучало несколько по-другому, но, несомненно, смысл был этот.

Все очень удивились, когда я вскочил со стула и вскричал:

— Идем к доктору!

Библиотечная мышь пискнула:

— Я бы с удовольствием пошла с вами, но мне пора возвращаться домой. Уже темно, и муж, наверное, беспокоится.

Белая мышь пошла проводить гостью до калитки, а мы — Мэтьюз, О’Скалли, Клинг, Горлопан и я — поспешили к доктору Дулиттлу.

Как и всегда по вечерам, доктор сидел в кабинете над книгами.

— Простите, господин доктор, что мы беспокоим вас, — извинился я, входя в кабинет, — но у нас спешное дело.

Доктор отложил перо, повернулся к нам и терпеливо выслушал.

— Теперь вы сами видите, — звенел от ликования мой голос, — что граф Дорнтон оставил сто тысяч фунтов на благотворительные цели. Наверняка их можно будет потратить на животных. Говорят, в последние годы жизни старик не жалел денег на птиц и зверей. А граф Уизлобли украл сто тысяч фунтов, а теперь пытается замести следы.

Доктор задумался. Он кивал головой, морщил лоб, а я никак не мог понять, согласен он со мной или нет.

— А если ты ошибаешься, Стаббинс? — произнес наконец доктор. — Ведь ты строишь свое обвинение только на догадках. Конечно, я вынужден признать, что выглядят твои догадки очень правдоподобно. Может быть, так оно и есть на самом деле: граф Дорнтон завещал сто тысяч фунтов животным, а граф Уизлобли украл их. Но что мне в этом случае делать? Бежать в полицию? Да надо мной посмеются.

Волей-неволей и мне пришлось признать, что доктор прав. Но уступать мне не хотелось. Ведь речь шла о несправедливости по отношению к животным. Поэтому я упрямо сказал:

— Господин доктор, мы должны найти завещание. Найти его во что бы то ни стало!

— Но как? — удивился доктор. — Ты уже был во дворце и видел, что это такое. Каким образом мы сможем ночью незаметно проникнуть в дом, перерыть его сверху донизу и найти завещание? Племянник ищет его год и не может найти, а мы вдруг найдем за одну ночь? Смешно даже думать! К тому же граф Уизлобли будет настороже, и если нас там схватят, то тюрьмы нам не миновать.

Я молча стоял перед доктором Дулиттлом и с грустью смотрел, как исчезает надежда помочь зверям и восстановить справедливость. И вдруг из сада послышался писк белой мыши:

— Том! Том! Они его нашли!

Сердце у меня радостно екнуло, и я, еще не веря в удачу, переспросил:

— Кто и кого нашел?

— Ну что за непонятливый мальчишка! — выбранила меня, и за дело, белая мышь. — Мыши во дворце нашли завещание.

Словно ужаленный, я бросился к окну, распахнул его, выпрыгнул в сад и взял на руки белую мышь.

— Правда?

— Ну конечно, правда, — пискнула белая мышь. — Здесь со мной крыса из дворца, помоги ей взобраться на окно.

Я передал белую мышь через окошко Мэтьюзу Маггу, а сам наклонился и поднял с земли крысу. Крыса тяжело дышала после быстрого бега. С крысой в кармане я вернулся в кабинет доктора.

Не успели мы рассесться по местам, как в дверь постучали. Мэтьюз открыл, и в кабинет влетела старушка Полли.

— Что у вас случилось? — спросила она. — Вы так шумите, словно нашли клад. Но я точно знаю, что в этом доме клада нет и быть не может.

— Нашли, но не клад, а завещание! — ответил ей я.

— То самое завещание старого графа? — удивилась Полли. — Где и как?

— Мы сами еще не знаем, — поспешила с ответом белая мышь. — Я пошла провожать к калитке нашу гостью, и тут прибежала вот эта крыса и сказала, что его нашли.

— Тише, тише, — сказал им доктор Дулиттл. — Пока вы будете болтать, мы ничего не узнаем. Расскажи нам все по порядку, — обратился он к дворцовой крысе.

Крыса вышла вперед и откашлялась. Было видно, что она чувствует себя очень важной — еще бы, все смотрели на нее и ждали, что она скажет.

— Не тяни, начинай, — пролаял О’Скалли.

Услышав собачий лай, крыса вздрогнула, сразу же перестала важничать и сказала:

— Мы нашли его на чердаке. Мы долго его искали, а потом наткнулись на тайник. Сначала мы даже не знали, что это тайник, но когда прогрызли дыру в досках, то увидели лист плотной бумаги. Одни из нас хотели сразу же позвать вас, другие говорили, что сначала надо проверить, что это за бумага, тогда мы позвали на помощь самого маленького мышонка, он сумел прошмыгнуть в дыру и все как следует осмотрел. Это именно та бумага, у нее обгрызен уголок.

Я заметил, что от равнодушия и недоверия доктора Дулиттла не осталось и следа.

— Вот теперь можно действовать! — воскликнул он.

Мэтьюз Магг поддержал его:

— И немедленно! Сию же минуту отправляемся во дворец Уизлобли!

— И вас там сразу же схватят! — вмешалась Полли. — Сначала составьте план. Без плана у вас ничего не выйдет.

— Полли права, — согласился доктор. — Дело предстоит очень серьезное. Генри Уизлобли только и ждет, чтобы мы попали за решетку. Который час?

Мэтьюз взглянул на часы и сказал:

— Без пяти минут полночь. Самое время, чтобы браться за дело.

— Еще рано, — возразил доктор. — Нам нельзя показываться в имении Уизлобли раньше двух часов. Надо дождаться, пока слуги не уснут. О'Скалли, ты сможешь пробраться в усадьбу?

— Без труда, — ответил пес. — Я вырою лаз под воротами.

— Будь осторожен, — наставлял пса Джон Дулиттл. — У сторожа есть пистолет, и он может с перепугу выстрелить в тебя. Обойди дом со всех сторон, найди двух сторожевых собак, их зовут Диана и Волк. Скажи им, чтобы не поднимали тревоги, когда мы проникнем в дом. А теперь беги.