Играть в «Мортал Комбат» в салоне компьютерных игр «Матрица», что организовал в подвале дома денискиной бабушки предприимчивый студент третьего курса университета Ерема по кличке Даблклик. И, главное, объедаться Самыми Вкусными в Мире Оладьями с Яблоками.
Приготовление оладушек Любовь Николаевна приурочивала специально к выходным. (Она очень опасалась, что если будет кормить внука оладьями каждый день, то Денис станет таким же толстым, каким был его дедушка, который, как было известно всем в семье, весил целых сто двадцать килограммов и за это в шутку прозывался однополчанами Товарищем Центнером!)
Денис очень любил воскресенье. А потому долго не вылазил из постели.
Ему хотелось, чтобы воскресенье начиналось как можно дольше.
Ведь если он быстро вскочит и побежит умываться, то получится, что воскресенье уже наступило и неуклонно катится к своему прискорбному окончанию…
А потому Денис нежился среди мягких подушек и наслаждался еще как бы не вступившим в свои права выходным днем.
В эти минуты он с особенной страстью предавался своему любимому занятию — безудержным мечтаниям.
Помечтав о том, как Берендей и ящерка Марвин расскажут ему кучу правдивых волшебных историй, Денис перешел к традиционным мечтаниям об овчарке Эрике.
Но не успел он предаться размышлениям о том, как в будущем выучится на археолога и поедет туда, где раньше была Древняя Греция, как телефон в гостиной бешено затрезвонил.
«Меня нету дома», — подумал Денис и перевернулся на другой бок.
Но телефон не умолкал.
«Небось, опять тетя Клара вычитала рецепт средства, помогающего от всех болезней», — зевнул в подушку Денис.
Но телефон звонил.
Наконец Денис нехотя вылез из-под пледа и, нацепив стоптанные тапки с эмблемой Военно-Воздушных Сил (подарок двоюродного брата-курсанта), зашаркал в гостиную, чтобы снять трубку.
Он шел медленно и очень рассчитывал не успеть. Но дудки.
— Денька, это ты?! — кричал в трубку… Леха Тюленько.
— Ну, допустим, я.
— Ты спишь, что ли? И не стыдно тебе?
— Вот еще! Конечно не сплю! — гордо заявил Денис осипшим со сна голосом.
— Вставай, не то счастье свое проспишь! Ты хоть знаешь, чего я звоню? — в голосе Лехи клокотало затаенное ликование.
— Не знаю… Наверное, чтоб сказать, что ты Виоле письмо написал.
На том конце провода послышалось сосредоточенное сопение. Было ясно, что тема, которую затронул Денис, составляет неприятный контраст с насущными переживаниями Лехи.
— Письмо? Нет. Не написал еще… Да, у меня же и времени совсем не было… Это дело такое… Вдумчивое!
— Ну смотри — ты же поклялся…
— Но я вообще-то звоню не потому. Ты телек сегодня смотрел?
— Еще нет. А что там?
— Там такое!
— Какое такое? — перекривлял Леху Денис.
— Нашествие инопланетян?
— Круче инопланетян! Ты в лотерею выиграл! Представляешь? — выпалил Тюленько.
— Представляю. А что я выиграл?
— Это я у тебя хотел спросить! Сегодня в девять сорок пять был розыгрыш по шестому каналу. Я же тебе говорил вчера! Неужели ты забыл? Ну, Деня, ты даешь… В общем, прикинь, начали называть выигрышные комбинации. Я смотрю, а твоя комбинация как раз и есть выигрышная!
— А откуда ты знаешь, какая у меня в билете комбинация?
Леха снова примолк и смущенно засопел. Но все-таки ответил.
— А я вчера посмотрел. Когда покупал. Открыл его — ну так, аккуратненько… Понимаешь, не удержался. Просто любопытно мне было, какая у тебя комбинация. Ну, ты не подумай чего… Я же не знал, какая выиграет! Я просто из любопытства…
— А твой билет что выиграл? — спросил Денис, который все еще плохо соображал, спит он или уже проснулся.
— Мой… Ничего, — загробным голосом сказал Леха. — Но это не так уж и страшно.
— Послушай, Леха, а там, по телевизору, не сказали, где я могу получить свой приз?
— Сказали, конечно! Они сказали, что нужно перезвонить по телефону и сообщить свой телефон и адрес…
— А какой телефон? Ты записал?
— Да теперь уже не важно!
Почему это — не важно?
— Потому, что я уже им позвонил. И все про тебя сообщил! Они обещали, что перезвонят тебе в течение часа. Может, они уже сейчас, вот прямо сейчас тебе звонят. Круто, правда?
Что мог сказать на это Дениска Котик?
В три часа дня Денис и его бабушка Любовь Николаевна уже стояли перед парадным входом опрятного особняка, выстроенного в старинном русском стиле.
Особняк находился на одной из центральных городских улиц и выглядел очень представительно.
Над воротами особняка красовалась вывеска:
ЛОТЕРЕЯ «СКАЗОЧНЫЙ ШАНС». НЕРЕАЛЬНЫЙ ВЫИГРЫШ!
Денис был идеально причесан и одет в свой единственный выходной костюм, состоящий из черных брюк, черного же пиджачка, белой в синюю полоску рубашки и галстука-бабочки (ненавистные ему красные подтяжки бабушка по такому случаю милостиво разрешила Денису не надевать).
В правой руке Денис сжимал желтый лотерейный билет.
Как назло, ладонь все время потела, а потому вид у билета был совершенно непредставительным.
Бабушка тоже волновалась.
Начать с того, что, узнав о выигрыше, она полчаса решала, в каком платье идти за призом — в том, что с кружевным воротником, или в шелковом, с павлинами? Спустя час, пересмотрев весь свой немаленький гардероб, она все же остановилась на брючном костюме.
Любовь Николаевна все время ойкала, охала и клала под язык таблетки валидола.
Вначале Денис считал таблетки. Но на втором десятке попросту сбился со счета…
И то сказать, за свои семьдесят с лишним лет Любовь Николаевна выиграла в лотерею первый раз в жизни!
«То-то Гриша бы удивился! То-то удивился бы!» — вполголоса приговаривала Любовь Николаевна.
Гришей, то есть Григорием Павловичем, звали дедушку Дениса. Вот уже четыре года, как дедушки не было в живых, а Любовь Николаевна все вспоминала его, как будто он совсем недавно уехал куда-то далеко и вот-вот вернется…
Денис решительно нажал на кнопку звонка и вскоре калитка особняка отворилась.
Перед ними стоял низенький коренастый мужчина средних лет в костюме-тройке и с курительной трубкой в зубах.
Грубоватым, но приятным басом, мужчина спросил:
— Денис Алексеевич и Любовь Николаевна Котики?
Денис и его бабушка робко кивнули.
— Добро пожаловать. Меня зовут Михаил Топтыгин. Сейчас мы с моим помощником Ломакой будем вручать вам приз!
А что мы выиграли? — не удержался Денис.
— Вы выиграли пылесос «Мечта» и еще кое-что.
Бабушка Дениса восторженно ойкнула. Целый пылесос!
По правде говоря, она опасалась, что обещанный «супервыигрыш» на деле окажется какой-нибудь ерундовой коробкой шоколадных конфет или шампунем против перхоти. А тут — пылесос!
Конечно, в глубине души бабушка предпочла бы пылесос какой-нибудь известной фирмы. Например, «Филипс» или, на худой конец, «Ровенту». Но ведь дареному коню в зубы не смотрят!
Бабушка мысленно представила себе, как будет управляться с дареной техникой и какой неземной лоск удастся теперь навести на ковры и кресла. А Денис тем временем спросил:
— А что это — «кое-что»?
— Не понял? — поднял брови Топтыгин. Нос у него был не больше кнопки дверного звонка.
— Вы сказали «пылесос и еще кое-что». Вот я и спрашиваю, что там, кроме пылесоса. Щенок овчарки? Мешок золота? От мертвого осла уши?
Топтыгин от души рассмеялся и загадочно отвечал:
— Наберитесь терпения, молодой человек, и вы все узнаете. И, между прочим, имейте в виду: бывают ситуации, когда за уши мертвого осла вы будете готовы отдать не один, а три мешка золота!
Их привели в просторную, хорошо обставленную комнату на втором этаже и посадили в мягкие, глубокие кресла.
Вежливая девушка в белом переднике принесла чашку горячего «Капуччино» для Любови Николаевны и высокий стакан свежевыжатого клубничного сока для Дениса.
А Топтыгин и его помощник Ломака (который предпочитал себя именовать более кудряво — «ассистентом») приступили к процедуре вручения приза.
Топтыгин и Ломака говорили много и не особенно старались соблюдать очередность.
Они все время перебивали друг друга, чем создавали комедийную кутерьму.
Но если Топтыгин говорил медленно и веско (как и положено человеку его комплекции), то Ломака частил и преувеличенно много жестикулировал.
Топтыгин был низеньким и полноватым, а все тело его было покрыто густыми черными волосами, напоминавшими шерсть. (Да такими длинными, что они даже торчали из-под рукавов летней рубашки!).
Ломака же был высок, худощав, бледен и выглядел щеголем.
Его черная шевелюра настраивала на романтический лад. А глаза горели роковым огнем.