По правде говоря, Вовке стихи сестры казались глупыми, но так как все вокруг восхищались ими, он решил, что тоже ничего в этом не понимает.

Однажды к ёжику Вовке прибежал его друг заяц Сенька.

— У тебя нитки есть?

— Есть. А тебе зачем? Снова штаны порвал? Сенька помотал головой:

— Тащи! Сейчас увидишь.

Вовка взял у мамы со стола катушку с нитками и выбежал на улицу.

— Вот, смотри! Бронзовик!

В лапе у Сеньки был жук. На солнце он сверкал, как настоящий изумруд или даже кусок зелёного бутылочного стекла.

— Я его ухом сбил, — похвастал Сенька. Жуки-бронзовики обычно появлялись в июне. Они летали между деревьями, как маленькие самолёты, и громко гудели. Но поймать их было не так просто.

Хорошо Сеньке: он и прыгал высоко, и уши у него длинные. А у Вовки и ушки маленькие, и лапы короткие.

— А зачем тебе нитки? — спросил Вовка, любуясь бронзовиком.

— Жука запускать. — Сенька привязал нитку к задней лапке жука и подбросил его вверх.

Бронзовик с громким жужжанием взмыл в воздух и стал носиться кругами.

— Здорово! — сказал Вовка. — Можно, и я тоже.

— Конечно. — Сенька протянул ему катушку.

Так по очереди они и пускали жука, пока на полянке не появилась Вероника.

— Я тоже хочу, — заявила она.

— Не видишь, жук устал, — сказал Вовка.

— Ладно, — заяц махнул лапой, — пусть попускает.

— Только нитку держи крепче, — предупредил брат.

Вероника была счастлива. Она бегала по всей поляне и восторженно пищала, пока нитка не запуталась в кустах орешника и не оборвалась.

— Ну, вот, — расстроился Вовка, — жука упустила.

Вероника тоже была расстроена.

Тут Сеньку позвали домой.

— Ничего, завтра я ещё поймаю, — сказал он и убежал.

После обеда Вовка взял полиэтиленовый пакет и отправился в дикий малинник за ягодой. Он спустился в небольшую лощинку и вдруг услышал странное жужжание. В лощине росли белые пахучие кусты, названия которых Вовка не знал. Так вот… Все эти кусты были облеплены бронзовиками. Их были сотни, а может, тысячи. Вовка сначала даже замер, не зная, что делать. Но потом решил, что малина никуда не убежит, а вот бронзовики могут улететь. Вовка тряхнул первый куст, и десятка два жуков посыпались на землю, как спелая ягода. Пока жуки соображали, что к чему, Вовка собрал их в пакет и тряхнул следующий куст…

Через полчаса у него был полный мешок жуков. Никогда в жизни Вовка не был так счастлив. Он представлял, как покажет этот мешок Сеньке, и они поделят бронзовиков пополам. И будут запускать их по одному, по два, целыми эскадрильями или даже устроят воздушный бой. И тут ему в голову пришла потрясающая мысль: а если нитки привязать ко всем жукам, то можно будет на них взлететь… Сначала поднимется в воздух он, потом даст полетать Сеньке, потом — Веронике… Впрочем, насчёт Вероники надо будет ещё подумать.

Дома Вовка нашёл большую коробку из-под торта. В ней он проткнул несколько дырочек, чтобы жуки не задохнулись. Затем настелил на дно травы, высыпал жуков из мешка и закрыл коробку крышкой, А сверху, на всякий случай, положил тапочки.

— У тебя под кроватью кто-то скребётся, — заявила Вероника, когда они легли спать.

— Тебе кажется, — сказал Вовка.

— Ничего не кажется. А вдруг это мышка? — Вероника давно мечтала, чтобы у неё была домашняя мышка, причём белая, — Сейчас я встану и посмотрю!

— Это не мышь, — сказал Вовка, понимая, что от сестры не отвертеться, — Это жуки в коробке. Я нашёл сто бронзовиков. Или больше.

— Сто бронзовиков?! — Вероника даже подпрыгнула в кровати. — Дай посмотреть!

— Завтра посмотришь! — сказал Вовка.

— Почему завтра?!

— Если не будешь приставать, завтра я подарю одного жука тебе, — зевнул Вовка. — Завтра!

— Ну, хорошо, — согласилась Вероника.

Вовка так устал за день, что моментально уснул. И ему приснился чудесный сон: будто он летит над лесом на стае жуков, а все ему машут лапами — и папа, и мама, и все остальные…

А Вероника всё ворочалась и ворочалась, а жуки всё скреблись и скреблись. И чем дольше они скреблись, тем больше её разбирало любопытство. Наконец, Вероника не выдержала и, убедившись, что брат спит, заглянула в коробку. Полюбовавшись на жуков, она закрыла коробку и со спокойной совестью уснула.

Но то ли она не положила на место тапки, то ли неплотно закрыла крышку…

Папа Ёж проснулся среди ночи оттого, что кто-то полз у него по носу. Папа открыл глаза и увидел жука.

— Что за ерунда? — пробормотал папа и смахнул жука лапой. Но тут кто-то стал щекотать ему усами пятку. Папа не выдержал и включил свет…

Жуки ползали по подушке и одеялу, по полу и мебели. А один стал с гудением атаковать лампочку под потолком.

— Какая гадость! — сказала мама, у которой жук застрял в иголках и противно жужжал. Мама стала бить жуков полотенцем и выметать веником за порог. — И откуда они здесь взялись?! Кыш, кыш отсюда!

Проснувшийся от их криков Вовка сначала ничего не понял, а потом заглянул под кровать, увидел пустую коробку… И чуть не заплакал.

С десяток беглецов ему удалось поймать и засунуть обратно в коробку. На следующее утро он рассказал обо всём Сеньке. Друзья сбегали к белым пахучим кустам. Но жуков там больше не было.

— Ладно, не грусти, — сказал заяц. — Я знаю одно место у ручья. Там весной столько стрекоз — даже не сотни, а тысячи. Так что мы ещё с тобой полетаем…

Вовка подумал и согласился.

А жуков ещё несколько дней находили в самых разных местах: то в шкафу с бельём, то в папиных ботинках, то в кастрюле с компотом…

Но Вовку они больше не волновали. Он раздавал их всем знакомым и думал: «Подумаешь, жуки! Вот стрекозы… они и красивее, и больше, и летают выше!»

Стояло жаркое-прежаркое лето. В округе пересохли все лужи. Даже Лосиное болотце пересохло. И за водой ёжикам приходилось ходить к Дальнему ручью.

Тогда-то мама Ежиха и решила сделать окрошку. Она нарезала луку, огурцов, укропу, петрушки и другой ерунды. Залила это квасом и поставила на летней веранде.

— Дети, обедать! — позвала она. — У нас сегодня окрошка!

— Не хочу окрошку! — заныла Вероника.

— Терпеть её не могу! — мрачно буркнул Вовка.

— Всем по десять ложек, — сказала мама.

Первому она налила папе, который сразу же стал причмокивать и облизываться. Он всегда поддерживал маму. Потом окрошку налили Вовке. А потом окрошка кончилась и сказала: КВА!

И из кастрюли выглянула…

— Ух, ты! — сказал Вовка. — Лягушка!

— Ура! — завопила Вероника, обрадовавшись, что можно не есть окрошку.

— А разве окрошку делают с лягушками? — перестал облизываться папа.

— Я не лягушка, а Лягух! — заявила лягушка, выпрыгивая из кастрюли.

— Простите, а что вы там делали? — вежливо спросила мама.

— Спасался от жары, — сказал Лягух. — Ну и ква-квасу немножко попил.

— Мама, а можно его оставить у нас, — спросила Вероника. — Он без воды погибнет.

— А ты умеешь мух ловить? — спросил Вовка.

— Ага! — сказал Лягух. — Преимущественно я и питаюсь мухами и комарами. — И, подпрыгнув над столом, проглотил муху. Затем ещё одну. Затем ещё…

— Вот видишь, мама! — сказал Вовка.

Мама с папой посовещались и решили оставить Лягуха, потому что в доме от него могла быть большая польза. Папа иногда ставил его вместо холодного компресса больным. А мама использовала на кухне, чтобы не прокисали щи и молоко. Ну и, конечно, в доме сразу пропали все мухи и комары.

Правда, в доме стали исчезать и другие продукты. Потому что хотя Лягух и питался преимущественно мухами и комарами, но был очень прожорливым и ел всё подряд.

Так что маме пришлось закрывать кладовку на ключ.

— Что поделаешь, — вздыхал папа. — Холодильник нам обошёлся бы ещё дороже!

А Вероника сочинила про Лягуха такой стишок:

Ежик Вовка не любил грибной суп. Но собирать грибы ему нравилось. Любой гриб он мог узнать по запаху. С закрытыми глазами.

В это лето — из-за засухи — грибов долго не было. И вот однажды папа сказал:

— В сосновом бору пошли маслята!

— Кто такие маслята? И куда они пошли? — заинтересовалась Вероника.

— Завтра увидишь, — сказал папа.

На следующий день у мамы было много работы. Поэтому за грибами пошли втроём: папа, Вовка и Вероника. По дороге папа рассказывал, какие бывают грибы и где они растут. Но Вероника его почти не слушала, она шныряла туда-сюда по траве. Ей очень хотелось найти первый гриб. И она его нашла. Это оказался мухомор.