Сидит заяц на спине черепахи, озирается вокруг. Чудным показалось ему и необъятное море, и синие волны.

Наконец предстал заяц перед морским царем Драконом.

— Я владыка подводного царства, — молвил Дракон, — а ты всего лишь маленький горный зверек. Мне сказали, что для излечения моей болезни твоя печенка — самое лучшее лекарство. Вот я и заставил черепаху привести тебя сюда. Ты умрешь, но не горюй, после смерти мы тебя с почетом похороним, оденем в шелка и положим в гроб из нефрита. А когда я выздоровлю, то поставлю тебе памятник, чтоб навеки прославить твой подвиг. Я думаю, такая судьба тебе куда лучше: в горах или тигр сожрет тебя, или охотник подстрелит. Так что не держи на меня обиду ни сейчас, ни после смерти…

Тут слуги Дракона набросились на зайца, вот-вот заколют. От страха у зайца в глазах помутилось, но все же совладал он с собой.

— Ваше величество, огромна моя вина перед вами, и достоин я смерти. Раз печень моя послужит для вас лучшим лекарством, не смею вам в этом отказать, тем более что ваше величество обещает после смерти с почестями похоронить меня. Ваши благодеяния для такого ничтожного зверька, как я, выше высокого неба, так что умереть мне ни капельки не жаль. Но беда в том, что все знают: моя печень — бесценное лекарство. Ведь я, в отличие от других зверей, пью по утрам чудную, как нефрит, росу и заедаю цветами. Так что каждый встречный лезет ко мне с одной просьбой: отдай, мол, мне свою печень. Потому-то, перед тем как отлучиться из дому, я каждый раз мою печень в хрустальной речке и прячу в глубоком ущелье на скале. Вот и на этот раз я вышел из дому, припрятав печень. Если бы я знал, что царь Дракон болен, я, конечно, принес бы ее с собой, — промолвил заяц и напустился на черепаху: — А ты, недотепа, если и в самом деле хотела услужить великому государю, то почему не сказала мне, что ему нужна моя печень?!

Выслушал зайца Дракон да как завопит:

— Ах ты, коварный обманщик! Где это видано, чтобы звери то вынимали свою печенку, то прятали? Ты кого вздумал провести своей глупой хитростью? Скорей отдавай печенку, чтобы загладить вину передо мной! Как ты смеешь морочить мне голову!

Тут у зайца душа в пятки ушла, ноги затряслись, дыхание сперло.

— Великий царь, выслушайте меня еще раз. Если вы сейчас разрежете мне живот и не найдете там печенки, то и болезни не вылечите, и меня зря погубите. Подумайте, где же тогда вы достанете заячью печенку? Потом никакие сожаления не помогут, — едва перевел дух заяц. — Подумайте еще раз, ваше величество!

Выслушал царь Дракон зайца, и померещилось ему, что есть доля правды в его словах. Приказал царь черепахе отвезти зайца на сушу и вернуться назад с заячьей печенью.

Царь Дракон закатил в честь зайца пир и подарил ему двести отборнейших жемчужин. А потом заяц вышел из подводного дворца и на спине черепахи добрался до берега.

Очутился заяц на суше и почувствовал себя в безопасности. Обрадовался он, словно птица, которая выскочила из сетей, словно зверь, вырвавшийся из западни. Заплясал заяц от радости: ведь он снова попал в родные места.

Черепаха увидела, как он резвится, скачет да пляшет, и закричала ему:

— Надо спешить. Неси печенку да пошли скорей обратно!

Расхохотался заяц:

— Глупая ты черепаха! Где же это видано, чтобы можно было печенку то вытаскивать, то прятать? Какое мне дело до хворей твоего царя? Как вспомню, что ты меня обманула, так и хочется тут же с тобой расправиться. Но раз уж ты меня катала туда-сюда, так и быть, дарую тебе жизнь. Возвращайся скорей и скажи Дракону, чтобы он и не мечтал о заячьей печенке.

Легкими прыжками исчез заяц в сосновой роще, а черепаха только растерянно смотрела ему вслед.

лучилось это в давние времена. В густых зарослях камыша жил тигр. Целый день он как-то ничего не ел и страшно проголодался. Рыскал, рыскал тигр по лесу, но даже зайчонка не удалось ему поймать.

А уж смеркалось. Подошел тигр к самой деревне, и тут из хижины, которая одиноко стояла в стороне, раздался громкий плач ребенка.

— А-ан, а-ан, — рыдал ребенок.

«Вот бы его съесть!» — подумал тигр и побежал к хижине.

Перепрыгнул он через ограду, вмиг очутился под дверью и стал присматриваться, что делается внутри. А в доме сидела мать и успокаивала плачущего малыша:

— Мое золотце, баю-бай, не плачь, не плачь, сыночек.

Но ребенок не унимался, а ревел еще пуще. Тогда мать заговорила громким голосом:

— Помолчи, сынок! Не перестанешь плакать, придет волк и съест тебя. Смотри, вон волк идет.

Но мальчик не унимался, и мать сказала погромче:

— Не плачь! Там тигр стоит! — и показала на окно.

Услышал это тигр, он ведь и в самом деле стоял у окна, испугался и отошел в сторонку. А мальчик все плакал и плакал. В отчаянии мать взяла на руки ребенка и стала ходить взад и вперед.

— Сынок, сыночек, не плачь! Посмотри, вон там на полке — хурма![24] — сказала она наконец.

Ребенок тотчас успокоился, а тигр передернулся от страха: «Не ослышался ли я? До сих пор мне казалось, что самый страшный зверь на этом свете я, а есть, оказывается, еще пострашнее, и зовут его хурма! Она, наверное, и больше, и сильнее меня… Вон как ребенок испугался — сразу плакать перестал! Уйду-ка лучше, пока эта хурма меня не съела», — решил тигр, прыгнул через ограду и был таков.

авным-давно это случилось. Жил в деревне Ендон сильный и смелый юноша, и никто не мог с ним соперничать в стрельбе из лука.

Однажды он подумал: «Надобно мне совершить подвиг, пусть потом дети мои вспоминают отца добрым словом. Пора мне поглядеть на белый свет, пойду-ка в Сеул набираться ума-разума. Верховой езде тоже неплохо бы научиться, из лука-то стрелять я уже умею». Подумал так и отправился в путь с большим колчаном стрел.

День и ночь шел он горными тропами, пока наконец не достиг горы Чжокаксан. Устал юноша и присел отдохнуть на вершине холма. Вдруг слышит, жалобно кричит фазан. «Какая это тварь поймала фазана?» — огляделся юноша по сторонам. Смотрит, а внизу, за холмом, огромный змей терзает птицу, и фазан кричит, словно на помощь зовет.

Выхватил юноша из колчана стрелу, натянул тугую тетиву и выстрелил. Он всегда бил без промаха. Стрела вонзилась прямо в змея. Фазан вырвался, взлетел, благодарно покружился над юношей и улетел. А юноша закинул лук за плечи и весело пошагал дальше.

До самого заката через горы и ущелье шел он без устали. Стемнело. Стал юноша посматривать, нет ли где постоялого двора или какого жилья. А тут и ночь наступила, звезды на небе замерцали.

Зашагал он быстрее, а кругом ни души, все темнее и темнее становится. Голод стал мучить юношу, а кругом — ни огонька. «Ничего не поделаешь, придется переночевать под деревом», — решил он и принялся выбирать место для ночлега. Вдруг впереди замелькал огонек. «Вот удача, кажется, и дым идет из трубы», — обрадовался юноша и пошел к огоньку.

Смотрит, дом под черепичной крышей стоит. Постучал в ворота. Никого. Еще раз постучал. Кто-то со свечой вышел дверь отворять. Глядит, перед ним молодая красивая женщина.

— Нельзя ли переночевать у вас запоздалому путнику? — обратился к ней юноша.

Согласилась женщина и повела его в покои. Дом был пуст, холодный ветер так и гулял повсюду. Оробел юноша, но делать нечего. Вошел он в комнату, которую отвела ему хозяйка, спать ложиться собирается, а тут женщина входит — еду принесла. Невкусной показалась юноше еда, съел он несколько ложек, отодвинул пищу и тут же уснул. Спал он крепко, но чувствовал: что-то холодное обвило тело и сжимает его. Открыл юноша глаза и страшно испугался. Огромная змея обвилась вокруг него! Вот-вот проглотит его, пасть раскрыта, а жало так и трепещет.

Закричал юноша, хочет встать, а ноги не слушаются.

Тут змея и говорит:

— А я тебя поджидаю. Помнишь змея, в которого ты стрелял? Я жена его, пришла отомстить тебе.

Понял юноша, что молодая хозяйка — оборотень, что она и вправду жена змея, которого он убил. Ужас охватил его. «Теперь, — думает, — ждет меня верная смерть». А сам словно остолбенел от испуга, ни рукой ни ногой шевельнуть не может.

— Не хочу убивать человека понапрасну, — молвит змея. — Я ведь еще не знаю, точно ли муж мой мертв. Знаешь пустой храм на горе? Если сегодня на рассвете прозвонит там три раза колокол, значит, жив мой муж, а не прозвонит, значит, умер. Подождем до рассвета.

«Как может зазвонить колокол в пустом храме? Глупую же смерть придется мне принять!» — отчаялся юноша.

Время шло. Пробила третья стража, потом четвертая, но колокол все молчал.