— Хочешь ли ты есть? — спросил он паренька.

— Я обессилел совсем, — ответил паренек.

— Вытяни мой правый рог, — сказал вол.

Паренек вытянул правый рог вола — появилась софра, да такая вся обильная яствами, что словами не расскажешь. Паренек, поев-попив, приладил рог на место. Проходит один-два часа, снова вол его кормит.

К обеденному времени дети снова приносят пареньку поесть. Паренек же вновь ничего не ест.

Когда дети вернулись домой, мать спрашивает их:

— Ходит ли еще ваш старший брат?

— Ходит, — говорят дети, — да такой веселый ходит, он и на свирели играет.

— Ну-ка пойдите да посмотрите, что он там делает, откуда еду берет.

Дети, спрятавшись за кустом терновника, проследили за юношей и увидели его застолье.

— После того как он вытягивает рог того желтого вола, что у нас в стаде, появляется софра, и от нее он берет силы.

Жена боярина задумалась и на сей раз решила вола уничтожить: паренек тогда от голода умрет, а наследство ее детям достанется.

Притворилась она больной, приходит к ней одна бабка-знахарка.

— Когда придет мой муж, — наставляет бабку боярыня, — скажи ему, что мое лекарство — вот тот самый видный желтый вол. Если я поем его мяса, то выздоровею.

Приходит боярин домой, бабка говорит ему, что боярыня больна.

— А разве нет лекарства от ее болезни? — спрашивает муж.

— Есть, — отвечает бабка, — мясо желтого вола — ее лекарство. Есть ли среди вашего скота желтый вол?

— Есть один, — сказал боярин. — Я для нее и пять разыщу, только бы выздоровела.

Пошел он к стаду и сказал своему сыну, что его мать больна, и мясо желтого вола — ее лекарство.

Паренек все это передал волу.

— Ничего, — молвил вол, — ты сядешь на меня верхом, и мы побежим. Но запомни: нам встретится тучный бык — его не бойся, я его проколю насквозь. Потом мы повстречаем тощего быка — он меня одолеет, но ты хватай мой правый рог и уходи. Однако не открывай его до тех пор, пока не увидишь огонь. Этот огонь — дом. Как войдешь внутрь, тогда и открывай мой рог. Раньше не смей, а не то пожалеешь.

— Хорошо, — сказал паренек. Направив стадо в село, паренек сел на вола, и они умчались.

Бегут они, бегут и встречают тучного быка. Вол с быком схватились в борьбе. Вол его одолел, и они отправились дальше.

Долго ли, коротко ли шли они, повстречали тощего быка.

— Хватай мой рог и беги! — приказывает вол.

Паренек, схватив рог, побежал, а вол с быком все еще бьется. Бились они, бились, пока бык не проколол вола, и вол умер.

День ли, два ли дня шел паренек, я не знаю, но на третий день он уж совсем из сил выбился. Не выдержал — открыл рог. Как открыл, так разом все и появилось: стадо волов, табун лошадей и отара овец. Как ни старался он собрать их обратно в рог, так и не смог этого сделать. Отчаявшись, начал юноша плакать.

Тут, откуда ни возьмись, прилетел девятиглавый змей.

— Чего ты плачешь? — спросил он.

— Как мне не плакать, — сказал паренек, — вот мой хозяин наказал мне, чтобы я не открывал рог, я же открыл и теперь не могу загнать всех этих животных назад, внутрь его.

— Так и быть, я их загоню, но в самый счастливый день твоей жизни я тебя съем.

— Я согласен, — говорит паренек.

Змей то с одной стороны, то с другой махал своим хвостом, пока не загнал всех животных внутрь рога. А затем полетел к себе домой. Паренек же пошел своей дорогой.

Идет он, идет, видит в ночи огонь. Подошел, постучал в дверь, вышли старик со старухой.

— Пустите переночевать у вас, — просит паренек.

— Давай, заходи, — приглашают хозяева дома.

Накормили его, напоили. Юноша отдохнул, а наутро стал в путь собираться.

— Куда ты пойдешь, мой мальчик? У нас нет детей, останься, будь нашим сыном, — попросила старуха.

Тот подумал-подумал да и остался.

Много ли, мало ли времени прошло, паренек говорит своему названому отцу:

— Давай-ка, отец, построим скотный двор.

— Что ты будешь делать, сынок, с двором, когда у нас скотины нет, — молвит старик.

— Бог милостив, отец, — отвечает сын.

Старик рассказывает старухе.

— Ты посмотри, так он же дурень! — удивляется старуха.

Нечего делать — строят они скотный двор.

Вскоре паренек опять просит:

— Отец, давай построим еще загон для табуна лошадей.

— Что ты станешь с ним делать, мой мальчик, у нас же нет табуна?

— Бог милостив, отец, — отвечает сын. Строят они и загон для табуна.

Через некоторое время юноша снова говорит старику:

— Отец, давай построим еще загон для овец.

— Что ты станешь с ним делать, мой мальчик, у нас же овец нет. Ты и так вверг меня в расходы.

— Бог милостив, отец, давай сделаем, — упрашивает паренек. Делают и загон для овец.

На другой день утром вышел старик из дома. Глядь: все загоны животных полны. Идет, старуху тормошит:

— Вставай, старая! Мы с тобой говорили, что наш сынок дурень. А ну, выйди да посмотри — загоны полны животных.

Выходят, смотрят: и в самом деле — и овцы есть, и лошади, и волы, и коровы.

Много ли, мало ли времени прошло, надумали они женить своего сынка.

— Нельзя, — сказал паренек. — Мне змей сказал, что в мой самый счастливый день он меня съест.

— Не бойся, мой мальчик, нас много на свадьбе будет, мы его убьем.

Начали справлять свадьбу. Когда возвращались с венчания, поднялся буран, да такой, что деревья с корнями вырывал.

— Я же вам говорил, — заплакал юноша. — Это тот змей летит, чтобы меня съесть.

Добрались кое-как домой, а змей настиг их да и входит прямо в дом.

— Держишь ли ты свое слово? — спрашивает.

— Держу, отчего не держать, — говорит жених.

— Однако ты нетерпелив, отчего же это? — заговорил вдруг каравай хлеба на софре. — Когда я бываю семенем, меня в землю зарывают — я терплю. Сверху меня колотят — я терплю, косят — я терплю. На гармане кремневой молотилкой по мне проходят — я терплю. Затем муку через жернова мелют — я терплю. Меня в печи пекут — я терплю. Некоторые нерасторопные женщины в печи меня, позабыв, обжигают, но я снова терплю. Вот и ты потерпи.

Когда каравай замолк, змей вдруг лопнул и околел. А невеста с женихом остались целы и невредимы. И поныне вдвоем счастливо живут, так люди рассказывают.

Жили-были два брата: один из них был очень богат, другой же — очень беден. У бедного брата и всего-то добра было, что землянка да куча детей — мал мала меньше.

В один год удался урожай ячменя (младший брат только ячмень сеял). Смолов его через ручную мельницу, велел жене приготовить питу, да потолще, и отправился угощать ею своего брата.

По пути встретил он ораву чертей.

— Куда собрался, хозяин? — спросили черти.

— К старшему брату в гости.

— Что несешь в своем узелке?

— Одну питу всего, дорогие мои, больше ничего.

— Иди лучше с ней к нам, — предложили черти. — Зачем ее нести твоему старшему брату? Он даже и не отведает твоей питы: у него есть белый хлеб.

Бедный брат согласился, пошел к чертям и отдал им свою питу.

Те дали ему мешок денег и велели идти своим путем.

Прошло немного времени, бедный брат построил себе дом, накупил живности, земли, инструментов. Его старший брат был этим очень удивлен: откуда у его младшего брата такое богатство? Захотелось ему все доподлинно узнать. Младший рассказал, как заработал себе это богатство.

— Ха! — сказал старший брат. — Раз за твою питу из ячменя, смолотого в жерновах, дали мешок золотых монет, то за мой хлеб из тонко смолотой на мельнице муки два мешка дадут.

Велел он своей жене испечь калач, взял одну окку водки, собрался и отправился в путь. В переулке вышли ему навстречу несколько чертей.

— Куда собрался, хозяин?

— К младшему брату в гости, — сказал он.

— Что несешь в своем узелке?

— Хе! Что несу? А то, чего у моего братца нет. Ну-ка посмотрите, какой здесь калач!

— Давай идем к нам, — предложили черти.

Радуясь, богач вприпрыжку побежал за чертями.

Стали угощаться-общаться, калач съели, водку выпили.

— Чем нам отблагодарить тебя? — во время беседы спросил один черт.

— Два мешка денег! — сказал хозяин.

— У тебя же полно денег, что ты будешь с ними делать? Все у тебя есть. Чего нет, то и проси.

— Братцы! — вдруг воскликнул один из чертей. — У него рогов нет! А ну-ка давайте наставим ему рога.

Наставили на лоб два рога и велели идти домой. И поныне рогатым ходит, говорят. Еще известно, что его уличное прозвище — Тамах[15].

Было ли, не было ли… Жил-был сын падишаха. Пришло время идти ему на военные сборы: в те времена каждый год по одному месяцу службы отбывали.

Отправляется парень на службу. Шел, шел, добрался до одного родника, коня своего на водопой отвел. А там как раз две девушки-подружки кувшины водой наполняли: одна была служанка-цыганка, а другая — дочь хозяина.