– И вам не стыдно было бы пользоваться краденым золотом? – спросила Аня.

– Стыдно, – молодой человек только начал было потухать и вдруг опять побагровел. – Я есть гут. Я есть порядочный человек. Но я очень хотеть быть богатый. Но я честный человек. Я сказаль деду: «Нет!»

– А потом? – удивилась Аня.

– А потом сказаль «да», – упавшим голосом признался Эрнст. – Очень хотеть. Но я честный человек. Я хотеть заплатить за открытка. Та фрау или фрейлейн. Но они не хотеть. Тогда я пошел забрать мой открытка кошка. Но я – честный человек!

– Ничего себе, честный, – покачала головой Аня. – Залез в дом, хотел украсть открытку, чтобы воспользоваться краденым золотом.

– Я честный, – упрямился парень. – Только я очень хотеть.

И тут до Ани дошло. Значит, у нее дома есть план зарытого клада! Ну не у нее, а у Руслана, раз он взял его на сохранение, но все же… настоящий клад!

– Я есть честный, – повторил Эрнст. – поэтому поделим клад пополам. С вами, фрейлейн Анни. Не надо сердиться. Меня Бог наказал – сбросил с балкона. Бог явил ужасный лик. Я испугался и упал… о, какой страшный лик быль там!

– Ну, дело вкуса, – поморщилась Аня. – Это была я. Вы так громко скреблись, что я высунулась посмотреть, кто там.

– Найн, – галантно сказал Эрнст. – Это быль ужасный мор… морд. А фрейлейн очень красивый… хорошенький лицо… и остальное.

Теперь настал Анин черед краснеть.

– Ладно, – сердито сказала она. – Я сейчас пойду домой, посмотрю план клада, достану его и отдам государству. А за это мне дадут четверть стоимости клада – по закону. Я отдам вам эти деньги.

– О-о! – удивился Эрнст. – Гут. Только я пойти с вами. И мы разделить эти деньги с вами. Я честный человек.

– Вы мне не доверяете? – спросила Аня. – Думаете, я сбегу с вашим кладом?

Глаза Эрнста виновато забегали.

– Найн, найн, – забормотал он. – Я доверять. Но копать клад есть тяжелая мужская работа. Я помогу копать.

«Ага, много ты накопаешь со сломанной рукой и сотрясенными мозгами», – подумала Аня, но вслух сказала другое: – А как вы выберетесь из больницы? Вас не выпустят.

Эрнст сник.

– Ладно, – сжалилась Аня. – И что бы вы без меня делали, просто не представляю.

Она как-то забыла, что без нее Эрнст тут просто не лежал бы.

Через десять минут из палаты номер сто девять вышла высокая блондинка в очень коротком платье. Неприличный подол открывал кривоватые ноги в больничных тапочках. Курточка была накинута на одно плечо, как гусарский ментик, маскируя руку в гипсе. Светлый ежик волос был замотан носовым платочком, губы были накрашены густым свекольно-бордовым цветом, тем же цветом были нарумянены щеки и даже часть лошадиной челюсти, чтоб скрыть щетину. Вот когда пригодился недоеденный винегрет.

Походкой баскетболиста блондинка вышла из отделения.

– Это из лицея, с экскурсии, – пояснила постовая медсестра процедурной сестре, которая пришла к ней поболтать. – Ну и девицы там учатся! А щеки-то, ты видела?

– Ладно, я пойду антибиотики ставить, – сказала процедурная медсестра.

Еще через пять минут мимо столика робко прошла девочка в болтающейся больничной пижаме и сапожках на каблуках.

– Эй! – удивилась постовая медсестра. – Больная, вы куда? Вам надо лежать… что-то я вас не помню.

– Я вас тоже, – сказала Аня. – Я здорова и иду домой.

– А пижама! – Сестра обличающе ткнула пальцем в казенное имущество.

Аня вздохнула и принялась рыдать:

– О-о, какой ужас! Он на меня напал! Сорвал с меня платье! И… и…

– И что? – с жадным вниманием спросила сестра.

– И надел на меня пижаму, – закончила Аня. – А потом убежал. Я верну вашу пижаму.

– А, так эта девица накрашенная была переодетый мужик! – сообразила постовая сестра и начала рассказывать привлеченной шумом процедурной сестре: – Представляешь, этот здоровенный немец из девятой палаты оказался бандитом! Он напал на девочку из лицея, чтобы похитить ее и продать в притоны Гонгконга. Но девочка оказалась мастером спорта по карате и дала немцу ногой в челюсть, и все лицо его стало кроваво-красным, как свекла. Бандит обиделся, отобрал у нее одежду и сбежал! Нет, непонятно, почему одежду отобрал, а больше ничего…

– Так, – сказала процедурная медсестра и пошла в ортопедическое отделение рассказывать, как три немецких мафиози из международной террористической организации поймали в травматологии трех русских девушек, у которых в платье были зашиты три контрабандных алмаза, отобрали платья и сбежали, оставив девушек совершенно недоумевающими.

Тем временем Аня догнала Эрнста, и они, прячась за заборами и киосками, побежали к Руслану домой.

– Я-то ладно, – сказала Аня, надевая свою куртку, которую ей отдал Эрнст. – У меня просто оригинальный брючный костюм. А вот ты в этой боевой раскраске… переборщили мы со свеклой. Вот если бы ты для маскировки залез в кастрюлю с борщом, тогда такая защитная окраска была бы как раз.

Эрнст отмалчивался, пытаясь на бегу натянуть подол на колени.

Руслан открыл им дверь… и тут же захлопнул ее.

– Да это мы, дубина! – закричала Аня. – Открывай, а то немца совсем заморозим!

Дверь слегка приоткрылась – Руслан набросил цепочку.

– Это что за вампир? – дрожащим голосом спросил мальчик, косясь на раскрашенного винегретом Эрнста с совершенно кровавыми губами.

– Это тот немец, который залез в квартиру, а я его нечаянно сбросила с третьего этажа, – объяснила Аня.

– А-а, – понимающе протянул Руслан. – Он упал с третьего этажа, умер и теперь в виде призрака является всем соседям.

– Я не есть умертый, – отказался Эрнст. – Я есть живой. Вот моя рука. Живая.

Он протянул неполоманную руку и дотронулся до Руслана. Но немец так замерз в Анином платьице, что руки у него были совершенно холодные. От ледяного потустороннего прикосновения Руслан заорал. Эрнст тоже заорал, потому что Руслан прищемил ему пальцы, пытаясь захлопнуть дверь от страшного призрака.

– Осторожно! – взвизгнула Аня. – У него уже одна рука сломана, вторую доломаешь – и будет он, как Венера Милосская, без рук.

Руслан отскочил от двери и набрал номер лейтенанта Женечки.

– На меня напа-па-пали, – сообщил он. – Вампиры.

– Сейчас иду, – отозвался Женечка, который совершенно случайно оказался дома.

Он примчался с пятого этажа, прыгая через ступеньки, осмотрел Эрнста и сказал:

– Эк его, однако… Нетрадиционная ориентация?

– Вас? – не понял невинный немец.

– Не меня, а вас, – поправил Женечка. – Анька, ты с кем связалась?

Аня, торопясь, объяснила, в чем дело. Руслан сквозь дверь тоже слушал, наконец понял и впустил гостей. Эрнст сразу побежал отмывать свеклу, Аня просунула ему в дверь пижаму и получила обратно свое платье. Пока она переодевалась, Руслан и Женечка искали открытку с киской.

– Я ее на стол клал, – объяснил Руслан. – Вот сюда. Потом сверху алгебру положил, потом вот эта куча книжек упала…

На столе открытки не было. Женечка заполз под стол, демонстрируя свой богатый сыскной опыт. Руслан ползал рядом. Отмытый Эрнст посмотрел-посмотрел на них и тоже сел на пол, решив, что это русский национальный обычай.

– Эй! – забеспокоилась Аня. – Тебе нельзя наклоняться, у тебя же сотрясение мозга!

– Ишь, какая заботливая, – фыркнул Руслан. – Ты, Анька, не вздумай в него влюбиться. Он все-таки внук фашиста.

– Ха, – сказала Аня. – Ты, Махмутдинов, возможно, прапраправнук Батыя. Я же не попрекаю тебя разрушением Рязани.

– О-о, Рязань, мне дед рассказывал… – оживился Эрнст, но тут же сник, видя на Анином лице явное неодобрение.

Лейтенант Женечка хмыкнул и сказал:

– Между прочим, моя фамилия Полторацкий. Мой польский предок участвовал в походе Лжедмитрия. И, возможно, тоже брал Рязань… хотя, кажется, поляки до Рязани не дошли.

– Ну знаете! – возмутилась Аня. – С кем я связалась! Одни враги и интервенты! И всех вас, между прочим, мы победили!

– Ну победили, и успокойся, – умиротворяюще сказал лейтенант Женечка. – Где открытка-то?

Открытки не было. Вот просто не было, и все, испарилась.

– У тебя собаки нет? – спросил лейтенант Женечка. – Может, ее собака съела?

Руслан побледнел.

– У меня есть хуже собаки, – непонятно сообщил он и бросился в другую комнату. Вся компания – за ним.

На диване сидела маленькая девочка. Такими же черными, как у Руслана, глазами-вишенками она оглядела влетевших гостей и весело сказала:

– Пливет! Я холосо себя веду.

– Мама пошла в магазин и велела ей хорошо себя вести, – пояснил Руслан. – Ритка, ты не видела открытку… такую картинку с кошкой?

– Я холосо веду, – повторила девочка. – Не шумю, не плакаю. Вылезаю.

– Откуда вылезаешь? – не понял лейтенант Женечка, у которого детей по малолетству еще не было.