— Может, ты мне добавишь хоть рупию? — спрашивает хозяин.

— Нет,— говорит лангур.— Больше мне тебе нечего дать. Решай сам: отдашь мне ее за моток веревки — хорошо; а то я уйду. Я тут с самого утра околачиваюсь. Не пора ли нам с тобой и за дела взяться?

Подумал хозяин хорошенько и говорит:

— Ладно, я согласен. Кончим с этим. Давай мне веревку и бери лошадь. Только смотри, никому не рассказывай, что ты купил эту лошадь за моток веревки.

— Хорошо,— согласился лангур.— Раз ты мне ее отдаешь, я никому не скажу. А ты-то сам, ты не скажешь?

— Зачем мне говорить? — удивился хозяин.

— Ну а вдруг скажешь: «Я продал лошадь за моток веревки?»

— Зачем мне говорить такое? — сказал хозяин.— Я тебе ее отдал и сам, себе на позор, рассказывать об этом пойду? Не бывать этому никогда. Я скажу: «Приходили барышники. Я им столько вот лошадей продал». За тем и забудется. Другое дело, если ты скажешь.

— Чего ради я стану рассказывать, если ты мне ее по доброй воле отдашь? — говорит лангур.

— Ну ладно,— сказал хозяин.— Я тебе ее отдаю по доброй воле. А ты давай мне веревку.

Вот он и вправду отдал хозяину моток веревки в уплату за лошадь, а тот ее взял, и в подтверждение сделки оба дали друг другу по клочку травы дхуби. Увел лангур лошадь. Отошел так, что хозяина не стало видно, и вытащил шпильку, которую сам под копыто загнал. Лошади сразу полегчало, и она хромать перестала. Обрадовался лангур, вскочил на нее и погнал в галоп. Изо всех сил погнал, представить себе невозможно, как он ее гнал. Как стал нагонять братьев, взял и поднял ее высоко в небо. Опередил их и доехал до дому задолго до них. Приехал, привязал лошадь у ворот, принес ей мякины, воды и всего, чего надо, а сам умылся, поел риса с подливой и сел ждать остальных.

Немного спустя приезжают братья. Увидели у ворот Лошадь, спрашивают:

— Слушайте, чья это лошадь?

Им говорят, что это лангур купил ее и привел. Подошли поближе, смотрят на лошадь. Видят, все они жеребцов взяли, а это кобыла. Потом пошли отдыхать.

Дня через два они говорят:

— Давайте устроим скачки. Посмотрим наших коней на бегу.

— Хорошо, давайте посмотрим.

Как устроили они скачки, лошадь лангура и впрямь всех побила: на земле, говорят, он пустил ее скакать двенадцать косов и еще двенадцать косов в небе. Братья дивятся, просят лангура:

— Эй, лангур, давай поменяемся. Ты дай нам свою лошадь, а мы тебе любую из наших.

— Нет, братцы,— говорит тот.— Я не пойду на такое. Вы первые выбирали и покупали. Точно так же и я свою выбрал и взял. Я ее вам не отдам.

На том и кончился разговор.

И вот, сказать правду, так или иначе лангур кой-чего поднакопил и года через два зажил он хорошо, и припасов у него было на год вперед. Тут он и говорит:

— Слушай, матушка, надо мне в этом году жену подыскать.

Мать вовсе оторопела. «Хотелось бы знать, где я ему жену искать буду? — говорит она сама себе.— Из рода людского никто не согласится, а обезьяны по-нашему не разговаривают. Какую жену мне ему сватать?» Поразмыслила она и говорит:

— Ладно, сынок, мы найдем тебе жену. Только подожди, сперва надо со свахами договориться.

— Хорошо,— отвечает он.— Пригласи свах. А мне передашь, что там скажут.

— Ладно,— сказала она.

И вправду денька через два — она уж и так и сяк умом пораскинуть успела и решение приняла — мать ему говорит:

— Слушай, сынок. Помнишь, мы насчет жены для тебя говорили. Пробовала я звать свах, как договорились, а они мне говорят: «Твой сын жену себе сам найдет. Ты только позаботься денег собрать на выкуп невесты» 8. Вот, сынок, что мне свахи сказали.

— Ладно, матушка,— отвечает он.— Это хорошо, что ты говоришь. Значит, я ее сам отыщу и приведу. А сколько положено выкупа?

— Это, сынок, смотря по тому, кого ты возьмешь: девицу, или вдову, или разведенную жену. За вдов и разведенных жен платят немного, а за девушку рупий пятнадцать придется отдать, а то и шестнадцать9.

— Слушай, матушка,— говорит он.— Я возьму девушку.

— Правильно, сынок,— отвечает она.— Если ты девушку приведешь, я буду рада.

— Завтра или послезавтра я отправлюсь в путь,— сказал он.

И вправду пошел он искать себе жену. Сказал утром об этом матери, она и говорит сама себе: «Кто согласится за тебя замуж пойти? Не стали б тебя собаками травить». Вот какие у нее были мысли.

А лангур пошел в чужие края. Идет и видит: девушки в пруду купаются. Подбежал он к ним, схватил чье-то платье и залез с ним на дерево. Девушки закричали от страха, а та, чье он платье унес, горько заплакала.

Лангур сам наверх залез, а конец платья 10 свесил с дерева вниз. Увидели это девушки, кричат:

— Гляди, подружка. Он твое платье на дерево утащил. Прикрылась она чьим-то чужим, и все они подошли к дереву. Видят: вот он сидит. Стали просить:

— Спустись, лангур. Отдай платье нашей подружке.

— Пусть она согласится за меня замуж пойти,— отвечает он.— Тогда отдам, а иначе — нет.

— Слушайте,— говорят девушки,— он по-нашему разговаривает.

Как стал он им так говорить, девушки, вправду, перестали бояться, и пошел у них долгий спор. Те все просят его:

— Отдай, лангур, отдай ты ей платье.

А он свое им в ответ:

— Пойдет за меня замуж — отдам.

Раз он так говорит, они его ругать начали:

— Кто с тобой, с таким,— говорят,— жить захочет? Услышал он это.

— Ладно, вы каждая свое забирайте,— говорит,— а она пусть свое поймает и вниз стянет.

И стал спускать конец ее платья потихонечку вниз; спустит и снова потянет. То ли он ее раззадорил, или другое что, только девушка вдруг как вцепится изо всех сил в свое платье. Чужое уронила, а за свое держится, и так он ее к себе наверх утянул. Подтянул к себе, обнял и дал ей как положено платье на себя навернуть. Ну а дальше то ли судьбу ей такую Чандо послал, то ли еще что другое, только она закричала:

— Подружки, идите домой. Я с ним останусь.

Те говорят:

— Идемте, девушки. Надо дома сказать.

Только ушли девушки, он взвалил ее на спину и побежал что было мочи. Ни разу передохнуть не остановился — так прямо к себе домой ее и принес.

Рассказали подружки родителям девушки, что с ней приключилось, ее отец и братья схватили луки и стрелы, взяли собак и побежали искать лангура по всей округе. Все вокруг обрыскали, а его найти не смогли, и принялись они горько плакать. Искали целых два дня, а может быть три, только так и не нашли и домой пришли со слезами. Отругали на чем свет стоит ее подружек.

— Что вы,— говорят,— сразу-то не сказали?

А те ни слова в ответ — онемели с испуга. В конце концов и они успокоились.

А лангур был очень рад, что невесту себе раздобыл. Соседи, на нее глядя, только диву давались. Назначили день для свадьбы и принялись готовить, что надо: и угощенье, и пиво, и всякое прочее. Старались все поскорее сделать, чтобы свадьбу устроить пораньше. А в назначенный день позвали гостей, и все к ним собрались, и свадьба прошла как у людей, и все ели и пиво пили11. И стали они жить вместе.

Так лангур обзавелся своим домом. Приключеньям парня-лангура конец настал. А молодой жене они отдали горшки и припасы и все хозяйство — все, что у них было.

Вот и сказке конец.

33. Жена обезьяны

Пошла раз девушка мариа в лес плодов эбенового дерева собрать, чтобы на базар их снести. Видит она на дереве обезьяну-ханумана и попросила его побросать ей плодов.

— А что ты мне дашь за это? — спрашивает хануман.

— Я тебе дам две пайсы,— говорит девушка.

— У меня жены нет, детей нет. На что мне твои деньги?

— Тогда я дам тебе рису.

— У меня жены нет, детей нет. На что мне твой рис?

— Тогда я тебе дам одежду,— говорит девушка. А хануман опять свое:

— У меня жены нет, детей нет. На что мне одежда?

— Тогда я тебе дам...

— То, чего я хочу,— перебил ее хануман.

Девушка пообещала, и хануман набросал ей с дерева кучу плодов. Наложила девушка корзину горой и пошла к дому. Невестки ее, жены братьев, увидали столько плодов, стали спрашивать, как ей повезло такую корзину так скоро набрать.