И от этого всего он не мог слушать учительницу и сидел, отвернувшись к окошку, чтобы никто не видел, какие у него красные глаза.

— Петров Игорь! — тихо и хрипло прозвучало над самым ухом.

Мальчик оглянулся. В классе ребят не было.

— Сейчас перемена. Можешь погулять. Ты разве не слышал звонка?.

Мальчик вышел в коридор, стал возле окна, напротив двери. Во дворе бегали, толкались, играли в салки большие ребята и чинно ходили первоклассники. Он не хотел бегать и играть. Он не хотел быть в белом классе и в белом коридоре и даже в белом яблоневом саду. Ему было жарко в костюме и ботинках. Он просто не знал, как теперь быть?!

На плечо ему легла взрослая легкая рука. Мальчик знал, кто это, и затаился.

— Ну что? — спросила молодая учительница и повернула его к себе. Движения у нее были крепкие и четкие. Мальчик поглядел в ее темное веснушчатое лицо. В ней было все знакомо — острая, быстрая мордочка, и этот рыжий хвост и коготки.

— Не нравится здесь? — спросила она.

— Нет, — ответил Мальчик.

— Как в клетке. Да?

Мальчик кивнул головой. Учительница вдруг засмеялась, открыв белые мелкие зубы, растрепала Мальчику аккуратно приглаженные волосы, шепнула на ухо:

— Ничего. Это с непривычки. — И еще тише: — Мы будем дружить с тобой, Пайпуша, — и быстро отошла, как отпрыгнула.

Значит так. Меня зовут Леша. Конечно же, у меня есть мама и папа. А вот еще рыжий пушистый лисенок Ладик. Лисенок Ладик — это мой друг, который больше всего на свете любит шалить, но мне это нравится. Шалить вместе — это намного интереснее. Для своего друга, чтобы он далеко не убегал, я в кармане своей курточки сделал крошечный лес. Там же в лесу протекала речка Быстрянка. Но самым красивым был домик Ладика. В домике — печка, чтобы Ладику было тепло, кроватка, где он спит, четыре окошка: на север, юг, восток и запад, чтобы отовсюду я мог его позвать.

И самое главное у нас есть особая игра. Когда-то очень, очень давно под буфетом я и нашел своего друга. Рядом с лисенком лежал коробок из-под спичек.

Я потянулся, чтобы взять коробок, но лисенок удержал мою руку. И он зашептал мне прямо в ухо: «В этой коробочке спряталась игра, которая называется: „Что было бы, если бы…“ Слова эти волшебные. Стоит сказать их, как все может сразу поменяться». Я опять потянулся к коробочке, но лисенок положил на нее свою рыжую мордочку.

— Сегодня я буду говорить волшебные слова. А коробочка, бери ее, она пустая. Да, — сказал мой друг, — я буду говорить волшебные слова. И все сразу у нас изменится. Ха, ха, здоровски у нас получится. А ты, Леша, иди за мной шаг в шаг и не пропадешь.

— Ну что теперь делать? — спросил я.

— Смотри и слушай. Над нами сейчас появится большой красный воздушный шар.

Мне ничего не надо было объяснять. Я первый подпрыгнул и ухватился за веревочку шара. И тут же повис и Ладик. Мы поднялись над домами, над городом.

— Ты так летал? — спросил Ладик.

— Никогда.

Мы летели в полной тишине.

— Красиво? — гордо спросил лисенок.

Да, очень красиво.

Теперь ты понял, что началась игра?

— Твой день, — сказал я Ладику. — Будешь открывать игру.

Хорошо, — улыбнулся Ладик и сказал волшебные слова: «Что было бы, если бы шар наш лопнул?» И мы полетели вниз головой в черную яму.

Боюсь, боюсь, — подумал я. А мы уже крепко ударились о стенки ямы.

— Не огорчайся, — сказал Ладик. — Как хорошо отсюда смотрится небо. А ты посмотри вокруг.

Я оглянулся. Яма кишела змеями.

— Не обижайся, — и раскосые глаза лисенка засмеялись. — А сейчас у нас еще веселее будет. Пускай покажут нам, как они живут под землей.

Я закричал:

— Ты должен был волшебные слова использовать нам на пользу, а ты делаешь так, чтобы было все страшнее и страшнее!

— Зато весело. Ты же не боишься трудностей, опасностей? Значит посмотрим, что здесь происходит, — и он обратился к змеям. — Эй, ребята, длиннохвостые! Тут где-нибудь есть подземный ход?

Подземный ход был очень узким. Я едва протискивался вслед за Ладиком. Но через некоторое время стены прохода стали расширяться. Мы оказались перед железными воротами, на которых изображалась жизнь птиц и зверей.

— Леша, — сказал Ладик. — Ты ведь умеешь читать. Прочти, что написано на воротах.

— «Отсюда никто не уходил живым», — прочитал я.

— Неправильно написано, — сказал Ладик. — Вон гадюки ползают туда и обратно и ничего. А мы что, хуже их? — и он повернулся к змеям. — Эй, хвостатенькие, что у вас там?

— Ш-ш-ш, — это ход во дворец нашей королевы.

Ладик обернулся ко мне. «Ты бывал в гадючных дворцах?»

— Нет.

— Ну вот, видишь, интересно! Эх, я бы держался, — говорит лисенок, — за гадючный хвост. Но боюсь, что они меня неправильно поймут.

Двери дворца широко раскрылись. Что мне оставалось делать? Я пошел вслед за лисенком. Скоро стены сильно расширились. Откуда-то сверху вниз в зал лился голубой свет. И в первом же зале вдоль стен стояли огромные каменные цветы. Среди каменных листиков на цветах лежали змеи. Увидев нас, они поднимали головы и шептали: «Живые, живые». От этих слов мне почему-то не стало теплее.

— Мы живые, — засмеялся лисенок. — А вы разве еще не каменные? Здоровски красиво, — сказал лисенок.

Я ничего не ответил потому, что одна из гадюк обвилась вокруг моего тела, а другая — вокруг шеи, и гадючья смертоносная голова с ядовитым язычком-жалом касалась моей щеки. Мы шли, и шли, и шли. Я уже с трудом понимал, сколько зал мы прошли, — только краешком зрения видел, что среди каменных цветов неподвижно стояли и каменные животные — и слоны, и олени, и кабаны, и волки.

— Смотри, а лисицы тут тоже есть, — крикнул Ладик.

— Ш-ш-ш, — прошептали гадюки, — замрите.

— Бояться теперь уже поздно. Не забывай, что у нас есть волшебные слова, — и он откровенно захохотал.

Перед нами был белый каменный трон. Мы замерли и увидели, как из черного клубка на каменном троне поднялась самая длинная гадюка. На ее голове красовалась корона из сверкающих разноцветных камней.

— Шшмотри, какая у нас красивая королева, — прошипела змея около моей щеки.

— Подумаешь фокус! Здесь камешки всюду валяются. Нас пригласили познакомиться с королевой.

Змеи окружили нас плотным кольцом и даже не шипели.

— Из этого дворца, — тихо, но не пришептывая, сказала гадюка королева, — никто не выходил живым. Маленький укус и вы превратитесь в камень, пополните коллекцию дворца. Но по нашему обычаю, прежде чем ваши головы затвердеют как камень… Да чего ты ухмыляешься?

— А я вообще ухмыльчатый.

— Ладно, — сбилась с торжественного тона королева. — Прежде чем окаменеете, я загадаю вам несколько загадок. Это продлит вашу жизнь, если угадаете. Надо отвечать быстро и без запинок. Вы готовы?

— Да, — сказал Ладик. — Я очень люблю отгадывать загадки.

— Не болтай лишнего, лисенок. Скажи лучше, когда крестовик-паук рвет паутину?

— Перед дождем.

— Кто плачет без рыданий?

— Лошадь плачет без рыданий, а еще деревья в дождь.

— Где найти стеклянный лес?

— На зимнем окне.

— Что холоднее мороза?

— Страх.

— Что обжигает сильнее огня?

— Ложь вперемешку с клеветой.

— Что дороже золота?

— Жизнь.

— Что дороже жизни?

— Свобода.

— Что свободнее свободы?

— Игра.

И тогда королева-гадюка зашипела: «Ловкий лисенок, где это он все узнал. Но обещание выполню. По нашему змеиному обычаю мы устраивали в этом зале змеиный танец».

Откуда-то вырвался розовый свет. Красный трон королевы переливался как заря. И в этом свете, прямо на белом троне, черная королева-гадюка начала извиваться. И вокруг нас змеи закачали головами, закружились.

— Одну минуточку, — прервал танец Ладик, — прежде чем превратиться в камень, я хотел бы тоже загадать загадку.

— Загадывай, малыш! — остановилась королева-гадюка.

— Ответь мне, о прекраснейшая гадюка из гадюк, королева гадюшника, что прекраснее цветка, холоднее снега и слаще сахара и чего ты больше всего хочешь?