Посмотрели они на этот след, не слезая с коней, и двинулись дальше.
Едут дальше, и встречается им по дороге какой-то человек. Братья поздоровались с ним, и этот человек спросил:
— Вы не видели на дороге верблюда? У меня верблюд потерялся.
— Твой верблюд был слеп на один глаз? — спрашивает старший брат.
— Да, — отвечает человек.
— Половина груза была мед, половина — патока? — спрашивает средний брат.
— Да, — отвечает хозяин.
— На верблюде сидела беременная женщина?
— Да, — отвечает хозяин. — Где же он?
— А мы его не видели, — говорят царевичи. — Вон там след есть, иди по следу, может быть, его догонишь.
— Как это так?! — спрашивает тот человек. — Вы его не видели, а все про него знаете. И какой он сам, и какой на нем груз, и кто на нем сидит! Вы его, видно, куда-то угнали, а теперь говорите, что не видели.
— Нет, — говорят братья, — мы ясновидящие.
А хозяин все требует у них своего верблюда, никак не хочет им поверить.
— Пойдем к царю, — кричит, — пусть он нас рассудит.
— Ладно, — отвечают царевичи.
Отвел он их к царю. Они приветствовали царя, и царь спросил:
— Какое у вас ко мне дело?
Хозяин верблюда заговорил:
— Я потерял верблюда, а вот эти люди, которых я встретил на дороге, рассказали мне все его приметы. И что он слеп на один глаз, и что груз на нем — мед и патока, и что сверху сидит беременная женщина. А когда я их спрашиваю, где же сам верблюд, они отказываются, говорят, что не видели его.
Царь спросил их:
— О юноши, кто вы и почему вы так поступаете?
— Мы — сыновья такого-то царя, идем туда-то. Мы видели след верблюда, а больше ничего не видели. А все его приметы, мы сказали хозяину потому, что мы ясновидящие.
Царь, узнав, что перед ним три царевича, велел их отвести в покои и принять с почетом. А тому человеку говорит:
— Приходи завтра в полдень. Сегодня я приму их как гостей и все про них разузнаю, пойму, кто они такие на самом деле. Обманывают они нас или в самом деле у них такой дар есть.
Наступил вечер, царь велел поварам сварить плов. Они сварили жирный плов и отнесли царевичам. Царевичи стали есть, а царь вышел в соседнюю комнату, притаился у стены и слушает, о чем они будут говорить.
Старший брат говорит:
— Плов очень вкусный, да что толку! Мясо-то в нем есть нельзя, оно поганое!
Средний брат говорит:
— Царь сильно старался, чтобы нас получше покормить, а пользы мало. Хлеб-то вкусный, да есть в нем изъян: вырос он на костях мертвецов.
Младший брат сказал:
— Царь — добрый человек, но только он вовсе не царь. Отец у него не был царем, и мать не была царицей. Он сын пастуха.
Как только царь это услышал, он пошел, разбудил свою мать и спрашивает ее:
— Мать, скажи мне всю правду: чей я сын?
— Ты — сын царя, — ответила мать.
— Нет, это неправда, — говорит царь, — ты скажи правду!
Как сын ни уговаривал мать, она продолжала упираться.
Наконец он закричал:
— Если ты мне не скажешь правду, я зарублю тебя мечом!
Выхватил меч и замахнулся на нее. Тогда она заговорила:
— Ты не сын царя, ты сын пастуха. Когда был жив твой отец, бог не давал мне сыновей — у меня рождались одни дочери. И однажды, когда у меня опять родилась дочь, я за сто туманов обменяла ее на крестьянского сына, родившегося в тот же день. Это ты и есть. Я тебя вырастила, сделала царем, что тебе еще нужно? Теперь я тебе все сказала, оставь меня.
Царь ушел к себе в покои и лег спать, а наутро велел позвать того пастуха, у которого брали барана на мясо для плова. Пастух пришел, и царь спросил его:
— Ну-ка, пастух, говори правду, что это за барашка ты мне прислал на мясо?
— О царь, — ответил пастух, — делай что хочешь, казни или милуй, я скажу тебе всю правду. Одна из моих овец принесла двойню, двух ягнят. А время было засушливое, травы было мало. Ну я у овцы было мало молока, она не могла прокормить двоих ягнят. А у меня была собака, она как раз в это время ощенилась, и я подбросил ей одного из этих ягнят. Она его выкормила, он вырос крепким и здоровым. Когда у меня потребовали, чтобы я отправил барана к царскому двору, я выбрал именно его.
Царь отпустил пастуха и потребовал к себе стольника:
— Скажи мне, откуда та пшеница, из которой был вчерашний хлеб?
— О ты, кому поклоняется мир! — ответил тот. — Хочешь — казни, хочешь — милуй, а дело такое. Было одно кладбище. Как-то случилось наводнение, и кладбище затопило. Потом вода ушла, а кладбище стало зарастать травой. Когда оно совсем заросло, его распахали и посеяли на нем пшеницу. Хорошая пшеница выросла — по грудь ростом, зерно крупное, твердое. Я и приказал послать эту пшеницу царю на хлеб.
— Ладно, иди, — говорит царь.
Стольник ушел, а тут вскоре пришел хозяин верблюда. Приветствовал царя и спросил:
— Ну, что ты узнал о моем верблюде?
Царь ответил:
— Иди, ищи своего верблюда сам, иди за ним следом — царевичи его и вправду не видели.
Хозяин верблюда отправился искать след верблюда. Царь же сказал царевичам:
— Мне предсказали, что три дня и три ночи мне надо остерегаться опасности. Оставайтесь здесь на три дня, я вижу, что вы сумеете меня уберечь.
Ну, братья согласились. В первую ночь царя стерег старший брат. Всю ночь бодрствовал — ничего не случилось.
Во вторую ночь пошел караулить царя средний брат. Ночь настала, все было тихо, так и прошло время до утра.
На третью ночь остался караулить царя младший брат. Было около трех часов ночи, когда он увидел, будто два-три светильника с каким-то шорохом приближаются ко дворцу. Посмотрел — а это дракон ползет, подбирается к царским покоям. Он выбежал, выхватил меч, подбежал к дракону и одним ударом разрубил его пополам. Тушу дракона спрятал в кустах, а сам пошел спать к царскому ложу. Стал он тут вытирать меч от крови дракона. Только вытер — а царь проснулся и видит: царевич стоит с обнаженным мечом возле него. Царь перепугался: мол, этот царевич хочет меня убить — и больше заснуть не мог. Так и не заснул, до самого утра. А царевич, когда рассвело, ушел к своим братьям и говорит: так, мол, и так, ночью приполз дракон, я его убил. А теперь нам надо собираться и идти дальше.
— Ладно, — говорят братья. — Пойдем скажем об этом царю.
Пришли они к царю и говорят:
— У нас впереди дальняя дорога, пора нам уходить.
А царь отвечает им:
— Вы двое идите, а вашего младшего брата я казню.
— За что ты его казнишь? — спрашивают старшие братья.
— Он хотел меня убить, — говорит царь.
— Не убивай его, — сказал старший брат. — Если убьешь — раскаешься так же, как когда-то один царь из-за своего говорящего попугая, да будет уже поздно.
— А как было с тем царем? — спрашивает царь.
Старший брат начал рассказывать:
«Жил-был царь, у него был говорящий попугай. Ночью сорок разбойников пришли грабить царскую казну. Как только попугай их увидел, он закричал:
— Воры!
Царь проснулся, вскочил с постели, а воры разбежались и попрятались. Царь смотрит — никого нет. Снова лег спать, а разбойники опять пришли. Тут попугай опять закричал:
— Воры!
Царь снова переполошился, вскочил — а разбойники опять разбежались. Царь видит: никого нет. Тогда царь рассердился и свернул попугаю голову. Свернул попугаю голову и лег спать. А сорок разбойников пришли и дочиста ограбили казну царя.
Наутро царь видит — казну ограбили. Стал стенать, воздевать руки к небу, мол, что я наделал, ведь если бы я не убил своего попугая, послушался бы его, разбойники бы в казну не забрались! Раскаялся он, но было уже поздно. Вот и ты, царь, тоже раскаешься, но толку от этого не будет».
— Нет, я не буду раскаиваться, — говорит царь.
Тогда средний брат сказал:
— Нет, царь, ты раскаешься, как тот царь раскаялся из-за своего белого сокола.
— А что с ним произошло? — спросил царь.
Средний брат рассказал:
«Однажды царь со свитой и войском отправился на охоту, а белый сокол сидел у него на руке. Царь погнался за газелью и так потерял из виду свою свиту. Газель не догнал, от войска своего отстал, блуждал, блуждал, наконец так устал, да и жажда его замучила, что решил найти себе место для отдыха. Нашел себе место в тени, думает: «Отдохну-ка я здесь немного, посплю часок». Сошел с коня, привязал его. Посмотрел — со скалы капает вода. У него в хурджине была медная чашка, подставил он ее под капающую воду, а сам лег спать. Подремал немного, очнулся — а чашка уже полна воды. Только он хотел ее взять и выпить — а белый сокол закричал и опрокинул ее крылом. Опрокинул и пролил всю воду.