– Ж-ж-ж-ж-ж! – от радости, что все целы, живы-здоровы, у него словно новые силы появились, и он громко закричал:

– Жужжалка! Жужжалочка! Где ты? Я здесь!!! Здесь я! Белая Верблюдица, где ты?! – захлёбываясь среди волн, кричал Ваня.

Жужжалка подлетела ближе и села на тюрбан, который всё ещё красовался на Ваниной голове, чтобы пообсохнуть и набраться сил.

– Ваня! А-а-а! Ваня-я-я!!! – доносился едва различимый среди грохота волн голос Белой Верблюдицы.

– Да здесь я! Держись! Плыву на помощь! – отвечал ей Ваня.

Радость их была неописуемой, когда все трое убедились в том, что все живы. Пока Ваня и Верблюдица барахтались в волнах, Жужжалка полетала над ними, чтобы понять, в какую сторону нужно плыть. И вскоре, благодаря Жужжалке, Ваня и Белая Верблюдица поплыли к берегу вслед за своей верной подругой, показывающей им, куда нужно плыть. Послышалось спасительное:

– Ж-ж-ж-ж-ж! – неслось над стихией.

К рассвету они пообсохли, сидя на песке, а под лучами жаркого утреннего солнца и согрелись. Ваня, разморённый на солнышке, быстро заснул. Вдруг Белая Верблюдица вместо того, чтобы отдыхать после пережитого в бурю, подпрыгнула и закружилась, завертелась на месте в какой-то невиданной, диковинной пляске, непонятно чему радуясь.

– Эй! Да чего ты распрыгалась?! – изумился Ваня, протирая спросонок глаза.

– Ха! Ха! – только смеялась в ответ Верблюдица, выделывая немыслимые выкрутасы всеми четырьмя копытами разом.

– Да чего ты пляшешь? Чему радуешься? – начинал сердиться на неё Ваня.

– Да как же мне не плясать, как не веселиться?!! Ха– ха! Выбросило-то нас в тех самых местах, куда нам и нужно было. Я как увидела на пригорке вот те дома и пальмы, сразу узнала – тот самый городок! – наконец толком объяснила она.

– Да ну, где? – спросил, привстав с горячего песка Ваня, рассматривая городок, что виднелся вдали.

– Вот там. Да нет же, там, – пояснила она.

– А-а-а! Это ж подумать только, что бывает. Да… ладно все складывается, – позёвывая, удивился Ваня, задремывая на теплом песке морского берега. Но его разбудил голос Белой Верблюдицы:

– А и всего-то день остался до того дня заветного, – напомнила Белая Верблюдица, но Ваня возразил ей:

– Да какой день?! Со счета ты сбилась!!! Сегодня поспеть нужно. Всё – вперёд! – спохватился Иван, вскочив. И они поспешили туда, куда так стремились сквозь столько трудностей и испытаний. Довольно долго метались по сонному городку, пока, наконец, Белая Верблюдица не воскликнула:

– Ваня! Ваня! Жужжалочка! Это здесь! Здесь!

– Ж-ж-ж-ж-ж-ж!!! Ж-ж-ж-ж-ж-ж!!! Ж-ж-ж-ж-ж-ж!!! – зажужжала в ответ Жужжалка, подтверждая, что и она узнаёт места, где пришлось им пережить столько невзгод.

– Поторопиться нужно. Войдем вовнутрь! Я должна встать – вот там! В глубине двора, меж двух пальм, – поясняла по дороге Белая Верблюдица, приближаясь почти бегом к воротам какого-то восточного дома, сплошь изукрашенного затейливыми узорами. Потом Верблюдица подкопала копытом под чугунными воротами. И вдруг одним рывком выкинула прямо к Ваниным ногам сверкающий ключ.

Ваня поднял его и, не ожидая дальнейших пояснений, пошел отпирать этим ключом ворота. Как только Ваня отпер ворота, Верблюдица вприпрыжку помчалась туда, прямо к пальмам. И едва приблизилась она к ним, ох! Тут такое сделалось! Среди утра ясного – потемнело разом всё вокруг. Гром грянул!!! А уж как встала Белая Верблюдица меж двух пальм, у беседки с золотым куполом, так и вовсе такое началось!.. Хоть и стремились они сюда всею душой, но когда затряслась земля, разверзаясь под ногами, как налетел вихрь ледяной, свистящий, как заблистали молнии немилосердные, рассыпаясь ослепительными звёздами, так душа Ванина, что греха таить, в пятки от ужаса ушла.

– Господи! Да что же это делается?!! – воскликнул потрясенный Ваня, увидев, как неведомой силой Белую Верблюдицу вихрем над землей подняло и завертело в каком-то звездном сиянии. Он бросился к ней на помощь, но тут вдруг земля пуще прежнего содрогнулась. И вся разломами пошла. И так же внезапно всё стихло. А в разломах тех что-то заблистало. Присмотрелся Ваня, отчего сверкание это исходило, и ахнул. Потому понял:

– Да это же сундуки из земли показались! А что ж это в них? Никак золото?! Ух ты! Клады бесценные, а от сверкания камней драгоценных, от их ослепительного блеска аж в глазах рябит! Тьфу ты ну ты! Жужжалка! Твоя, что ль, работа?! Но не до чар купеческих нам сейчас! – прикрикнул в сердцах Ваня, раздосадованный тем, что нигде не видит Белую Верблюдицу. И тут вдруг он увидел девушку и обрадовался, что сможет расспросить её:

– Ой! Девушка, здрасьте! А Вы тут откуда будете? Верблюдицу здесь, белую такую, красивую, не видали? А? – спросил Ваня у бог весть откуда появившейся здесь девушки-красавицы. – А что Вы всё улыбаетесь? Ба!!! Да это ты и есть – девушка расколдованная??? И стоишь на том самом месте, где до этого светопреставления Белая Верблюдица встала. Славная девушка! Грех было бы такой красавице в верблюдицах век маяться! А хорошо, что мы тебя расколдовали!!! – обрадовался Ваня, любуясь этой красавицей.

– Узнал? Да?! Это – я! А эти сундуки, богатством битком набитые, Ванюша, не чары мухи Жужжалки вовсе. Это богатство самое настоящее. Это купцы всё это для сохранности здесь в саду по ночам подальше от людских глаз закапывали. Но чары их злодейские с такой силой с меня спадали, что аж земля содрогнулась. Вот богатство их и открылось. Но ты, как я вижу, опечален чем– то? – с тревогой в голосе спросила красавица, глядя на Ивана.

– Да как же мне не печалиться? Я тебя от всего сердца расколдовывал-расколдовывал. Что таиться, душой к тебе прикипел. Думал и мечтал: «Вот станешь девушкой, и уж тогда я, честь по чести, посватаюсь к тебе. Повезу с мамонькой своей знакомить». Пусть ты и Верблюдица с виду, а чувствую, нрава ты доброго, сердечного. А это ж дороже всех кладов потаенных! – попытался объяснить свое чувство Ваня. Девушка опечалилась и задумалась над услышанным.

– Не понимаю я тебя, Ваня. Что же, я тебе верблюдицей милее была, что ли? Или передумал, не нравлюсь тебе? – печально поникнув головой, спросила девушка.

– Да нет же! Просто не ровня я теперь тебе, девушке богатой! У тебя вон какие богатства под ногами. Ты теперь завидная невеста. А я гол как сокол! Так что, чувствую, пора мне откланяться. Вот только помогу тебе собрать все это роскошество, – ответил Ваня, собирая с земли запылённые драгоценности.

– Брось. Зачем мне все это? Чужое оно, – раздосадованно остановила его девушка.

– Как чужое?!! А за все твои мытарства, пока в верблюдицах маялась, когда тяжести с базара на базар перетаскивала, кто заплатит? А слёзы горькие твои были? Аль чужие? – возразил ей Ваня. К счастью, тут в их спор вмешалась верная подруга Жужжалка и не дала ни Ване, ни красавице спор продолжить. И громко зажужжала: «Ж-ж-ж-ж!»

Так что вскоре отправились они обратно, в Ванину деревню. Ваня с большущим тюком несметного богатства на плечах шёл впереди. А следом за ним избранница его, смотрящая на спасителя своего, Ванюшу, такими глазами – ох! Нежными, влюбленными. Летящая над ними муха Жужжалка песенки и сказки всё жужжала. Так скоро ли, долго ли, но вернулись они в родную Ванину деревню. Мамоньке невеста Ванюшина сразу по сердцу пришлась. А свадьба была!!! Весёлая! Сколько народу гуляло-веселилось! Многие годы потом вспоминали и внукам рассказывали. И муха Жужжалка при них неотлучно! Бывало, всей деревней заслушивались мы ее сказками. Полюбились сказки Жужжалкины, прижились. Их и теперь у нас детям малым сказывают. Но давно это было, теперь разве вспомнишь, какие сказки – её, а какие – нет!

Было ль? Не было? Что зря голову ломать? Нужно сказку начинать! А там видно будет, чем дело кончится.

И с чего же это всё закрутилось-завертелось?.. Но – все по порядку! Сосед мой, из наших, из деревенских, – Илья, парень был славный. Что ни посадит, что ни посеёт, все растет. Цветёт – глаз радуется! И за какую работу ни возьмётся – все ладно получается. Любо-дорого посмотреть! Но однажды случилась же с парнем однажды такая канитель! Как в сказку попал: чем дальше, тем страшней.

Ох, как досаждали нам в ту пору стражники царские! Житья от них не стало. Всё кошечку царскую ловили. По всему царству-государству. По деревням, садам и огородам бегали, по погребам да закромам лазали. И всё, что под руку подворачивалось, прихватывали, пока искали кошечку-беглянку, царскую любимицу по всему отечеству.

Где послышится то самое – «мяу!» – так вскоре и стражники бегут и все, что не успели люди припрятать, ручищами своими загребущими гребут. Так однажды и в нашей деревне раздалось – «мяу!» И тотчас земля загремела. Бегут стражнички, а за ними следом ни яблочка спелого на яблоне не остается, погреба опустошенные остаются, курятники опустевшие, словом – одно разорение за ними следом стелется. Стражник бежит – земля дрожит! Земля содрогается под их сапожищами коваными. И, сколько ни прихватывают, всё-то им мало. Однажды в злополучный день бежали стражники царские по нашей деревне. Стражники бегут, а навстречу им Илья вышел. Осмелел Илья – сосед наш. Парень он молодой. Вот и, набравшись смелости, спросил их: