Год спустя, уже следующей весной, Ю и Эй придумали, как убегать от Тётушки, когда она собирает детей скоблить шкуры или ещё что похуже. Надо просто сговориться и бежать одновременно в противоположные стороны. Сразу двух ей точно не догнать, да обычно, пока Тётушка решала, за кем гнаться, оба были уже далеко…
— Какая она, твоя Ю? — спросила вдруг Тинка. Ей стало интересно, какие у людей бывают девочки.
— У Ю светлые волосы, маленькие сильные руки, маленькие быстрые ноги. Когда Ю вырастет, она будет лучшим рыболовом племени.
— Девочка? Рыболовом?
— Да. Она рыболов. У Ю зелёные глаза и она очень прыгучая. Если обидят — царапается, кусается. Она похожа на кота!
Мыши беспокойно прижались друг к другу.
— К-к-какого-так-к-кого к-к-кота?
— Тим, Тина, вы что — опять боитесь? Ю такая же, как я. Никто из нас никогда не обижал мышей. Просто она дикая, как кот-рыболов.
— Кот? Дикий? — мыши прислушались. Им сразу захотелось узнать, далеко ли до реки и нельзя ли отойти от неё чуть подальше — хотя бы на шаг, а лучше — на десять. А ещё лучше — на сто, и побыстрее.
— Тут такие не водятся — успокоил их Эй, догадавшись, почему мыши притихли. — А Ю плавает и ныряет, и везде ходит одна, и лучше всех ловит рыбу… — Эй немножко помедлил и решил всё-таки честно признаться: — И даже бегает лучше меня…
— Ничего, — Тимке захотелось ободрить Эя. — Ничего, Эй. Зато ты подрастёшь и станешь охотником, да?
— Нет, Тим, — грустно, но спокойно ответил мальчик. — Охотником мне не быть.
Тебе не быть охотником
Эй никогда и ни с кем не говорил об этом. Все и так знали. Почему-то не дразнили, но помнили, конечно, помнили. И он тоже никогда не забывал неудачу: свою первую и единственную охоту. Не было погони, не было дружного мужского возгласа «У! Большая добыча!» и горячего мяса на огне. Всего, о чём он мечтал, не было. Только слова Дара: «Тебе не быть охотником, Младший». Дар тогда прищурился и смотрел не на Эя, а в сторону. И Эй понял: это правда, охотником ему не бывать.
В тот первый раз Старшие его с собой не звали. Его и раньше не звали, хотя он и просил, а в этот раз и просить не стал. Ведь он скоро станет взрослым, а взрослые у взрослых не спрашивают разрешения. «Если их не зовут, они идут сами», — рассудил Эй.
Старшие говорили: «Охотник — брат рассвета, он встречает солнце в пути». Звучит красиво, а вообще-то это значит, что, если ты охотник, нужно рано вставать. Отцы уходили охотиться на один или два дня, а вернувшись, рассказывали, что видели и что совершили. Эй хотел вернуться с ними вместе, сесть рядом и, может быть, тоже говорить о том, что видел и совершил.
Он решил проснуться раньше всех и тайком пойти за Отцами, а потом, улучив момент, выйти и сказать: «Я с вами!»
Первый раз мальчик проснулся ночью. Сердце так билось, такой страх на него напал… «Уже не засну», — подумал Эй. И тут же заснул. Вскочил — по-прежнему ночь. Так он просыпался и засыпал, задрёмывал и вновь вскакивал в ожидании утра.
А когда окончательно проснулся и выбежал, мужчин уже не было. «Вот тебе и брат рассвета», — с горечью подумал Эй и вдруг увидел вдали несколько фигур. Маленькая группа охотников уходила от стойбища в сторону поля.
То, что казалось легко, — идти крадучись за Отцами, прячась за деревьями, — стало невозможно… Догонять открыто? Или остаться в пещере, как будто не решил вчера твёрдо, что взрослый не ждёт приглашения, а идёт сам?
Эй схватил заплечный мешок и бросился за охотниками.
Их было двое. Мальчик ещё издалека, со спины, узнал обоих: Дар — высокий и стройный, а Тур — широкоплечий, большерукий и большеголовый. Эй так любил слушать истории, которые они рассказывали у ночного костра, смотреть на костяные заколки в их волосах и на охотничьи рисунки на груди и плечах. Они редко разговаривали с детьми, часто шутили с девушками, редко бывали дома, но, когда возвращались, шли впереди остальных охотников, и по их лицам было видно: добыча племени — это их добыча.
«Возьмут или прогонят? Возьмут! Прогонят!» — билось сердце, пока Эй бежал за ними по жёсткой траве. Бежал открыто, ужасаясь и радуясь собственной смелости. Спрятаться здесь можно было разве что за кустом, но Эй хотел знать сразу, как можно скорее, прямо сейчас — возьмут ли его с собой самые лучшие, самые смелые, самые сильные, заговорят ли они с ним, сможет ли он им пригодиться.
Эй летел как быстрая птица. Ноги бежали сами. Ему казалось, что он несётся под горку и подошвы не касаются земли.
Охотники были ещё далеко. Шли не торопясь, уверенно. До Эя стали доноситься обрывки разговора, смех. Дар глянул через плечо и замедлил шаг. «Всё, — понял Эй, — надо подходить».
— У! Малая добыча! Гляди, какой зверь!
У Эя пересохло во рту, и все слова из головы куда-то пропали.
— Зачем идёшь за нами, Младший?
Надо что-то ответить, надо засмеяться, надо вести себя как взрослый… Но Эй уставился в землю и не мог вымолвить ни слова.
Дар и не ждал ответа. Он принял решение быстрей, чем Эй совладал с дыханием.
— Что ж, тебе есть чему у нас поучиться. Наш путь далёк, и нам нужен такой, как ты…
От этих слов Эй чуть не подавился воздухом. «Нужен, нужен, возьмут», — пронеслось у него в голове.
— …Такой, как ты, сильный Младший. Понесёшь копья.
— Что? — Тур в недоумении повернулся к другу. — Наши копья?
— А что? Мы его не звали. Сам увязался. Пусть несёт, а мы пойдём налегке и сбережём силы.
— Но… — Тур замолчал.
Эй понёс копья. Дар сказал, что на равнине они всё равно не пригодятся, а в случае неожиданного нападения лучше иметь под рукой острый нож, так что «иди сзади, Младший, и не выпускай нас из виду». Копья были тяжёлые, палило солнце, страшно хотелось есть и спать. Тур пару раз оглянулся, Дар — ни разу.
Они шли вниз. Сухая земля сменилась упругой и влажной, появились невысокие болотные берёзы, зажужжали комары. Эй нёс и нёс огромные копья — они казались всё тяжелей.
Тут-то всё и случилось — как будто не с ним, быстро и непоправимо. Эй немного отстал. Ему хотелось присесть, а лучше прилечь, но как сказать об этом Дару, который ходит, словно танцует, и никогда не устаёт?
— Ни за что, — подумал Эй. — Дойду, обязательно дойду.
И вдруг увидел нечто странное: большущий камень, неведомо как попавший на край болота — с неба, что ли, упал? Камень оброс мхом и напоминал огромную зелёную мышь. Часть камня была точь-в-точь мышиная мордочка — с носом и глазами.
Всякий раз, когда Эй вспоминал тот день, ему становилось особенно стыдно за то, что он свернул с пути. Каменная мышь была такая смешная, что ему захотелось потрогать её за нос. Он подошёл, погладил её по моховому боку, поговорил с ней немного. Первомышь, наверное, была именно такой, только белой. И эта каменная станет белая зимой. Лежит тут одна, скучает. А вдруг поблизости есть и другие? Ходят осторожно, задевают берёзки толстыми боками…
Эй задумался, прислонившись к чудо-мыши, и совсем забыл о копьях. Так бывает иногда — замечтаешься и всё забудешь. Потом он очнулся, вскочил и побежал. Дара и Тура вокруг не видать. Эй кричал — никто не отозвался. Он бежал куда глаза глядят, спотыкался, плакал и снова бежал, пока совсем не запутался. Он сбавил шаг и пошёл, не разбирая дороги, иногда аукая. Потом увяз в болотной грязи и долго из неё выбирался…
Мальчик не знал, сколько это продолжалось. Когда Тур наконец нашёл его, Эй не смог даже вспомнить, где оставил копья. Он потерял их. Тур только и сказал: «Пойдём», и они вернулись.
Это было совсем плохое возвращение. Эй не плакал — слёзы кончились. Он знал, что сделал всё неправильно, растерялся и от страха плохо соображал. Ясно, что нужно было сидеть на месте или прикинуть, куда пошли охотники, и поискать их следы. Или хотя бы вернуться в пещеру тем путём, каким они пришли. Но ни в коем случае не впускать в себя страх. Не кричать, не отчаиваться, а спокойно всё обдумать. Эй знал, как надо, а сделал всё не так. Отстал, заблудился, потерял оружие Дара и Тура. Так бесславно закончилась его первая охота.
…На поляне перед пещерой маленький седой старик кричал на Дара. Это был мастер Ай. Мальчик с трудом разбирал слова, как будто слышал их сквозь толщу воды.
— В оружии ваша сила! — кричал Старший, а Дар слушал, склонив голову. — Вы потеряли оружие, выкинули свою силу. Какие из вас охотники? Охотники так не делают!
И потом, удивительно тихим голосом:
— Копья тяжёлые. Один мальчик — два копья. Чем вы думали?
И ещё тише:
— Когда вы были Младшими, я учил вас охоте. Разве вы носили моё копьё? Я плохо учил вас.
Тур приблизился к ним:
— Я нашёл его.
Дедушка Ай посмотрел на мальчика, вздохнул:
— Намучился? Иди поешь и поспи.
А Дар даже не посмотрел в его сторону. Сощурился, закусил губу и сказал спокойным-спокойным голосом: «Тебе не быть охотником, Младший».