Когда Горчак Горчакович подбежал к ручью, он увидел, что мост провалился, а Лопух-Лопушина. захлебнувшись, медленно плывет по течению. Сверху на Лопухе сидела большая пучеглазая лягушка…

А на другом берегу…

— О, горе мне! О, горе мне! — бегая взад-вперед, восклицал Долгоносик. Опасаясь преследования, он тащил Свеклину в логово сорняков кружным путем, вдоль ручья, и уже хотел перевести ее на ту сторону, как вдруг, откуда ни возьмись, примчался Лопух-Лопушина и провалил мост!

Свеклина была в отчаянии.

— Теперь я не успею! Наверно, уже началась свадьба!..

Тут ободряюще зашелестели высокие камыши, которые росли по обеим сторонам ручья. Они подали друг другу руки и сомкнулись. Свеклина быстро перебежала по ним на другой берег.

— Спасибо, милые! Долгоносик бросился за ней, сделал несколько шагов, но камыши неожиданно распрямились!..

— Ой, спасите меня!- падая, закричал Долгоносик.

Свеклина быстро обернулась. Но… Спасать было уже некого.

— Утонул, несчастный! протоптала она.

Свеклина не заметила, что лягушка, сидевшая на Лопухе, как-то уж очень скоро потолстела. Невеста Горошка была слишком взволнована, чтобы это заметить. Поглядев с берега в воду, она увидела свое отражение с разлохмаченной прической, машинально поправила ее. вздохнула и побежала дальше.

Дружина Огорода приближалась. По всему полю, гоня прочь сорняков, шли друзья Горошка. Здесь

был и красный от гнева Помидор, и старый Боб, и долговязый Подсолнух, и даже малыш Морковка, брат Свеклины. Рядом шагал Горошек. Он пел:

Сорняки яростно сопротивлялись. Особенно упорствовал Перекати-Поле. Перебегая с места на место, он цеплялся то за корягу, то за камень и отчаянно всех царапал. Но все же и он не выдержал, бросился наутек, скача, как угорелый.

Черной Бахроме убежать не удалось. Всеми брошенный, он в страхе забился в какую-то щель между камней. Горошек начал осторожно подходить к нему, держа наготове кусок крепкого корня. Он хотел связать разбойника. Но… вдруг сам оказался в чьих-то крепких объятиях.

— Ой, я чуть не упала! — пролепетал знакомый голос.

— Свеклина!- изумился Горошек.- Откуда вы взялись?! Куда это вы мчитесь сломя голову?

— Спасать вас от Крапивы!

— Меня?

— Ну да! Долгоносик мне все рассказал. Вас хотели женить на ней, и вы…

— Вранье!- вскричал Горошек.- Где он? Где этот мошенник?

— Долгоносик? Разве он…

— Мошенник! И отпустите меня, наконец. Что это за мода обниматься у всех на виду!

Свеклина отстранилась и холодно произнесла:

— Ах, ах, скажите пожалуйста! На виду!..

И тут бы они, наверное, снова поссорились, если бы Горошек вовремя но вспомнил совет тетушки Кукурузы. Он хотел загладить свой промах какой-нибудь остроумной шуткой, но ничего подходящего не придумал и выпалил:

— Свеклина! Какая у вас чудесная зеленая прическа!

От этих слов она просияла.

Тут из расщелины послышалось:

— Пощадите! Я сдаюсь!

И показался измятый, растрепанный Черная Бахрома.

— Простите меня, добрые овощи,- проговорил он упавшим голосом. Вид у него был такой жалкий, что сердобольная Свеклина растрогалась:

— Бедный, бедный!.. Я бы ого отпустила.

— Ну нет,- сказал Горошек. Мы его будем судить. Если ему дать волю, он снова соберет какую-нибудь шайку. Сделаем из него огородное пугало!

Добрые овощи!- воскликнул пленник. Поимейте жалость! Клянусь бахромой, я брошу воровство. Я всегда и душе был честным тружеником, я умею плести корзинки из соломы…

Через два часа собрался полевой суд. Он постановил: учитывая, что Черная Бахрома раскаялся и то, что он все-таки калека с одной ногой, разрешить ему поселиться за Огородом, возле большой дороги, и выучить какому-нибудь полезному ремеслу — сапожному или портняжному.

Узнав об этом великодушном решении, бывший вор прослезился…

А вечером тетушка Кукуруза сварила кашу для всей огородной дружины. Свеклина, Горошек и малыш Морковка ели из одного котелка. Раз семь они добирались ложками до дна, но тетушка Кукуруза снова и снова им подливала, приговаривая:

— Ешьте, мои хорошие, набирайтесь сил!

Когда же они очистили котелок в восьмой раз. то увидели на дне его розовый отблеск заходящего солнца. Свеклина подняла глаза.

— Смотрите, смотрите. Горошек! Мы чуть не прозевали вечернее представление!

Это был великолепный закат. Одно-единственное облачко было в небе, оно прикрывало макушку опускающегося к лесу солнца и светилось, словно золотая корона.