Профессор Сурдинка спрыгнул с помоста, выхватил у продавца надувных шаров разноцветную связку, и она понеслась, увлекаемая воздушным потоком, а профессор в маске мудреца с длинной развевающейся бородой бросился следом. Почуяв недоброе, побежал за профессором Тирляля, устремились вдогонку ассистенты, и спустя минуту на площади осталась одна Машина, которая твердо решила, что кибертонцы сошли с ума.
Связка вывела людей за город и полетела напрямик. Они бежали, задыхаясь, через кусты и овраги, а над их головами отчаянно били крыльями обессилевшие птицы. Спуск – подъем. Спуск – подъем. Главное – не потерять связку из виду. Неужели она направляется в горы? Нет, нырнула.
Нырнула и скрылась за каменной стеной, принадлежащей доктору тьма-тьматических наук Тракатану…
Первыми достигли цели Тирляля и ассистенты. Ассистенты, крепкие ребята, выстроили пирамиду, и Тирляля привычно, как на голубятню, вскарабкался по ней на стену. Перед ним был сад, в котором росли черные, будто обгорелые, деревья; в глубине сада притаился дом с наглухо закрытыми ставнями. Посреди главной аллеи, на месте центральной клумбы, громоздилось сложное сооружение с многочисленными трубами, воронками и мехами; оно шипело, как сто тысяч гадюк, и Тирляле все стало ясно. Тракатан построил машину, чтобы высосать весь воздух Кибертонии! Это единственный способ покончить с музыкой, которая так его раздражала.
Придерживая шпагу, Тирляля спрыгнул в сад. Скорей туда, к этому ненасытному чудовищу! Он покажет ему, на что способен Дон Кибертон! Но что это? Кибернетическая черепаха? Она мчится наперерез, высунув ядовитое жало?
Тем хуже для нее, придется принять решительные ме…
В следующее мгновение Тирляля взлетел на дерево, а черепаха с ходу врезалась в ствол. Удар не произвел на нее ни малейшего впечатления, – она отползла в сторону и прилегла, всем видом показывая, что спешить ей некуда.
Тирляля сжал кулаки. Эта скотина из нержавеющей стали весила не меньше хорошего быка! Тракатан, наверное, давится от смеха, глядя в щелочку на незадачливого тореадора… Тореадора? А почему бы в самом деле не устроить маленькую корриду? «О-гей! О-ляля!..» Тирляля снял рубаху, нацепил ее на кончик шпаги и мягко соскочил наземь. Вытянув клинок, пританцовывая, он медленно приближался к черепахе.
– Ну, моя милая, торро! Будь же умницей, ну!
Глазки черепахи налились ртутью, но она не спешила с атакой. Под ее панцирем раздавались громкие щелчки – это счетно-решающее устройство тщетно пыталось разгадать замысел человека.
Наконец зверь рванулся и пронесся мимо, ослепленный на момент плотной тканью. Тирляля, лавируя между деревьями, побежал туда, где сверкала полоска воды. Через двадцать шагов атака повторилась, и снова Тирляля отвел смерть движением руки. Выпад, шаг в сторону, перебежка. Выпад, шаг в сторону, перебежка. Выпад, шаг в сторону – и черепаха с разгону бултыхнулась в бассейн, распугивая маленьких крокодильчиков.
Машина заработала в ответ с удвоенной силой, черные раструбы со свистом пожирали воздух, и Тирляле показалось, что сейчас они проглотят Айю, его, всех. Широко расставив ноги, чтобы не упасть под напором ветра, он рубил какие-то кабели, шланги, провода; они корчились, как обезглавленные змеи, извивались в предсмертных судорогах, но машина по-прежнему свистела, грохотали невидимые моторы, и Тирляля рубил прямо; вкось, наотмашь, пока не услышал спокойный голос профессора: «Остановитесь, Дон Кибертон, вы победили».
Тирляля вложил шпагу в ножны. В саду стояла звенящая тишина. Запыхавшиеся кибертонцы с опаской ходили вокруг умирающей машины. Она была раскалена и тихонько потрескивала. Кибертонцам очень хотелось выразить свое негодование, но их инструменты остались на площади, и они молча направились к дому Тракатана.
Профессор долго стучал в холодную стальную дверь. Никто и не думал открывать. Тогда за дело взялись ассистенты. Дверь под их кулаками заходила ходуном.
– Открывай, лишенный слуха! Открывай, не знающий нотной грамоты!
Наконец что-то лязгнуло, заскрежетало, и на пороге появился Тракатан. Он был в халате и мягких домашних туфлях.
– Чем могу служить?
– Вы преступник, – выступил вперед профессор. – Вас надо судить.
– Так вы по делу? – поднял бровь Тракатан. – Деловые разговоры я привык вести после обеда. Но для коллеги можно сделать исключение. Прошу вытереть ноги и идти за мной.
В гостиной находились Грауэн и оба его помощника. Владелец балагана был предельно бледен и от этого еще больше напоминал мертвеца.
– Эти люди – ваши сообщники? – спросил профессор.
– Я прошу коллегу выбирать выражения, – процедил Тракатан. – И вообще, прежде чем отвечать на ваши вопросы, я сам хотел бы вое о чем спросить. Во-первых, на каком основании вы врываетесь в чужой сад? Во-вторых, по какому праву вы портите чужое имущество? В-третьих, где это видано являться в приличный дом в таком виде? – Тут он показал на голого по пояс Тирлялю.
– Разрешите, профессор, я исполню ему сейчас такую серенаду!.. – взмолился один из ассистентов, но Сурдинка остановил его укоризненным взглядом.
– Тракатан, – сказал Сурдинка, – на все ваши вопросы ответит суд, перед которым вы и ваши друзья предстанете завтра. А пока… граждане, в самом деле, что делать с ними пока?
Кибертонцы взволнованно загудели.
– Я читал в иностранной книжке, – сказал один, – про дом, из которого нельзя убежать. Там на окнах решетки и ходят сторожа.
– Нет, – поморщились остальные, – это ненадежно. Решетку можно распилить, сторожа обмануть.
– Что если до самого суда показывать им музыкальные кинокомедии? – предложил второй. – Они так засмотрятся, что не смогут оторваться.
– Нет, – поморщились остальные, – это тоже плохо. У киномеханика может что-то испортиться, тут они и сбегут.
– Лучше всего, – сказал третий, – взять с них честное слово. Только так мы будем иметь сто процентов гарантии.
– Правильно! – воскликнули кибертонцы. – Как мы раньше не додумались! Возьмем с них честное слово, тут уж они никуда не денутся.
– Тракатан, – сказал Сурдинка, – даете ли вы честное слово прийти завтра в двенадцать часов дня на Центральную площадь и сесть на скамью подсудимых?
– Даю! – быстро ответил Тракатан.
– А вы, господин Грауэн, – обратился Сурдинка к балаганщику, – даете ли вы честное слово быть там же и в то же время с вашими людьми?
– О, конечно! – расцвел владелец балагана, – Как это у вас говорится: не дал слова – крепись, а дал – беги… Пардон, я немножко забыл эту прекрасную пословицу.
– Итак, до завтра! – подвел итог профессор, и кибертонцы, довольные своей предусмотрительностью, покинули усадьбу Тракатана.
Они спешили в город, где их ждали неотложные дела: нужно было разыскать в архивах уголовный кодекс и заказать плотнику скамью подсудимых. И, только Неверьушамсвоим не ушел со всеми, а тайком спрятался в черепашью конуру, потому что не верил никому, в том числе и Тракатану.
До самого вечера он лежал на животе и глядел сквозь щелочку, но дом был тих, в саду не шевелились даже Листья, и Неверьушамсвоим не заметил, как уснул. Когда он проснулся, было совершенно темно. Где-то очень далеко пробило полночь. «Наверное, уже часа два ночи», – тревожно подумал Неверьушамсвоим. Он представил, как черепаха, выбравшись из бассейна, возвращается в конуру, и ему стало очень страшно. Ах, зачем он не ушел отсюда сразу!
Скорей, скорей домой, пусть эти дрянные преступники делают, что хотят!
Шарахаясь от каждой травинки, Неверьушамсвоим прокрался к воротам. В этот момент в глубине сада заурчал автомобильный мотор. «Лев!» – решил Неверьушамсвоим и, не разбирая дороги, помчался по шоссе. Он бежал и видел огромного кибернетического льва, построенного Тракатаном специально для того, чтобы растерзать одинокого смельчака.
«Умирать, так с музыкой!» – подумал Неверьушамсвоим, но тут же вспомнил, что любимая волынка осталась в городе. Вдруг мрак расступился, и с беглецом поравнялось что-то длинное черное.
О счастье, это был автомобиль!
– Спасите, подвезите! – закричал Неверьушамсвоим, барабаня на ходу в стекла машины.
Кто-то из сидящих внутри распахнул дверцу, и Неверьушамсвоим с разбегу плюхнулся на сиденье.
– Вы спасли мне самое драгоценное… – торжественно начал он, но тут большой, твердый кулак обрушился на его голову.
Очнулся он на, том же заднем сиденье. Машина была пуста.
Солнце, которое поднималось прямо из моря, освещало безлюдный каменистый берег. «Уплыли», – с облегчением подумал Неверьушамсвоим. Он осторожно ощупал голову и, убедившись, что она цела, перевязал ее двумя носовыми платками.
А в городе в это время заканчивались приготовления к суду.
Обвиняемым выделили четырех защитников и двух полузащитников. Сурдинка, назначенный судьей, купил в «Кибермаге» колокольчик и свисток. Все кибертонцы получили повестки с приглашением на суд, который должен был состояться на Центральной площади при любой погоде.