— Вижу лодочную пристань, — прошептал Сципио. — И каменную лестницу, она ведет на берег, к воротам в стене.

— А кто это на стене? — Моска испуганно вцепился Просперу в рукав. — Что это за две фигуры в белом?

— Да это статуи, — успокоила его Ида. — Каменные ангелы. Так, теперь они отпирают ворота. Ого, собаки и вправду большие.

Ребята тоже их увидели, даже без бинокля: два огромных белых дога, каждый с теленка величиной. Вдруг, словно учуяв что-то неладное, псы, как по команде, повернули морды к воде и принялись лаять, да столь громко и яростно, что Ида вздрогнула и выронила бинокль. Проспер попытался его подхватить, но тяжелый прибор, скользнув по его пальцам, с громким всплеском плюхнулся в воду.

Звук этот прорезал тишину, как выстрел.

Риччио в ужасе схватился за голову, словно случилось нечто совершенно непоправимое, остальные тоже вздрогнули и вжали головы в плечи. И только Жако, казалось, ничто не может вывести из равновесия. Невозмутимый, как и прежде, он неподвижно стоял у руля.

— Они нас заметили, синьора, — сказал он спокойно. — Смотрят в нашу сторону.

— Точно! — прошипел Сципио, вглядываясь в берег. — Какая досада!

— Мне очень жаль! — прошептала Ида. — О господи, пригнитесь скорей, и ты, Жако, тоже! По-моему, женщина берет винтовку.

— Только этого не хватало! — застонал Моска, с головой укрываясь собственной курткой.

— Да тебя-то они все равно не увидят! — взвизгнул Риччио, сжимаясь в комочек на дне возле саквояжа. — Зато вот мы все отсвечиваем в темноте, как ясный месяц! Говорил же, говорил я, дурацкая, бредовая это затея! Говорил же, что пора поворачивать!

— Да заткнись ты, Риччио, — прикрикнул на него Сципио.

Между тем доги на острове лаяли все яростней, все заливистей. Сквозь их лай слышался и женский голос, сердитый и громкий, а потом… потом грянул выстрел. Но еще раньше, увидев вспышку, Проспер пригнулся сам и успел стащить вниз Сципио. Риччио начал всхлипывать.

— Жако! — Голос Иды зазвучал резко. — Поворачивай! Немедленно!

Ни слова не говоря, Жако запустил мотор.

— А как же карусель? — Сципио хотел было подняться, но Проспер снова прижал его к себе.

— Карусель из мертвых воскрешать не умеет! — воскликнула Ида. — Прибавь-ка газу, Жако. А ты, Король воров, больше не высовывайся!

От рева мотора у них закладывало уши, и брызги летели со всех сторон — с такой скоростью лодка, ведомая Жако, удалялась от острова Тайн. И сам остров уменьшался, таял на глазах, покуда ночь не проглотила его без следа.

Сбившись в кучку, Ида и ребята молча сидели в лодке. На лицах у всех читалось разочарование и страх, но и облегчение — все-таки все целы, все-таки унесли ноги.

— Да, еще бы чуть-чуть, — проговорила Ида, водворяя на голову соскользнувший платок. — Весьма сожалею, что подбила вас на такую глупую авантюру. Жако, — воскликнула она сердито, — почему ты не отговорил меня от этой затеи?

— Да разве вас от такого отговоришь, синьора! — ответил Жако, даже не оборачиваясь.

— Ладно, теперь это уже все равно, — заметил Моска. — Главное, мы получили деньги.

— Вот именно, — важно поддакнул Риччио, хотя вид у него все еще был изрядно напуганный.

Один Сципио с сумрачным лицом смотрел в пенистый, бурунный след, оставляемый моторкой.

— Да ладно, забудь! — сказал Проспер, трогая Сципио за плечо. — Мне тоже хотелось на карусель взглянуть.

— Она там! — вымолвил Сципио и сверкнул глазами. — Наверняка там!

— Ну и пусть себе! — заметил Риччио. — Но теперь нам надо деньги пересчитать. — И, видя, что Сципио и Проспер и не думают последовать его призыву, они с Моской взялись за работу сами.

Тем временем Ида с сосредоточенным лицом сидела рядом с ними и курила, выбрасывая в воду окурок за окурком. Уже первые огни города зыбким отражением заплясали в воде, а Риччио с Моской все считали.

И только когда лодка входила в бухту Сакка делла Мизерикордия, они захлопнули саквояж.

— Похоже, все точно, — сказал Моска. — На первый взгляд по крайней мере. С этими деньгами я вечно обсчитываюсь.

Ида кивнула, но смотрела на саквояж с явным беспокойством.

— У вас хоть есть, где хранить все это? Ведь это и правда уйма денег.

Моска неуверенно глянул на Сципио. Тот только передернул плечами.

— Спрячьте в тайник, где у нас деньги от Барбароссы хранятся. Там они пока что в безопасности.

— Хорошо. — Ида вздохнула. — Тогда я сейчас высажу вас около вашей лодки. Надеюсь, теплое место для ночлега у вас все-таки есть. Передай от меня привет малышу, Проспер, и девочке. Я… — Она хотела сказать что-то еще, но Риччио ее перебил, торопливо, горячо, будто слова, от которых он так хотел отделаться, жгут ему губы:

— Сципио в другое место нужно. Может, отвезете его домой?

Проспер опустил голову. Моска поигрывал пряжками саквояжа и старался в сторону Сципио не смотреть.

— Ах да, разумеется. — Ида повернулась к Сципио. — Перемирие окончено. Ну что, Король воров, отвезти тебя туда же, где я тебя забирала, к мосту Академии?

Сципио покачал головой.

— На Фондамента Боллани, — сказал он тихо. — Если можно.

«Мы больше не вместе», — с горечью подумал Проспер. Он попытался воскресить в себе гнев и обиду, которые испытал, когда открылось, что Сципио их обманывал. Но сейчас он видел перед собой только бледное, застывшее лицо Сципио, его судорожно, из последних сил сомкнутые губы, чуть подрагивающие от сдерживаемых слез. Прямой, как свечечка, Сципио сидел ни жив ни мертв и, казалось, даже не дышит, словно боясь при первом же вздохе — или при первом же взгляде на своих друзей — поникнуть, как сломанная кукла.

Похоже, и от Иды не укрылось, с каким трудом Сципио сохраняет видимое самообладание.

— Хорошо. Жако! — распорядилась она. — Сперва к лодке, потом на Фондамента Боллани.

Когда они входили в устье канала, где Моска оставил свою лодку, вдруг снова пошел снег, но слабый-слабый — крохотные снежинки медленно закружились над водой. Одна из них, видимо, попала Иде на ресницу.

— Ну вот и нет у меня больше крыла, — сказала она, часто моргая и пристально глядя на дома вдоль канала. — Наверно, сегодня всю ночь буду смотреть на стенку у себя над кроватью и думать, вернулось ли оно уже на спину ко льву или еще нет. А может, о том, кто же все-таки такие этот граф и его седая дама. — Она зябко поежилась и поплотнее закуталась в пальто. — В теплой постели думать о таких вещах как-то безопаснее.

Лодка Моски мирно покачивалась у берега там же, где они ее оставили. Под скамьей уже успела приютиться кошка, опрометью кинувшаяся на берег от грохота приближающейся моторки.

— Buona notte! [16] — сказала Ида, прежде чем Проспер, Риччио и Моска перебрались в свою посудину. — Приходите как-нибудь в гости, только не тяните с этим до тех пор, пока повзрослеете и я вас не узнаю. И если вам вдруг понадобится помощь — да-да, конечно, вы теперь богатые, но наперед ничего знать нельзя, — вспомните обо мне.

Ребята смущенно переглянулись.

— Спасибо вам! — пробормотал Моска, покрепче перехватывая саквояж под мышкой. — Очень мило с вашей стороны. Правда, очень мило…

— А в Каза Спавенто мы в жизни больше не полезем. Ни за что, — добавил Риччио, за что и удостоился от Моски очередного тычка в бок.

Они уже покидали лодку, когда Проспер еще раз оглянулся на Сципио. Король воров сидел, отвернув лицо, и разглядывал темные окна домов на другом берегу.

— Ты, разумеется, в любое время можешь забрать свою долю, Сцип, — сказал Проспер.

В первую секунду он думал, что Сципио вообще ему не ответит. Но тот все-таки повернул голову.

— Заберу, — сказал он и поднял на Проспера глаза. — Передай от меня привет Осе и Бо.

И быстро повернулся к нему спиной.

Б-р-р, ну и холодрыга, — прошептал Риччио, когда они наконец оказались у дверей своего кинотеатра. Он попытался нащупать шнурок звонка, но тут же озадаченно замер. — Эй, поглядите-ка, дверь не заперта. — И осторожно толкнул дверь ногой.

— Может, Оса побоялась, что со сна не услышит звонка? — предположил Моска.

Проспер и Риччио кивнули, но как-то неуверенно, и душа у всех, пока они пробирались по темному коридору, была не на месте.

Внутри в зале была такая тишина, что даже шмыганье котят в темноте и то было слышно.

— А это еще что такое? — тихо изумлялся Моска, когда они медленно шли вдоль кресел. — Оса позабыла свечки задуть. А помните, как сама возмущалась, когда я вот так же проштрафился?

— Наверно, не решилась еще раз вставать, боялась, что разбудит Бо, а тот ей скандал закатит, — прошептал Риччио.

И, хихикая, стал подкрадываться к спальному месту Осы. Ее матрас был слева, у самой стены, и, обложенный стопками зачитанных книжек, напоминал крепость. Риччио осторожно заглянул через этот крепостной вал и испуганно отпрянул.