– И кто побеждает? – спросила Алиса вежливо.

– Иногда мы, иногда она. Чаще мы, – сказала королева, возможно, солгав. У неё был несколько лукавый вид. – Я устала от этого. Скучное занятие.

– Некоторые поговаривают, что это и игрой-то трудно назвать, – вклинился Додо, пытаясь поддержать беседу. – Потому что карты выпадают случайно, но предопределены ещё в начале, и у вас, в общем-то, нет ни выбора, ни воли случая в процессе: вы просто переворачиваете карты, а исход уже предрешён...

– Не говори глупостей, – ухнула сова.

Королева раздражённо подняла руку:

– Сейчас не время для бессмыслицы, Додо. Мы чувствуем, что у этой девушки на уме неотложные дела. Так мы ответили на твой вопрос?

– Прошу прощения? – сказала Алиса, моргая.

– Мы сказали тебе: мы всегда боремся с Королевой Червей. Это всё, что ты хотела знать?

– Эм... нет, Ваше Величество, – сказала сбитая с толку Алиса, опускаясь в ещё одном реверансе и продумывая, что добавить. – Я надеялась, что вы согласитесь перейти в... гм, активное наступление. Иначе говоря, поможете подданным свергнуть её с престола.

– Помочь подданным свергнуть их королеву? – возмутилась Королева Крестей. Её рот стал квадратным или, быть может, трапециевидным. Верхняя губа опустилась вниз, а уголки в отвращении растянулись и выпятились вперёд.

Алиса понимала, что эта идея может выглядеть несколько спорно, по крайней мере, в глазах другой королевы.

– Ваше Величество, на неё нет никакой управы. Она казнит, убивает, сажает и пытает собственный народ, в основном, кажется, безо всякой причины. И отнимает у них все игрушки, – добавила она. Ей всё ещё казалось, что это звучит глупо, но Додо серьёзно кивнул, а сова в ужасе тихо присвистнула.

Лицо королевы застыло, словно собиралось принять другое выражение, но королева остановила его усилием воли.

– Отнимает... у них... все игрушки, говоришь, – произнесла она медленно.

– Да. Но также разоряет сельскую местность, казнит народ и...

– Они... её подданные. Она может править так, как ей заблагорассудится. – Однако, несмотря на официальный, бесцветный голос, Алиса заметила, что королева сама не уверена в том, что говорит.

– Вы знаете Мэри Энн? – Алиса попробовала зайти с другого конца.

– Конечно. Кто же не знает? – ответила королева, закатывая глаза. Вероятно. Без белков было сложно сказать наверняка.

– Королева Червей приказала её убить, сперва подвергнув пыткам. Думаю... думаю, она ослепила её, вырезала глаза или что-то в этом роде, – говоря об этом, Алиса дрожала. В голове стояла жуткая фотография.

Королева побледнела (вероятно). Кожа осталась того же цвета, но при этом создалось впечатление, что она как-то изменилась.

– Мэри Энн? – прошептала она. – Служанка Белого Кролика, того самого кролика?

– Да, и это ужасно. Но я видела, как похожие вещи вытворяли с теми, о ком вы, наверное, и не слышали. Детьми, ящерицами и большей частью гостей с чаепития Шляпника. Один из хворобьёв лишил Шляпника глаза. Она убивает и калечит каждого, кто пытается помешать ей забрать все, гм, игрушки. – Королева постукивала по подлокотникам кресла длинными, заострёнными чёрными ногтями. – Ив этом нет никакого смысла... как и бессмыслицы, – добавила Алиса, обращаясь скорее к себе или миру, чем к королеве. – Не знаю, чего она хочет подобным образом добиться.

– Ну конечно победы, – сказала королева удивлённо. – Девочка, у которой больше всего игрушек, выигрывает, когда умирает. В конце всего этого, разумеется. Каждый это знает.

Алиса поразмыслила над словами королевы.

– Значит, она собирается умереть? Для чего? Собрать все игрушки в мире, а затем?.. Что вы имеете в виду под «концом всего этого»?

– Конец времени, глупенькая. Она задумала устроить Конец Времени и уничтожить Страну чудес.

Глава 23

Алиса считала себя разумной девушкой (за пределами Страны чудес, конечно), но по какой-то причине её обычно логичному, набитому афоризмами рассудку не удавалось переварить то, что только что сказала Королева Крестей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Но... – Алиса решила отложить уточняющий вопрос и переключиться на следующий наиболее очевидный пласт информации, которого явно недоставало для полноты картины. – Что именно она выиграет? Если само Время закончится, всему придёт конец, сама Страна чудес исчезнет, и каждого (включая её саму) не станет, чего она добьётся? Какой смысл в победе?

– Она просто выиграет. Всё. Чего тут непонятного, девочка? – раздражённо фыркнула королева. – Она станет победительницей. Если у неё будет больше всего игрушек. Когда все мы умрём.

– И она... одна переживёт конец времени?

– Это конец времени, глупенькая, – сказала королева, наклоняясь вперёд, чтобы заглянуть ей в глаза. – Мы не знаем, как Время работает в твоём мире, или где он работает...

– Может, он аптекарь, – предположила сова.

– Может, аптекарь, – королева кивнула. – Или сапожник. Но здесь выражение «конец времени» говорит само за себя. Ему (и всему) придёт конец.

– И всё же, – сказала Алиса, не желая злить королеву, но не в силах отбросить не дающий покоя вопрос, – если Королеве Червей... как и всем остальным... придёт конец... какой тогда смысл в том, что она победит?

– В том, чтобы победить. В том, чтобы... С ней всё в порядке? – Королева в отчаянии повернулась к Додо. Тот пожал плечами и мягко улыбнулся, словно дедушка особенно глуповатой, но симпатичной девчушки.

– Ладно, ладно, – поспешно сказала Алиса.

Ей просто придётся принять этот факт, это Страна чудес, и мировоззрение её жителей не совпадает с Алисиным, вот и всё. Победа важна, пускай тебя здесь и не будет, чтобы порадоваться игрушкам или признанию с трофеями. Конец времени – это в прямом смысле конец всего, но, очевидно, его недостаточно, чтобы посеять панику и ужас в сердцах (или крестях) местных. Таково положение вещей.

– Значит, она жаждет заполучить все игрушки, или большую их часть, а затем по-быстрому устроить конец времени, чтобы ей присудили победу, – сказала Алиса как можно медленнее и чётче.

– Наконец-то девчонка разобралась, что к чему, – сказала королева сове не то чтобы шёпотом. – И всё же у неё на это ушло ужасно много времени.

Алиса старательно соображала. Она выиграла в «Змеи и лестницы», сможет разобраться и с этим. Верно?

До сих пор её план состоял в том, чтобы отдаться на милость Королевы Крестей – беспечный и опрометчивый поступок, учитывая присущую всем чудостранцам эгоистичность и иррациональность. Нужно предложить что-то более лакомое и привлекательное для уроженки Страны чудес.

– Думаете, когда она отберёт все игрушки у своих подданных, то... остановится... уверенная в своих шансах на победу? Или решит, что этого мало и ей следует поискать ещё в чужих владениях?

Королева Крестей сузила глаза и приняла задумчивый вид.

«Ага, – подумала Алиса. – Это её зацепило».

– Мы не знаем. Из-за возможных последствий размышлять над такими вопросами – обычно привилегия королев. Из уст же тебе подобных это звучит как наводящий вопрос, дитя. Словно ты ищешь способ втянуть Наше Королевское Величество в нелепые выходки червей.

Алиса удивилась, как быстро королева раскусила её хитрый и, да, манипулятивный план. Правительница крестей была намного умнее большинства чудостранцев.

– Что ж, ваша правда, я здесь за этим, – признала Алиса, разводя руками. – Добиться вашей поддержки любыми средствами. Королева Червей уничтожает собственное королевство, грабит, убивает, пытает и сажает в тюрьмы своих подданных без устали. Я надеялась, что вы положите конец этому жестокому балагану по доброте сердечной...

– По доброте КАКОЙ? – Королева встала на подставку для ног, становясь ещё выше. Она казалась исполином, игра света придала глазам правительницы бездонный и устрашающий вид.

– То есть крестовой. Ваше Величество, простите меня! – Алиса тут же присела в новом реверансе, как можно ниже склонив голову. Золотистые волосы рассыпались по плечам и заискрились на солнце. Возможно, это смягчило гнев королевы. – По доброте крестовой, я хотела сказать.