Девушки молча поднялись в отведенную им в мансарде комнату. В небольшой спальне на столе у раскрытого настежь окна в бронзовом подсвечнике горела толстая свеча. Наира плюхнулась на только что застеленную, пахнущую свежим бельем кровать, и Лиска только теперь заметила ее необычно оживленный вид. Чаще всего грустные или серьезные глаза девушки сейчас были полны веселого нетерпения. И Лискина печаль уступила место Лискиному любопытству.

– Наира – что? У тебя какие-то новости?

– Новости? Да, наверное, да, но сначала ты. О чем вы говорили с Хорстеном? Хотя, прости, я, наверное, не должна тебя об этом спрашивать.

– Да нет, здесь никакого секрета нет, я как раз хотела с тобой поговорить. Он сказал, что завтра или, по крайней мере, послезавтра приедет Илеста, и тогда они вдвоем будут решать, чем мне помочь. Но уже сейчас ему известно, что у нее в Загорье мне лучше не появляться. Почти сразу, как я ушла тогда, уже днем мама нашла мою записку о том, что я сама буду решать свою судьбу (и, слава Богу, я специально оставила ее в шкафу, куда днем она должна была убирать белье, чтобы знала, что я жива, и лишнего не волновалась). Ну отец сразу же отправился в Загорье, в очередной раз поссорился с сестрой. Он уверен (а Илеста его не разочаровывает), что она будет мне помогать, и, хотя сам меня там ждать все время не может, у него есть в Загорье знакомые, которые его известят, как только я появлюсь. В общем, бесконечных скандалов не избежать. Как-то я сразу об этом не подумала… Значит, мне придется искать себе пристанища в другом месте. Но Илеста непременно поможет, и Хорстен обещал помочь. И еще он сказал, что, скорее всего, дальше Ойрина мне и не придется уходить.

– И все?

– Да, пока все.

Наира, улыбаясь чему-то своему, поерзала немного на кровати, подогревая Лискино любопытство, и выдала наконец:

– А мне Лестрина сказала, что они с Хорстеном (и Илеста наверняка присоединится) хотят, чтобы мы учились, и не у кого-нибудь, а у лучших чародеев в округе, и не как-нибудь, а обстоятельно, всему: и чтоб травы как следует знали, и знахарское дело, и магию на всех возможных для нас уровнях. И что постараются нас с тобой не разлучать, а пристроить в обучение вместе. И, может быть, мы с тобой будем жить и учиться… – Наира еще чуточку помедлила, – прямо в Драконовых горах.

Наира наконец получила полную возможность наслаждаться произведенным эффектом. Лиска была сражена наповал.

– Не может быть!

– Представь себе. То есть, конечно, это пока только Лестрины и Хорстена пожелания, однако такое возможно… естественно, при условии, что мы сами этого захотим.

– Ну еще бы не захотеть! Я даже мечтать о таком не смела. Наира! Наира, как я рада…

Лиска, счастливая, долго еще не могла уснуть и все мечтала, глядя в открытое окно на звезды над уснувшими садами.

А на следующий день к вечеру появилась Илеста. Как будто и не пришла, и не приехала, а именно появилась. Вот только-только, пять минут назад, ее не было, и вдруг оказывается, она уже давно копается с Лестриной в ее аптечных грядках, выковыривая что-то замысловатое. Невозможно было не узнать эту худую и гибкую спину, темный узел аккуратно уложенных на затылке волос и вечно растрепанную челку.

– Тетушка, – не веря своим глазам, воскликнула подошедшая вместе с Наирой Лиска.

– Ага, – откликнулась та как ни в чем не бывало, будто и не прошло сто лет со дня их последней встречи, – смотри-ка, какую штуку Лестрина вырастила, – донельзя довольная, она держала в руках жабий корень.

Налюбовавшись добычей, она улыбнулась Лиске.

– Привет, стрекоза! Давно же я тебя не видела. А косу-то где оставила?

– На болоте, – радостно ответила девушка и обняла наконец свою ненаглядную тетушку. – А это – Наира.

– Догадываюсь. Слышала, слышала… С приключениями, стало быть, добирались… Ну, идите, ставьте чай, мы сейчас закончим, а за столом все и расскажете.

И они с Лестриной продолжили ворковать над грядками.

А потом все вместе, с Хорстеном и подошедшей Наириной двоюродной бабушкой, они долго пили чай, и девушки в очередной раз рассказывали о своих приключениях. Они все ждали, когда же начнется разговор об их будущем, но дождались только ненавязчивого пожелания спокойной ночи. Разочарованные и заинтригованные, они поднялись в свою комнату в мансарде, посмотрели друг на друга и, ни слова не говоря, закрыли окошко и задули свечу. И кем же это надо быть, чтобы пропустить самое интересное? Одна за другой, на цыпочках, благо из хорошего дома всегда не один выход, пробрались в сад, и под покровом темноты прокрались к веранде, на которой (только уже без них) продолжалось вечернее чаепитие.

– Лиска, ползи сюда, здесь слышно хорошо. Тише, тише, ветки не задень.

– Тогда двигайся, а то я вся под куст не помещаюсь, еще чуть-чуть, ага… я тебя не задавила?

– Тише, тише…

Потихоньку, толкаясь и перешептываясь, вытаскивая друг из-под друга то руки, то ноги, то юбки, они наконец нашли более или менее переносимое положение из разряда «в тесноте да не в обиде», в котором можно было сосредоточиться не только на затекающих конечностях. Через каких-нибудь полчаса стало ясно, что самой большой тайной, которую стоило скрывать от подопечных, была полная несогласованность «попечительского совета» почти по всем вопросам. Впрочем, были и моменты единодушия, например в том, что девушек не надо разлучать, пусть учатся вместе, и еще – что учить надо по возможности всему и как можно обстоятельнее. Перечень жизненно необходимых предметов после бурных (местами очень бурных, пожалуй, даже буйных) дебатов удалось согласовать примерно наполовину. Насчет остального решили посоветоваться с «учителями».

А вот с учителями-то и была самая большая неразбериха. Десятками звучали имена, совершенно незнакомые Лиске и почти незнакомые Наире. Каждое имя сопровождалось перечислением несметного количества достоинств от предлагающей стороны и такого же количества минусов со стороны оппонентов. И чем больше называлось имен, тем невозможнее казалось какое бы то ни было согласие.

В столь горячем обсуждении кроме трогательной заботы для Лиссы с Наирой был еще один большой плюс. Девушкам можно было не сильно беспокоиться о том, что их услышат. Собеседники и друг друга-то слышали через раз.

Наконец, когда споры несколько утихли ввиду некоторой утомленности участников, раздался редкий до сих пор голос Зернаи, Наириной двоюродной бабушки. Она, будучи самой старшей из присутствующих, оказалась еще и самой мудрой и сумела сберечь силы до того момента, когда остальные наговорятся уже вполне достаточно для того, чтобы услышать друг друга. Говорила она вполголоса и не торопясь.

– Что до меня, то я за всю жизнь не видела никого, кто умел бы учить лучше, чем Канингем. Помните, какие он нам читал лекции по анатомии (если вспомнить, то и сами слова «лекция» и «анатомия», так же, как и «семинар», «конференция» и другие в свое время появились вместе с ним). Он очень много знает, у него ясный ум. Он умеет выбрать самое главное и рассказать об этом доступно. А еще есть чувство меры, которое позволяет вовремя остановиться, к тому же он хорошо ладит с молодыми…

На веранде замолчали, примеряя кандидатуру. Потом Илеста сказала с сомнением:

– Пожалуй, что так. Только ведь он почти никогда не берет учеников….

– Значит, нужно найти человека, которому он не откажет, – нашлась Лестрина. – Вот ты, Хорстен, например, мог бы его попросить. Ради тебя он за это возьмется.

– Я и не хочу его просить именно потому, что он не может отказать.

– Хм, ну а что же, ты хочешь, чтобы он вечно был твоим должником?

– Нет, конечно, нет, – Хорстен был озадачен неожиданным поворотом. Он подумал и согласился. – Ладно, я поговорю с ним. В конце концов, две славные, трудолюбивые и талантливые девушки будут ему не в тягость. Да и Дариан наверняка согласится помочь. Ведь учила же его Мирина всему, что знала сама…

– Но это значит, что жить им придется там, в Драконовых горах, – заключила Илеста.

– Думаешь, они откажутся?

– Не думаю. Скорее всего, согласятся. Но ведь там опасно.

– Не везде. Там, где живут Канингем с Дарианом, относительно спокойно. Конечно, им придется быть осторожнее, но они будут не одни. И, конечно же, им придется познакомиться с географией этого занятного места, научиться ориентироваться там, перемещаться – в общем, обращаться с пространством.

– В этом предмете не имеет равных Кордис, – раздумывала вслух Лестрина, – хотя с таким трудным характером кого-то учить… Правда, за последние года два, говорят, произошли некоторые перемены…

– Да, и думаю, никого лучше нам не найти, – твердо заявила Илеста. – А разговор я возьму на себя.

– Вот и хорошо, – довольно проворковала Зернаи. – А знахарство с травоведением наверняка возьмет на себя Верилена. Я еще в жизни не слышала, чтобы она отказалась кого-нибудь учить. Она души не чает в своих учениках и ученицах, и они на ней гроздьями виснут. Бывает она там (девушки уже заметили, что вместо «Драконовы горы» чародеи обычно говорили «там») часто, через два дня на третий – так обязательно. У нее и будут учиться. И у нас тоже…