— Завтра досмотришь. Живо вставай, а то смотри, я рассержусь.
Но Сашка и с закрытыми глазами чувствовал, как нежно материнская рука треплет его волосёнки.
Вдруг тёплая капля упала ему на щеку.
— Зайчик мой! — прошептала мать. — Ненаглядный мой!
У Сашки сна как не бывало. Он вскочил с кровати, охватил шею матери обеими руками:
— Мусенька, ты плачешь?
— Ничего, ничего, пустяки! — смущённо сказала мать. — Фу, какая я глупая!
Она уже улыбалась.
— Живенько одевайся. Я пойду чай подогрею.
И она быстрыми шагами вышла из комнаты.
Сашка с тревогой оглядел спальню.
Кровать сестрёнки пуста и уже прибрана. Но в этом нет ничего необыкновенного: сестрёнка часто встаёт раньше его.
Отчего же плачет мать?
Как всегда, на столе в беспорядке лежат игрушки и разные вещи. Среди них спокойно возвышается головастая электрическая лампа на мраморной ножке. На стене — картины.
Вот старый дровосек ведёт в лес Мальчика-с-Пальчика и его шестерых братьев. Мальчик-с-Пальчик обернулся и кидает на землю белые камешки. Чтобы не заблудиться в большом, тёмном лесу.
Сашка не любит смотреть на этот лес: ему всегда становится немножко страшно при виде этих мрачных, великанских деревьев.
На другой стене — множество разных пёстрых птиц. Все они сидят на стволе и сучках одного дерева, под ним и рядом с ним.
Сашка знает названия всех этих птиц.
На третьей стене — звери. Зайцы, носорог, лев…
Вдруг Сашка спохватился:
— Ведь я же сегодня решил охотиться на львов! Наверное, отец нашёл оружие, рассердился на меня… Потому и мама плачет.
Сашка поспешно сунул руку под подушку.
Рогатка была на месте.
Сашка сразу успокоился. В одну минуту натянул чулки, штанишки, блузу. Рогатку сунул за пазуху. И побежал умываться.
Большой белый умывальник — знаменитый Мойдодыр — стоял в углу спальной. Сашка повернул изогнутый кран. Тугая серебряная струйка воды упругим фонтанчиком поднялась в воздух, задумалась на короткую минутку, изогнулась крутой дугой и послушно упала прямо в подставленные лодочкой Сашкины ладони.
2. Маша
Народ толпился у клетки с надписью:
Лев.
Самец.
АФРИКАН
Страшный зверь спокойно спал за решёткой, положив тяжёлую голову на вытянутые вперёд лапы.
Вдруг о толстый железный прут решётки звякнул камешек. Вслед за ним второй камешек шлёпнул зверя в широкий нос.
Лев глухо рыкнул, вскочил и затряс головой.
Толпа вздрогнула, многие попятились.
Третий камешек угодил прямо в глаз льву.
Страшно взревел зверь и прянул на людей. Его грузное тело с размаху вышибло один из железных прутьев решётки.
Толпа ахнула и с визгом врассыпную бросилась прочь от загородки. Кто-то пронзительно крикнул:
— Маша! Маша!
Через миг у загородки остался только один человек. Это был пожилой красноармеец. Страшно было и ему, но он стыдился убежать. Голова зверя просунулась в дыру.
Красноармеец быстро оглянулся: при нём не было никакого оружия, и он искал глазами, что бы такое схватить в руку. И, оглядываясь, он увидел, как за угол соседней клетки скрылся, размахивая рогаткой, маленький мальчик.
Это Сашка охотился на львов и натворил беды.
Половина большого тела зверя уже просунулась в дыру.
В эту минуту в узком проходе между деревянной загородкой и клетками показалась девочка лет семи-восьми в белой шубке. Она бежала прямо к льву.
— Куда! — крикнул красноармеец. Он испугался, что зверь сейчас схватит и разорвёт глупую девочку. — Назад!
Но девочка была уже у самой клетки льва.
Тогда красноармеец опёрся руками на перегородку и ловко, одним махом перескочил через неё. Он схватил выпавший из решётки железный прут и широко размахнулся им, чтобы со всей силой ударить льва по голове.
Но между ним и львом уже стояла девочка. Она била страшного зверя ручонками по носу и кричала тоненьким голосом:
— Ты что! Ты куда! Пошёл, пошёл на место!
Лев испуганно заморгал глазами, попятился и очутился опять в слетке.
— Ишь чего выдумал, — говорила девочка. — Высовываться! И решётку сломал, габазя. Я тебе задам!
Тут только она обернулась к красноармейцу. Он от удивления так и стоял с поднятым над головой железным прутом.
— Пожалуйста, дяденька, — сказала девочка, — помогите мне поставить эту палку на место. Она ужасно тяжёлая, мне одной не справиться.
У загородки лежал большой камень. Красноармеец с такой силой опустил на него прут, что погнутое зверем железо почти выпрямилось. Потом стал вправлять прут в решётку.
Лев спокойно сидел в клетке.
— Вы, барышня, видать, укротительница? — почтительно спросил красноармеец у девочки.
— Я-то? — удивилась девочка. — Я — Маша. Я юннатка. Знаете: юные натуралисты. Меня раньше не хотели принимать, потому что я ещё только на будущий год пойду в школу. А потом приняли, потому что я всех зверей знаю.
— А скажите, пожалуйста, отчего же это звери вас не трогают?
— Кто, Африкашка-то? Да ведь он совсем не страшный. Он тут у нас в зоопарке и родился. Он меня любит. Вот смотрите.
И Маша бесстрашно просунула руку за решётку.
Пасть зверя приоткрылась, в ней блеснули страшные клыки. Но между ними просунулся широкий влажный язык и ласково лизнул тоненькую ручонку.
— Мой папа — учёный, — болтала девочка. — И мама тоже немножко учёная. Мы тут и живём в зоопарке. А я всегда помогаю кормить зверей. И всегда их слушаюсь.
— Папу и маму слушаетесь? — поправил красноармеец.
— Папу и маму не очень-то всегда, — вздохнула Маша. — А зверей нельзя не слушаться, когда они что-нибудь у вас просят. Видите: Африкан перевернулся на спину. Это он просит меня поиграть с ним.
Маша стала легонько ударять рукой по вытянутым вверх лапищам зверя.
— Он ведь ещё молоденький, младше меня. Он почти котёнок. Вы знаете, что львы — тоже кошки?
Красноармеец не успел ответить: какой-то гражданин в очках окликнул девочку с крыльца обезьяньего домика:
— Маша! Поди разыщи Сашку и приходите скорей домой. Нам с мамой надо сообщить вам большую новость.
Маша сразу забеспокоилась. Торопливо сунула красноармейцу руку на прощанье и побежала искать брата.
У клетки Африкана опять уже собирался народ.
Красноармеец посмотрел Маше вслед, пробормотал растерянно:
— Вот поди ж ты, какая пошла ребятня: эдакое страшилище ей — котёнок!
И неуклюже полез через загородку.
3. Большая новость
Маша нашла брата у клетки с полосатыми зебрами. Завидев её, Сашка быстро сунул рогатку в карман.
— Папа велел скорей домой, — сказала, подходя, Маша. Сашка сообразил: «Узнал, что это я Африкана из рогатки. Теперь даст дёру».
— Не пойду, — решительно сказал он и отвернулся.
Маша схватила его за руку.
— Папа сказал — большая новость, и чтобы живо.
— Сам знаю, какая новость. Пусти!
Сашка размахнулся и со всей силой ударил сестру по руке.
Маша схватилась за ушибленное место.
— Вот скажу папе, что ни за что дерёшься! — прошептала она, повернулась и пошла к дому.
Сашка струсил: «Теперь ещё и за неё влетит!»
Он догнал сестру:
— Машенька, ты не говори, что я дрался. Ты не знаешь: мама сегодня расстроенная. Она утром плакала.
Маша взглянула на него полными слёз глазами и ничего не ответила.
РОДИТЕЛИ ждали их в кабинете.
Отец мелкими шагами ходил из угла в угол, то и дело поправляя на носу очки. Мать сидела на диване, задумчиво смотрела сквозь стену куда-то далеко-далеко.
Дети сразу поняли, что новость будет и большая и невесёлая.
Маша тихонько подсела к матери. Сашка забрался между спинкой дивана и спиной матери.
— Ну-с так! — начал отец, остановился у стола, сунул папиросу в пепельницу и сейчас же закурил новую. — Значит, так.
«Всё равно буду говорить, что не так!» — решил Сашка и на всякий случай забился подальше в уголок дивана.
— Так вот: мы с мамой получили командировку в Африку. За обезьянами — понятно? На полгода. Вот и всё!
Саша ничего не понял. Слово «Африка» напомнило ему про охоту на львов. Он подумал: «Хотят уехать от нас за то, что я Афри-кану в глаз».
Маша вдруг вцепилась в мать.
— Мусенька! — вскрикнула она. — За павианами? Ведь это ужасно опасно! И там крокодилы, лихорадки — ты сама рассказывала.
— Чепуха какая! — рассердился отец. — Какие там опасности, лихорадки! Теперь по всей Африке автомобили ходят. Аптеки всюду, доктора. Какие там опасности! А пока мы будем ездить, вы поживёте у дяди Миши. Только и всего.
Тут только дети поняли, что надолго, может быть даже навсегда, остаются одни, без отца и матери. Им ещё никогда не приходилось оставаться без матери, ни на один день. И как это можно жить одним, не дома, с чужими?