Сербская сказка

Рос-подрастал у богатого купца единственный сын. Всем хорош — и собой красив, и нрава доброго. Купец всё с заморскими странами торговал. Что ни весна, снарядит корабль, полный товарами, и ведёт его в чужедальние земли, а по осени назад возвращается.

Сын растёт, отец с матерью стареют. Тяжело стало купцу по морям ходить. Вот и решил он вместо себя послать сына.

Нагрузил купец корабль богатыми товарами, обнял на прощанье парня и говорит:

— Приучайся, сынок, к купеческому делу. Когда покупаешь, смотри, чтобы тебя не обманули, когда продаёшь — сам не обманывай. В нашей родной стране есть дешёвые товары, а за морем они дорого ценятся. А там есть свой товар подешевле, он тут у нас в хорошей цене пойдёт. Так и соблюдается торговая выгода без обмана. Ты у меня вон какой молодец вымахал, пора тебе на широкий свет посмотреть, разных людей повидать.

Поклонился сын отцу, поблагодарил за напутственное слово и велел ставить паруса.

Плывёт корабль день, качается на волнах второй. Кругом пустое море, уже и чаек не видно. На третий день повстречали они другой корабль. Слышит парень, с того корабля горький плач доносится. Закричал молодой капитан матросам на том корабле:

— Что за плач у вас, братцы? Беда ли какая случилась или помер кто?

Матросы с корабля отвечают:

— Какая беда! Это наша удача плачет. Ходили мы с хозяином-турком вдоль побережья, много мужчин и женщин полонили. Теперь везём их на невольничий рынок в рабство продавать.

Стоны с того корабля всё громче, вопли к самому небу поднимаются, а у молодого купца сердце от жалости рвётся.

— Прошу вас, братцы, — говорит он, — спросите своего капитана, не продаст ли мне рабов.

Вышел на палубу толстый усатый турок, принялся разглядывать да выспрашивать у купеческого сына, что везёт, куда путь держит.

Выспросил, высмотрел, что хотел, потом говорит:

— Не согласен я продавать, а согласен менять баш на баш. Твой корабль со всеми товарами — мне, мой корабль с пленниками — тебе. А не хочешь, в море разминёмся.

— Будь по-твоему, — отвечает молодой купец.

Отдал он турку свое новёхонькое судно с белыми парусами, получил взамен ветхую посудину. Паруса на ней не паруса — заплата на заплате, борта грязные, краска облупилась.

Велел молодой купец открыть трюмы. Залязгали цепи, и поднялись на палубу пленники. Кожа да кости, от ветерка шатаются — в чём только душа держится.

Последними вышли на белый свет старая старушка и молодая девушка. Худа она и бледна, а всё равно красота её ярче солнца светит, ослепила молодого купца.

Расковал всех пленников молодой купец, накормил, расспросил, кто из каких мест. Только красавицу и старушку ни о чём пока не спрашивал.

Повёл он корабль вдоль побережья и у каждого селения пленников выпускал — где кто просил. Пустеет судно, а красавица молчит. Всех выпустил молодой купец, лишь девушка со старушкой остались. Молодому купцу легче бы с душой распроститься, чем с красавицей расстаться, но скрепился он, сказал себе: «Как начал доброе дело, так его и кончить надо!» И спрашивает:

— Куда же вас отвезти? К какому берегу приставать?

Отвечает ему старушка:

— Сказала бы тебе, добрый человек, да сама не знаю. Жили мы на острове, только в какой стороне он лежит, показать не могу. Сама я царская нянька, а этот цветочек ненаглядный — единственная царская дочь. Берегла я её и лелеяла, да вот от злого турка не уберегла. Гуляли мы с ней по берегу, тут нас и схватили.

Закружили по морю, проклятые, не понять, как в наше царство добраться!.

Старушка заплакала, молодой купец с жалостью на красавицу поглядел. Видит, и она плачет, но улыбка на прекрасном лице сквозь слёзы пробивается, как солнечный луч сквозь тучи. Взял он её за руку, сказал:

— Если к твоему отцу мне тебя не довезти, хочешь — к моему отвезу? Будешь моим родителям дочерью, мне — женой.

Вспыхнули у красавицы щёки, ничего она не ответила, только склонила голову в знак согласия да сняла с пальца перстень и надела его купеческому сыну на мизинец.

Долго ли плыли обратным путём, коротко ли, а приплыли в родную гавань. Отец с матерью молодого купца не встречают, — ведь уплыл их сын на новом корабле под тугими белыми парусами, а к пристани подходит ветхая посудина с лохмотьями на мачтах.

Рассердился отец на сына, услышав, как тот купеческим добром распорядился. Покричал, побушевал, потом глянул на красавицу невесту и поутих. Размягчилось его сердце, как воск при огне. Подумал он:

«Хорошая жена — самое большое богатство. Что бы я без своей старухи делал? Прибыли получал и убытки терпел, счастье и несчастье — всё она со мной делила».

Сыграли свадьбу, зажили все вместе. Полюбилась старикам невестка, и с сыном они ласковы. Только больших дел отец сыну не поручает. Вроде приказчика при себе держит.

Год так прошёл. Стала мать просить за сына:

— Ничему он в подручных у тебя не научится. Дай ему новый корабль, испробуй ещё раз его силы.

А отцу и самому того хотелось. Снарядил он корабль больше первого, нагрузил товарами лучше прежнего и отправил сына в торговое плаванье.

Быстро бежит корабль по морю вдоль побережья, свежий ветер паруса надувает. Сколько сёл, сколько маленьких городков миновали, не сосчитать — нигде молодой купец к берегу не пристаёт. А причалил он к пристани большого города с высокими башнями, с каменными домами. Сам себе сказал:

— Вот уж тут я свой товар с выгодой продам, с выгодой и новые товары куплю. Будет отец доволен!

Только ступил на берег, смотрит — стражники каких-то бедняг волокут и в темницу бросают. Да не одного, не двух, десятками, сотнями сгоняют. Подошёл молодой купец поближе и спросил у стражника:

— Что тут делается? Неужто в вашем краю столько воров-разбойников развелось?

Какие они воры, какие разбойники! — отвечает стражник. — Все честные земледельцы. Прошлый год недородный был, подати им нечем платить. Вот нам и велено их в темницу бросить и держать до тех пор, пока недоимки не уплатят. Мы и сами не рады, да приходится исполнять приказ.

— А велики ли недоимки? — спросил молодой купец.

— Нам не сказано, про то начальник знает.

Пошёл молодой купец к начальнику, всё узнал. Велик долг, да если все товары до последнего продать, как раз покроется.

Пока он товары распродавал, пока платил крестьянские недоимки, только про бедняг и думал, а как сел на пустой корабль и в обратный путь тронулся, тут и вспомнил про отца. Да ведь когда дело сделано, жалеть не о чем!

Корабль в родную гавань вошёл, а уж на берегу встречают его и отец, и мать, и молодая жена, и старая нянька.

— Ну что, — спрашивает отец, — хорошего ли товара накупил в чужом краю?

— Не привёз я товара, — сын отвечает.

— Значит, деньги привёз?

— И денег не привёз.

Тут сын пал отцу в ноги, всё рассказал, во всём повинился. Но отец и слушать ничего не захотел, прогнал сына с глаз долой.

— Уходи куда хочешь, живи как знаешь, — сказал, — а твоя молодая жена, моя невестка, пусть при нас останется. Она ни в чём не виновата.

Но красавица только головой покачала.

— Нет, батюшка, — говорит, — место жены рядом с мужем. Что с ним станется, то и со мной будет.

— А я свою ненаглядную не оставлю, — сказала старая нянька. — Не для того я её с младенчества нянчила.

Поселились они втроём в маленьком домике вблизи гавани. Узнали нужду, узнали и тяжкую работу. Купеческий сын работы не боится, одно лишь его тревожит: реже улыбается молодая жена. Раньше по утрам весёлые песни напевала, а теперь всё больше молчит да глядит в морскую даль.

Вот и говорит он однажды жене:

— Ты царская дочь, а в бедности живёшь, не годится это. Виноват я перед тобой.

— Напрасно себя винишь, я не по богатой жизни тоскую, — отвечает она. — Мне бы отца повидать. Соскучилась я очень.

— Был бы у меня корабль, я бы твоего отца разыскал.

Тут старая нянька голос подала:

— А ведь турецкий корабль, тот, на котором мы в неволе томились, так в гавани и ветшает.

Купеческий сын старуху обнял:

— Спасибо тебе за совет. Как же это я сам не додумался! Стали турецкий корабль чинить. Красавица жена со старой нянькой на рваные паруса заплаты ставят. Купеческий сын прогнившие доски новыми заменяет, смолит днище и борта, начищает турецкие пушки до блеска. Закончил одну работу, за другую принялся: на корме нарисовал портрет молодой жены, на носу — нянькин портрет.

Из старого корабля нового не сделаешь, а в плаванье пуститься можно, хоть в близкое, хоть в далёкое. Купеческий сын в далёкое отправился — прямо из гавани в открытое море.

Плывёт корабль неведомо куда. В море — не на проезжей дороге, спросить не у кого. Рассказывали жена да старая нянька, что на острове жили, в белом дворце на горе посреди зелёного сада. Вон и остров показался вдали. Подплыли чуть поближе — нет, не то это место. Один песок да камни на том острове, только чайки по прибойной полосе ходят. Снова по морю рыщут, во все стороны море оглядывают. Вот опять остров, и опять не тот — голые скалы стеной из волн поднимаются, а над ними орёл высоко в небе кружит.