В темноте что-то шуршало, поскрипывало, а потом осенняя луна делила комнату на бледные квадраты.

Сегодня произошло большое событие в моей жизни! И это благодаря тому, что я научился летать.

Костры жгут не каждый вечор, зато котельная топится всегда, и около неё лежит раскалённый уголь. Там я дышал горячим воздухом и отправлялся в свои полёты.

На этот раз мне удалось подняться до самой крыши дома: тут я опустился чуть ниже, и вдруг сердце моё замерло. Я услышал ту ласковую песенку, которая приснилась мне в Деревянном Ящике:

И правда, на столе горела лампа, а балконная дверь была приоткрыта. Не могу рассказывать, что я чувствовал. Потихоньку я подошёл к двери и заглянул и комнату.

На постели лежала Девочка, она что-то вырезала ножницами. Девочка сразу меня увидела и замахала рукой.

— Иди же сюда, иди! — сказала она. — Наконец ты пришел. Я всё тебя жду и жду.

— Я вас приветствую, — пробормотал я робко. — Мои поздравления.

— Папы нет дома, — сказала она. — Сегодня вторник. Во вторник папа работает вечером.

— Очень, очень рад, — бормотал я. — Мои приветствия и мои поздравления.

— У тебя курточка рваная, — сказала Девочка. — Давай заклею. Ты правда живёшь в Деревянном Ящике?

Я подтвердил.

— Он такой смешной, — сказала Девочка. — Я всё про вас знаю. Я слышу, как вы говорите. Мне хочется прийти к вам в гости.

Я тут же пригласил Девочку в гости.

— Но я не могу встать, — объяснила она. — Разве ты не знаешь, что я упала и не могу вставать? Но ты ведь будешь теперь приходить ко мне?

— Каждый вечер! — ответил я с жаром.

— Я сделаю тебе новую одежду и подарю шляпу. Смотри, сколько у меня бумаги. А тросточку мы сделаем из прутика. У меня есть краски и кисточки. Давай я подкрашу твою курточку.

Я сел рядом с Девочкой, она взяла кисточку и стала подновлять мне одежду. Всё это время мы весело разговаривали. Мне было так хорошо, как никогда в жизни. Никто обо мне не заботился раньше, никто меня не ждал, и никто не пел мне песен.

— Ну, говори, — допытывался Умник, — зачем ты к ней ходишь? Я всё знаю. Я следил за тобой!

— Просто так, — ответил Проказник, — присматривал, что украсть.

— И что присмотрел?

— Так, картоночку.

— Украл?

— Украл, — ответил Проказник.

— И где же твоя картоночка?

— Да просто выбросил.

— Ты хочешь меня обмануть? — спросил Умник. — Но я не так глуп. Ты пожалел Девочку. Ты ходишь к ней потому, что тебе её жалко.

— Подумаешь, — пробормотал Проказник, — чего там жалеть.

— Ты скоро станешь как Лохматый, — сказал Умник, — ты будешь лизать им ноги.

Проказник молчал. Они шли по длинному подвальному коридору. Сегодня предстояло стащить сушёную рыбу у Дворника и проучить котов с той стороны улицы.

Вдруг Умник остановился.

— Чем это пахнет? — он потянул носом.

— По-моему, псиной, — сказал Проказник.

— Ты и нюх потерял, — сказал Умник. — Пахнет другим.

Он сел и задумался.

— Пахнет из той каморки, — сказал Проказник. — Пахнет Лохматым и чем-то ещё.

— Лохматым пахло, а теперь почти не пахнет. Лохматый был и ушёл. Пахнет другим.

— Чем-то приятным, — сказал Проказник.

— Этот запах мне очень приятен, — сказал Умник. — Знаешь, что это пахнет?

— Что?

— Это пахнет Корень Мудрости.

— Не может быть, — сказал Проказник. — Откуда ему тут взяться?

— Молчи, — сказал Умник. — Сиди и нюхай. Ты чувствуешь, как умнеешь?

— Да, кажется, я умнею, — согласился Проказник.

— А я мудрею, — сказал Умник. — Там, в каморке, лежит Корень Мудрости.

— Но откуда ему тут взяться? — спросил Проказник.

— Час назад я бы тебе не ответил, а теперь скажу, так как стал мудрее. Этот Корень принёс нам Мудрейший! Он вспомнил про нас и принёс нам Корень Мудрости!

— У меня даже голова кружится, — сказал Проказник.

— Мудрейший не забыл про нас! — сказал Умник. — Он признал наши заслуги! Пойдём и возьмём этот Корень, в этом Корне вся мудрость жизни! Мудрейший не забыл о нас. Пойдём и возьмём этот Корень!

И коты вошли в каморку.

Теперь я часто бываю у Девочки. Может, от этого стала побаливать грудь. Ведь приходится глотать горячий воздух, иногда слишком горячий, а я всё же картонный. Зато теперь я нисколько не печалюсь. У меня есть настоящий друг. Конечно, я не забываю о Деревянном Ящике, но с ним не очень поговоришь, он любит говорить сам.

Я всё знаю про Девочку и про её болезнь, но у меня есть надежда, что она поправится. Я так и вижу, как мы бегаем с ней по улицам. Скорей бы пришла эта пора.

Девочка начала кроить мне новую одежду. Она сняла мерку для курточки и шляпы. Даже башмаки собирается сделать новые. Уж как они получатся, просто не знаю, ведь этим занимаются башмачники.

— Как ты попал в наш двор? — спросила Девочка.

— Просто шёл мимо, — объяснил я. — Шёл мимо, а тут начался дождь.

— А откуда ты шёл? — спросила она.

— Да просто оттуда, — ответил я. — Сам не знаю.

Я и вправду не знал, откуда я шёл. Просто не помнил. Но как же так? Я всё-таки пришёл — значит, пришёл откуда-то. Тут мне вспомнился сон про картонные звёзды, и я решил немножечко сочинить.

— Наверное, я упал оттуда, — я показал на небо. — Звёзды ведь тоже картонные, такие, как я.

— Картонные? — удивилась она.

— Только покрашенные серебряной краской, — сказал я небрежно.

— Как интересно! — воскликнула она. — А что ты там делал?

— Да просто висел, как все, — и пожал плечами. — Ходил на луну гулять. Ничего интересного.

— А на луне есть цветы? — спросила она.

— Много, много цветов. Все серебряные.

— Мой папа ищет цветок, чтобы я вылечилась. Может быть, он растёт на луне?

Мне уже было стыдно, что я обманываю. Но Девочка верила мне и не заметила, как я покраснел.

— Если бы ты мог слетать на луну и поискать тот цветок! — сказала она. — Мне жалко папу.

— Конечно, конечно, — пробормотал я. — Я постараюсь. Если они там ещё есть… А то, может, все порвали. Их продают на базаре, я видел. Одна Цветочница… Но если остались…

Я совсем запутался к ушел от Девочки расстроенный. Обычно я спрыгиваю с балкона на балкон — и так до самой земли. Но тут как-то неловко шагнул вбок, споткнулся и уселся верхом на трубу, которая торчала из соседнего окна.

— Что же это такое! — закричал человек, который смотрел в трубу. — Я уже почти нашёл звезду, а тут садятся верхом на телескоп!

— Мои поздравления, — пробормотал я, поспешно слезая с трубы. — Прошу извинить… Но поверьте, звёзды картонные, такие, как я, ничего особенного… А цветы на луне все порвали, поверьте…

Он закричал на меня, замахал руками. С меня слетела шляпа, потом еле нашёл её на земле. Вдобавок я подвернул ногу и, хромая, побрёл к Деревянному Ящику.

Я чувствовал себя обманщиком, простым обманщиком с картонными мозгами и никуда не годным картонным сердцем.

Астроном был разгневан. В тот миг, когда он уже, казалось, нашёл звезду, кто-то качнул телескоп и всё испортил. Среди тысяч звёзд опять затерялась та, которую он искал всю жизнь.

— Безмозглые шутники! — бормотал Астроном, бегая по комнате. — Безмозглые шутники!

Целыми ночами он обшаривал телескопом небо. Так проходили годы. Он привык спать днём, а ночью смотрел на звёзды. В толстые книги он записывал всё, что видел. Эти книги занимали полкомнаты.

Он открывал планеты, спутники, которых никто не запускал, а однажды обнаружил в небе целый корабль. Да, серебристый парусник, мчавшийся от созвездия Лиры к созвездию Орион. Но ему нужна была звезда. Та самая, Затерянная. Найти звезду в небе — всё равно что отыскать иголку в стогу сена. Тем более, что весь огромный ночной стог утыкан блестящими иголками-звёздами, а Затерянная таится среди них.

«Если я не найду Затерянную, всё пойдёт прахом, — думал он. — Без Затерянной трудно жить. Всё дело в том, что мы потеряли Затерянную, я должен её отыскать».

— Безмозглые шутники! — бормотал Астроном. — Потерять Затерянную! Так и голову можно потерять!

Он взялся за ручки телескопа и снова приник к окуляру.

Лохматый был доволен: коты попались. Лохматый захлопнул дверь и сказал:

— Теперь проказничайте сколько хотите. Я вас поймал.

— Ты глуп, Лохматый, — ответил из каморки Умник. — Мудрейший послал нам Корень. Мудрейший позвал нас в каморку, а значит, всё мудро!

— Это я нашёл Корень, и я вас заманил, — сказал Лохматый.

— Молчи, молчи, глупый пёс! — завывал Умник. — Ты ничего не понимаешь! Раз Корень Мудрости в наших лапах, значит, так надо. Ты ничего не понимаешь, Лохматый!