– Моя дорогая принцесса! – продолжил заранее подготовленную речь дон Пирамидон. – Нету никого прекраснее вас, и без вас мне жизнь не мила, и ухожу я в поход, чтобы добыть себе королевство. А то принцессам за простых рыцарей замуж выходить не положено, и придется мне стать королем.
– За королевством?! – заинтересовалась принцесса. – Хотя зачем мне королевство… У меня уже есть.
– Я ухожу за Синие горы и Темные леса, по пути сокрушая злобных троллей и драконов!
На самом деле до Синих гор был всего-то день пути, а Темные леса были не такими уж темными. Троллей во всей округе уже лет сто не встречали, а все драконы, живущие поблизости, были не такими уж злобными и вообще заняты были своими семейными делами. Но Таня об этом не знала. Она захлопала в ладоши и сказала радостно:
– Знаете, рыцарь, я, пожалуй, поеду с вами. Уж больно хочется на троллей посмотреть и на драконах покататься.
Вообще-то, рыцарям полагалось воевать в одиночку и никакого войска за собой не водить, но разрешалось иметь оруженосцев. У дона Пирамидона их было сотен пять, и они всюду следовали за ним, а иногда даже за него воевали, когда самого рыцаря в сон клонило или ему просто неохота было. А сам сражаться он не сильно любил, всё боялся свои лучшие доспехи попортить.
Старый король не отпустил бы свою дочь неизвестно куда на ночь глядя с каким-то рыцарем, но она, как обычно, сбежала из дворца, взяв карету первого министра, который был таким добрым, что ни в чем принцессе не отказывал. Но он очень за нее беспокоился и поэтому приделал к подбородку фальшивую бороду, переоделся кучером и сам сел на козлы – лошадьми править. Знал он, что путешествие может оказаться опасным, но боялся только одного – как бы принцесса его не узнала.
За ночь добрались до Синих гор. Принцесса всю дорогу проспала, да и дон Пирамидон на крышу кареты забрался, калачиком свернулся да и заснул богатырским сном. Что-что, а сон у него и впрямь был богатырским. А вот оруженосцы к утру из седел валились от усталости. Как только солнце взошло, слезли они с коней, да кто где стоял, там и спать завалились. А дон Пирамидон и принцесса как раз проснулись.
– Ой, а что ж это они все спят? – спросила Таня, глядя на рыцаря, продирающего глазки. – А вдруг на нас какое-нибудь чудище нападет?!
– Но я же с вами! – воскликнул дон Пирамидон, – Вы же знаете, что я самый бесстрашный из всех рыцарей королевства!
Министр, сидя на козлах, только хмыкнул, он-то всё знал о храбрости дона Пирамидона.
А тем временем недалеко от вершины одной из Синих гор произошло ужасное событие… Как известно, драконы высоко в горах вьют свои гнезда – плетут этакие корзиночки из столетних еловых стволов.
Так вот – мама-дракониха улетела на охоту, а в это время дракончик задумал из яйца вылупляться. Этому его никто не учил, и скорлупу он начал пробивать не головой, как положено, а лапками. А как лапки на воле оказались, он сразу начал прыгать, да из гнезда-то и выпрыгнул. И покатился он вместе с яйцом вниз, в ту самую долину, где дон Пирамидон перед принцессой храбрился, рассказывал о том, как он в одиночку пятерых вампиров завалил. Тут яйцо до них и докатилось. Дракончик чихнул, и скорлупа рассыпалась возле самой кареты. И хоть был он младенцем-несмышленышем, а карете той размером никак не уступал.
– Ой! Дракон! – обрадовалась Таня. – Можно я его поглажу?
А дон Пирамидон хоть и испугался, но раз принцесса рядом была, сразу в бой кинулся, на ходу из чехла новое копье доставая. Но, как известно, чих никогда не приходит один… И дракончик чихнул снова, да так, что рыцаря на полсотни локтей отбросило. Упал он на верстовой камень, что у дороги лежал, да и помял все свои доспехи. А оруженосцы так и не проснулись, видно, за ночь умаялись.
Тут министр, бороду к самому носу подвинув, к принцессе подскочил и говорит:
– Ваше Высочество! Скоро его мамаша прилетит, и тогда нам всем не поздоровится! Давайте быстренько назад вернемся, а с ней пусть дон Пирамидон разбирается, раз он такой храбрый.
– Нет уж, – ответила Таня, – если птенчик из гнезда выпал, надо его обратно вернуть.
Начала она в оруженосцев камушки кидать, чтобы разбудить их побыстрее. Как ни крепко они спали, но с принцессой даже во сне не поспоришь. Повскакивали они и сразу же за работу взялись. Сначала будку с кареты свалили, на ее место дракончика пристроили, лошадей распрягли, сами за оглобли схватились. Так и тронулись в путь к драконьему гнезду. Оруженосцы повозку тянули, кучер-министр, сидя на козлах, на них покрикивал, если не туда сворачивали, принцесса дракончика по головке гладила, чтобы тот не ворочался, а то повозка перевернуться могла. А дон Пирамидон, опираясь на обломок копья, ковылял сзади, думая о том, что в таких мятых доспехах ему никакого королевства не завоевать, а если и завоюет, то все подданные будут на него пальцем показывать и смеяться.
А когда до гнезда не больше версты осталось, дорога кончилась, и оруженосцы дракончика на себе дальше потащили, только всё оружие им побросать пришлось. Но до возвращения драконихи успели они младенца в гнездо вернуть.
Когда дракончика на место посадили, Таня напоследок его по головке погладила, и тут-то у него глазки раскрылись. Увидел он принцессу и лизнул ее от души шершавым язычищем, так что она чуть было чувств не лишилась, но кучер ее вовремя подхватил. Успела она только на прощание ручкой помахать и крикнуть:
– С днем рождения, дракоша!
Возвращаться под гору было легче… Повозка сама вниз катилась. Оруженосцы оружие собирать не стали, мол, не на войну идем, а домой возвращаемся. Принцесса рядом с кучером сидела, тут же рядом и дон Пирамидон лежал, постанывая да покряхтывая.
– А вы заметили, Ваше Высочество, – говорил он слабым голосом, – как храбро я бросился в бой, защищая Ваше Высочество?!
– А как же, мой дорогой рыцарь, – отвечала Таня вежливо. – Только, наверное, мне придется запретить своим фрейлинам чихать в вашем присутствии…
Сон принцессы Тани
Старый король Сам-Сусам ушёл в очередной отпуск и отправился к Южным морям погреть на золотом песочке свои старые кости, взяв с собой половину свиты. Он бы взял и вторую половину, если бы принцесса Таня не отказалась его сопровождать, заявив, что хоть она уже очень большая девочка, но старых костей у нее пока нет и греть ей на золотом песочке совершенно нечего. Так и пришлось кучу народу оставлять в столице – за принцессой приглядывать. Но в королевском дворце было столько комнат, закоулков, тайных ходов, что никаких глаз не хватило бы за Таней уследить.
Однажды утром первая фрейлина донна Дуся пошла будить принцессу и вместо Тани обнаружила на кровати записку: «Милые придворные, не волнуйтесь. Мы с моим конем Борькой отправились погулять. Через недельку, может быть, вернёмся…»
Никто не стал поднимать по тревоге дворцовую гвардию – все знали: Таня неуловима, а Борьку не догонит ни один другой конь в королевстве…
У Северных ворот принцессу ожидали два рыцаря – дон Кост-Юм и дон Мак-Кинтош, которые избрали Таню дамой сердца и все ее капризы исполняли. А если кто сомневался, что Таня всех прекрасней и милей, – тех они вызывали на поединок.
– К вашим услугам, принцесса! – сказал, припав на колено, дон Мак-Кинтош.
– Приказывайте, прекраснейшая! – геройски воскликнул дон Кост-Юм. Это было очень рискованно, ведь Таня могла приказать всё что угодно, например, достать птичьего молока или поймать ей маленького дракончика.
– Поедем в город Колдунов! – решительно сказала принцесса. – Я там ни разу не была.
– Но, Ваше Высочество, – изумился дон Мак-Кинтош, – там же вас могут превратить в лягушку. Этим колдунам закон не писан!
– Значит, это будет самая прекрасная в мире лягушка, – заявила Таня и пришпорила коня Борьку. Верным рыцарям ничего не оставалось делать, как последовать за ней.
Город Колдунов, вообще-то, городом не был. Колдуны жили в огромном ущелье среди Гремучих Гор, по которому стекала в долину река Гремучка. Колдуны никого к себе не пускали, а кто пытался нарушить их покой, тех превращали в лягушек, ящериц и пауков, а одного рыцаря из Барабании, дона Пар-Дона, вообще в крокодила превратили. Посадили его на цепь – вход в ущелье стеречь, пообещав через двести лет, если верно служить будет, опять в рыцаря превратить. Вообще-то, немало находилось любопытного народу – так что вся округа у Гремучих Гор так и кишела ящерицами, лягушками и пауками.
Дон Мак-Кинтош скакал впереди, и вся эта живность с писком разбегалась из-под копыт его верного коня. А у самого входа в ущелье огромный крокодил, гремя бронзовой цепью, бросился наперерез принцессе и ее рыцарям.
– Стой! Кто идёт? Стой! Кусать буду! – рычал крокодил.
Дон Мак-Кинтош был бесстрашным рыцарем, но старался, чтобы все поединки велись по правилам.
– Дон Крокодил, – воскликнул он, – скажите, до превращения вы были простолюдином или благородным рыцарем? Если вы – рыцарь, я проткну вас копьем, а если – простолюдин, вам придётся отведать моей плётки!