– А куда он делся?

– Пошел наружу, – выкрутилась девушка. – Что-то там со снегом… или льдом… или горами. Я не поняла. Отдыхай! Вот встанешь на ноги и все про всех выяснишь.

Арвет нехотя лег. Потом начал ворочаться. Сон к нему, очевидно, не шел. Дженни понятия не имела, сколько времени они уже пробыли в доме Смора. Время вообще не ощущалось, казалось, что под синими сводами оно еле течет, что здесь вечное сегодня, и даже минуты сменяют друг друга с большой неохотой, примерзая к предметам, людям, пространству и не желая с ними расставаться.

Дженни села на пол рядом с ложем Арвета, откинула голову на его одеяло и тоже стала смотреть в потолок – в калейдоскоп холодного света, вращающийся над ними.

– Скажи, ты меня ждала? – неожиданно спросил юноша, когда Дженни совсем уже уплыла по волнам этого светового океана. – В приюте? Думала, что я за тобой приеду?

Девушка несколько секунд пялилась в потолок, потом плюнула и решила сказать правду:

– Нет. Я думала, что меня бросили все, что я никому не нужна. Что нет ни одного человека, который бы помнил обо мне. Знаешь, раньше, в цирке, бывало накатывало… Если поругалась с кем-то… Хотелось, чтобы никто обо мне не помнил, не приставал с требованиями. Я была бы одна в мире – свободная и сильная. А потом… В приюте страшно захотелось домой. Чтобы хоть кто-то вспомнил обо мне. Но никого не было. Девчонки устроили бойкот, потому что я там поцапалась кое с кем, все завертелось… так что ты совсем вылетел из головы.

Арвет мерно дышал. Холодные блики кружились на его лице.

– Эй, ты что, обиделся? Арвет!

– Эта штука усыпляет не хуже снотворного, – юноша зевнул. – Прости. Я задумался… и, кажется, задремал. Что ты говорила?

– Ничего особенного. Спи дальше! – Дженни поднялась. Она думала, ему важен ответ, а он уснул!

Девушка вздохнула – и чего она завелась? Ему плечо прострелили из-за нее…

– Спи, тебе надо сил набираться. – Она поправила одеяло, разгладила складки и вышла.

Все равно было очень обидно.

Она не видела, что на соседнем помосте Бьорн давно уже лежит с открытыми глазами.

Человек в теплом лыжном комбинезоне прыжками спускался вниз с горы. С кошачьей ловкостью он перемахивал с камня на камень, на открытых, обметенных ветром склонах, скользил по льду и легко ступал по плотному насту, не проваливаясь. Единственное, что замедляло его движение – открытые равнины, полные свежего снега. Там он проваливался по пояс и тяжело брел, с усилием поднимая ноги.

Он был высок, этот человек, но худ, точно обглоданная кость. Он и цветом лица был схож с костью – молочно-белые скулы, без единой кровинки, узкий подбородок, мраморный выпуклый лоб. Ветер развевал снежно-белые волосы, выбивающиеся из-под шапки. Глаз его не было видно за зеркальными лыжными очками, но они сверкали багровым огнем альбиноса. Комбинезон болтался на человеке. Он подходил ему по росту, по длине рукавов и штанин, хорошо сидел в плечах, но трепетал на животе, как незакрепленный парус на ветру.

Человек был безоружен. Он шел уже давно. Сначала вдоль едва заметного лыжного следа, потом уперся в одну из лап ледника и стал там кружить, рассматривая изрытый снег. Человек старательно избегал тени, и когда выяснилось, что след уводит под толщу ледового языка, чью морщинистую белоснежную шкуру пронизывали глубокие синие трещины, досадливо отпрянул назад.

На костистом лице отобразилась лютая злоба.

– Ушла… – щелкнул он зубами. – Все равно настигну.

Он двинулся по каменистому склону вдоль ледника легкой рысью хищника, привыкшего долго гнать добычу. На одном месте, в ложбине, полной снега, он замер, повел носом. Присел на корточки и принялся раскапывать снег. Перчатки он снял, и кисти с длинными загнутыми ногтями казались белее свежего снега. Наконец, закопавшись по пояс, он нашел цель. Рука его молниеносно метнулась и ухватила извивающееся темное нечто:

– Не дергайся!

Тень, косматая размытая тень билась в его руках, бледно-алые полупрозрачные когти полосовали воздух и били человека в грудь. Но лишь бессильно отскакивали, а белые руки держали крепко и прозрачные ногти все глубже погружались в призрачное тело.

– Как далеко ты забрался, дружок, – заворковал человек. – А ведь у нас с тобой одна цель, одна, да. Надо бы нам объединиться. И я даже знаю как, да. Знаешь… пожалуй, я тебя съем. Да.

Демоний издал неслышный тончайший вой, когда человек стал раздирать его призрачное тело и рвать острыми зубами туманную плоть.

– Если Первые — Дети Восхода, а люди – Дети Полудня, то должны быть Дети Заката и Дети Полуночи, – сказала Дженни. – Так?

Смор тяжело молчал, и тишина расползалась вокруг него, как удушливое облако. Девушка поняла, что он не ответит на этот вопрос, и крепко задумалась. Здесь тайна, но разгадать ее она не сможет. Может быть, потом… когда-нибудь. Главное, не забыть, что такая тайна есть, потому что Магус сплошь состоит из тайн, секретов, сюрпризов, схронов с забытыми и запретными знаниями.

Если великан не хочет говорить, из него и полслова не вытрясешь. Это Дженни уяснила себе очень хорошо, за то недолгое время, пока они тут сидели, в Сморовых чертогах.

По ее подсчетам, шли уже третьи сутки. Арвет поправлялся на глазах – неестественно быстро, сказала бы Дженни, если бы все остальное вокруг было в норме вещей – четырехметровые великаны, незримые его слуги, хоромы изо льда. Завтра можно уходить. Завтра надо уходить! Арвет уже вовсю расхаживает по залам и коридорам и задает все больше вопросов, которые ставят ее в тупик. Как она могла разумно объяснить отсутствие окон, загадочные источники света, скрытые в ледяных стенах, невидимый персонал, который исполняет их пожелания, и вечно отсутствующего «сторожа», который никак не может улучить минутку, чтобы познакомиться с Арветом?

Единственный вариант, приходивший в голову, уже звенящую от натуги – что они каким-то чудом очутились в тайном бункере времен Третьего рейха, выстроенном во льдах специально для Гитлера и верхушки нацистской Германии. Но Дженни казалось, что Арвета подобное объяснение не удовлетворит.

Еще одна головная боль – что же делать с Бьорном? Он пришел в себя. Но на все их с Арветом попытки поговорить отвечает холодным, как тонны льда над головой, молчанием. В общем, чем раньше они покинут чертоги Смора, тем лучше.

– Арвет быстро поправляется. Нам надо двигаться дальше.

– Куда?

– На край мира, – пожала плечами Дженни. – Арвет знает дорогу.

– Вот как? – В голосе Смора прорезалось удивление.

– Ну, наверное, он хочет отвезти меня на север, к себе домой, – предположила девушка. – У мира же нет края. Он же круглый.

Смор молчал.

– Или… нет? – Дженни нахмурилась. – Погоди… Нет, этого же не может быть! Это же сказки!

– Сказки? – Девушке показалось или в глазах Смора блеснула ироничная искра?

– Стоп-стоп-стоп! – заволновалась Дженни. – Ты же не хочешь сказать, что все эти киты и черепаха на самом деле… Этого же просто не может быть!

– Твои спутники, – задумчиво сказал великан, игнорируя ее вопросы. – С ними не все ладно.

– Да знаю я, – отмахнулась Дженни. – Эта мерзость, адский паук, он захватил его тело. Бедняга Бьорн до сих пор в шоке. Что произошло с этой тварью?

– Не знаю. Я прогнал его, но не убил. – Смор вытянул громадный палец, и один из чаклингов принялся качаться на нем. Дженни уже приноровилась их различать – уголком глаза, не направляя ось взгляда явно на чаклинга, она даже могла разглядеть их очертания. У них точно были руки, ноги и голова. Но вот одежда, цвет волос, а уж тем паче черты лица, все это было ей недоступно.

– Я говорил о другом твоем спутнике, – продолжал великан. – Тот, что из старых людей.

– Из старых людей? В каком смысле?

– Они первыми из Детей Полудня пришли сюда. Когда льды отступили, за ними последовали старые люди. Пожалуй, они лучшие из вас. Но этот мальчик…

– Чем тебе Арвет не угодил?! – возмутилась девушка. – Он меня спас. Причем не один раз.

– Он обещан Тому, кто наверху. Твоему Арвету нельзя здесь быть. Он все разрушает.

– О чем ты говоришь? Что разрушает? И он совсем не мой, кстати!

Великан долго не отвечал, затем поднялся:

– Вы уйдете завтра, дочь Магуса. Вы вдвоем с этим… Арветом. Пока я еще могу все сдерживать. Второго мальчика я оставлю.

– Оставишь?! – Сказать, что Дженни была ошарашена, значит, ничего не сказать. Разумеется, она хотела поговорить со Смором о том, что им пора в дорогу, но не знала, с какого боку подступиться к этой теме, но великан решил все ее затруднения с непринужденностью лавины. На языке теснилась и толкалась целая толпа вопросов, и Дженни вывалила их все разом на седовласую голову великана.

– Да, оставлю. Он согласен.

– Почему Арвет все разрушает? Кто такой этот Тот, кто наверху? И куда мы пойдем в такую холодину? Мы же замерзнем!