— Бросьте глупости говорить, — не оборачиваясь, сказал Коля, — при желании работу всегда можно найти.

— Это кто же тебе сказал? — со злостью спросил Никифор. — Какой такой спицилист?

— Да, специалист, инженер с фабрики, — сердито ответил Коля.

— Может, скажешь, с какой? — протянул Никифор.

Коля ничего не ответил, но тут вступилась мать:

— Правда, Колюшка, скажи с какой, — может, там и работа найдётся.

— Да ни с какой фабрики, так болтает, со злости, воздуха ему жалко, — с вызовом сказал Никифор.

— Это вы болтаете! — вскочил Коля. — Фабрика обувная, и люди всегда нужны… только не такие, как вы!

— Посмотрим, — сказал Никифор и вышел, хлопнув дверью.

А назавтра он при Коле рассказал Клавдии Мироновне, что получил работу на обувной фабрике. Он сказал её название и адрес. Это была фабрика, на которой работала Елена Ивановна.

Сегодня к нам опять приходил Коля. Он говорил маме о каком-то своём племяннике, то есть не своём, а его мамы. И не хотел, чтоб я слушала.

Мама говорит:

— Разве что-нибудь случилось?

А он говорит:

— Нет, пока ничего.

А мама говорит:

— Рассказывай, Марина не будет болтать.

А он тогда говорит:

— К вам на фабрику поступил тот самый человек.

Мама его выслушала и сказала, что отдел кадров, наверно, знает и что работа помогает очень многим, даже плохим людям, но вообще хорошо, что Коля предупредил её и что она узнает теперь об этом парне.

Потом мы с Колей разговаривали, и я догадалась, что его мучит больше всего, хотя он этого и не говорил: ему тяжело, что у них в доме чужой и, наверно, нехороший человек. А отца нет.

Сегодня мы долго говорили с мамой о моём папе. Какие бы мы с ней были счастливые, если б он был жив!

И все эта война!.. Неужели она ещё когда-нибудь будет?

Нет, не может быть. У нас никто её не хочет!

Лёня узнал, что у Гриненков гость, — разве могла такая новость остаться неизвестной в их маленьком дворе! Даже Шурик был осведомлён об этом. И Лёню ещё больше обидело то, что Коля не поделился с ним такой новостью.

Мало того: гость оказался человеком, о котором соседки говорили шёпотом, с опаской. Знал ли Коля об этом? Или от него скрыли? Нужно его предупредить.

Вечером Лёня зашёл к Коле, но не застал его. Гостя тоже не было. Клавдия Мироновна обрадовалась Лёне. Она была довольна этой дружбой, ей нравились Лёнины родители. Она попросила Лёню подождать. Коля пошёл к своим новым знакомым, тут где-то, недалеко. Как их фамилия? Она не знает. Она и вообще-то случайно о них узнала: Коля принёс как-то оттуда игрушки — мать этой девочки послала для её малышей.

Какой девочки? Ну, той, с которой познакомился Коля.

Час от часу не легче! Этот упрямый Колька мало того, что скрыл от него приезд подозрительного гостя, — ещё и знакомство завёл с какой-то неизвестной девчонкой… Нет, это всё надо выяснить. Приблизительный адрес Клавдия Мироновна знала, и Лёня пошёл разыскивать друга по этому приблизительному адресу.

Может быть, они встретятся по дороге. Клавдия Мироновна сказала, что Коля скоро должен вернуться.

И действительно, Лёня встретил Колю недалеко от их двора. Мальчики почти столкнулись и сразу остановились. Лёня не стал на этот раз спрашивать у Коли, где он был: всё выяснится позже. Мальчики вместе пошли домой. Поговорили о школе, о приближающихся каникулах, о последней Колиной работе. Он её закончил с помощью одного знакомого инженера. Да, между прочим, это мать одной девочки из Лёниной музыкальной школы — Марины Петровой.

И больше разговоров об этом не было. Потому что и своё удивление и недовольство Лёня решил не показывать. Кто его знает, этого Колю, — если начать его расспрашивать или критиковать, может получиться, как в прошлый раз. А ссориться Лёне больше не хотелось.

Он заговорил о другом: если Коля теперь свободен, не поможет ли он ему в одном деле, которое ему поручил Алексей Степаныч — его учитель из музыкальной школы, с которым Коля познакомился на школьном концерте. Тем более, что дело это должно получиться у Коли лучше, чем у него, Лёни.

Узнав, что за дело, Коля согласился. Действительно, тут он может помочь. Тем более, что это поручение Алексея Степаныча.

Лёня поинтересовался: у Гриненков, кажется, гость? Да, есть такой, это гость Клавдии Мироновны. Между прочим, если Лёня увидит его во дворе или на улице с какими-нибудь другими парнями, пусть незаметно приглядится, что за люди.

Вот и кончился 1949 год. А у школьного года это как раз середина. Зимние каникулы.

Для школьников конец декабря — это ещё и конец второй четверти.

У Марины не всё шло гладко во второй четверти. Особенно много неприятностей и хлопот доставляла ей арифметика.

Как-то раз Оксана, поговорив со своими пионерами об успеваемости, предложила помочь Марине по арифметике. Марину это очень смутило. Она знала, как занята Оксана — и в своём девятом классе и у них в отряде. Неужели ей придётся ещё тратить время на неё, Марину? И как неловко, стыдно быть отстающей!

Марина вся вспыхнула, услышав тогда Оксанино предложение, и сказала:

— Лучше мы позанимаемся со Светланой.

Светлана сразу согласилась, но ей не пришлось долго помогать Марине.

Они позанимались у Светланы два вечера, и во второй вечер Светлана, захлопывая тетрадь, сказала:

— Знаешь что, Марина, ты всё это на себя напустила — с арифметикой. Решаешь не хуже меня.

— Да я не умею так заниматься, как ты, всем поровну! — пожаловалась Марина.

— Вот сумела же, — ответила Светлана.

Она не знала, что раза два Марине помогал ещё один человек — Николай Гриненко.

Назавтра, на дополнительных занятиях по арифметике, Марина решила все задачи, а дальше получилось как-то так, что она и не заметила, как арифметика тоже вошла в круг её привычных занятий. И для арифметики нашлось время.

Николай Николаевич стал приветливо улыбаться Марине, а тут ещё Марина узнала, что это именно он был Жениным учителем, и, может быть, поэтому, а может быть, и не потому, стала с удовольствием готовиться к его урокам.

29 декабря, когда Марина подавала матери свой табель, у неё был такой гордый и довольный вид, что Елена Ивановна засмеялась.

— Всё вижу, — сказала она, не раскрывая табеля. — Твои отметки написаны на твоём курносом носу.

— Ну вот ещё! — попробовала обидеться Марина. — Человек принёс хорошие отметки, а над ним смеются.

— А человек с хорошими отметками будет устраивать ёлку? — спросила Елена Ивановна.

— Будет! — закричала Марина и обняла мать.

31 декабря они убрали маленькую пушистую ёлку и встретили вместе Новый год.

Дома хорошо украсить маленькую ёлку. Посадить под неё потихоньку старую куклу — пусть тоже встретит Новый год. Пусть хоть раз в году порадуется.

А в школе ёлка должна быть совсем другая — огромная, пышная, нарядная и сверкающая!

Ведь там она — для всех.

У малышей ёлка будет 2 января, а у пятых и шестых классов — 1-го.

Утром они должны закончить украшение ёлки, а вечером будут танцы, маскарад. Это в первый раз. В прошлом году они считались ещё маленькими.

Марина, Галя, Мая, Люся и другие девочки из Маиного звена вместе со Светланой собрались сегодня с самого утра в старом школьном здании, Как тихо и пусто в классах! Как гулко отдаются их шаги по коридору!

Сегодня мороз, но в школе тепло, топятся печки. А на стёклах — серебряные узоры инея. Марина подышала на стекло — теперь виден дворик в снежных сугробах. Кто-то идёт в школу. Ага, мальчики.

— Девочки, мальчишки идут! Помогать! — сообщает Марина.

— Это ещё что? — возмутилась Мая. — Ведь решили, что каждое звено готовится отдельно!

— Да они, может быть, уже кончили, — говорит Марина. — А теперь нам помогут.

— Тоже, помощники! — ворчит Люся, раскладывая на столах листы разноцветной бумаги. — Больше испортят, чем склеят.

Мальчики из второго звена шумной гурьбой входят в школу. Ещё на лестнице слышны их громкие голоса. Впереди идёт Лёва. Он снимает очки и протирает их платком.

— Девочки, — громко говорит Люся, — смотрите, у Лёвы и брови и волосы седые. И какой важный — прямо профессор!

— Не кричи, — останавливает её Светлана и прибавляет тихо: — Знаешь ведь, Лёва не любит, когда над ним подшучивают.

Но Лёва добродушно улыбается.

Мая придирчиво заглядывает в руки мальчиков — нет, ничего не принесли с собой. А ведь что-то готовили по секрету.

Мальчики рассматривают бумагу, начатые игрушки, ходят по классу, переговариваются и пересмеиваются. Наконец Мая не выдерживает.