— Какую нерпу мы нашли! Сколько мяса мы нашли!

Мать-мышь говорит:

— Тише! А то дедушка Кукки услышит и опять прибежит, опять мясо отнимет.

Кукки в это время сидел в яранге.[125] Ничего не делал. Надоело ему сидеть. Он говорит жене Мити:

— Что-то я дома засиделся, пойду-ка на берег, проветрюсь.

Только вышел — услышал писк мышей со стороны моря. «Что это там такое, пойду посмотрю», — решил он.

— Дедушка идёт! Дедушка идёт! — закричал мышонок.

— Я ведь говорила, что услышит, — сказала мать. — Тише! Не говорите ему ничего! Скорее накройте нерпу морской травой!

Мыши накрыли нерпу. Подошёл Кукки.

— Что нашли? — спрашивает.

— Ничего, дедушка, не нашли, — отвечают мыши.

— Но ведь что-то тащили по берегу! Вон след тянется! — говорит Кукки.

— Это мы корневище из моря вытащили. Дрова будут, — отвечают мыши.

Кукки говорит:

— Давайте я вас прокачу. Хватайтесь за мои волосы.

Мыши схватились за его волосы. Самая маленькая мышка вцепилась в волосы у затылка. Тут Кукки встал и тряхнул головой — все мыши полетели в воду, удержалась только самая маленькая. Она заплакала:

— Зачем ты головой тряхнул? Зачем ты мышей в воду сбросил?

Кукки говорит:

— Не утонут, выплывут. А ты теперь давай показывай, что от меня спрятали. Что там под травой?

— Корневище, тебе же сказали, — отвечает маленькая мышка.

Кукки сбросил морскую траву и увидел нерпу.

— Ай-ай-ай! От дедушки нерпу спрятали! — смеётся Кукки. — Так не годится. Давай-ка мы её поровну разделим. Одну половину — мне, другую половину — вам. Согласна?

Маленькая мышка глупая была. Говорит:

— Согласна.

Кукки вынул нож, разрезал нерпу вдоль. Взял половину и потащил домой. Тут и мыши выплыли из воды. Видят, лежит половина нерпы. Потащили её к себе.

Кукки подошёл к дому. Навстречу — сын Ауппали.

— О, отец! Что это ты такое тяжёлое несёшь?

— Вот, посмотри, нерпу добыл! — с гордостью говорит Кукки.

Ауппали закричал:

— Отец нерпу добыл! Надо благодарственный обряд исполнить!

Мити посмотрела на нерпу, начала танцевать и петь, хозяина моря благодарить. Она пела:

Кукки услышал эту песню и говорит:

— Хватит, хватит петь! Лучше свари поскорее мясо да выставь его в котле наружу.

Мити сварила мясо и вынесла котёл из яранги. Кукки говорит:

— Теперь все пойдём спать.

Мити хотела мяса поесть. Дети тоже хотели мяса. Но раз Кукки говорит спать, значит, надо спать. А Кукки думал: «Когда все заснут, я встану, выйду из яранги и съем мяса сколько влезет». Но он тоже заснул, когда все заснули.

А мыши притащили домой половину нерпы. Говорят бабушке:

— Мы нашли на берегу нерпу, да дедушка Кукки половину отобрал.

Бабушка-мышь говорит:

— Когда Кукки заснёт, сходим к нему и всё наше заберём назад.

Стемнело. Мыши пошли к яранге Кукки, увидели котёл с варёным мясом, взяли мясо и убежали. Кукки проснулся и говорит жене Мити:

— Принеси-ка мяса, очень мяса хочется.

Мити заглянула в котёл:

— Там пусто!

Кукки говорит:

— Это мыши утащили! Сейчас я им покажу!

Он пришёл к яранге мышей и давай её трясти. Вот-вот упадёт яранга. Бабушка-мышь выглянула, говорит:

— Ты что детей пугаешь! Заходи!

Мыши говорят:

— Садись, дедушка, сейчас мы тебя вкусными корешками угостим, толкушей угостим.

Кукки начал есть. Наелся. Откинулся назад. Заснул. Бабушка мышатам говорит:

— Приклейте ему на ресницы красные лоскутки.

Мышата приклеили. Кукки проснулся, пошёл домой. Подходит к дому, опустил глаза вниз, красные лоскутки ему глаза прикрыли. Кукки закричал:

— Пожар! Земля горит! Мити! Где ты! Беги скорей! Туши огонь!

Навстречу ему выскочил сын Ауппали. Кукки схватил его и давай им размахивать, направо-налево бить — огонь тушить. Ауппали кричит, выскочила Мити, еле вырвала сына из рук Кукки.

— Ты что делаешь? — кричит Кукки. — Разве не видишь? Пожар! Всё горит!

Мити сорвала красные лоскутки с его ресниц. Смеётся:

— Это мыши над тобой подшутили.

Кукки говорит:

— Пойду к мышам опять. Я им покажу!

Пришёл к мышам. Опять трясёт ярангу. Вот-вот яранга упадёт. Бабушка-мышь говорит:

— Опять детей пугаешь! Перестань трясти, заходи!

Мыши говорят:

— Садись, дедушка, ешь. Вкусные корешки, вкусная толкуша.

Кукки взялся за еду. Забыл, что пришёл ругаться. Много съел. Наелся. Заснул. Бабушка-мышь говорит:

— Разрисуйте ему нос.

Мыши разрисовали ему нос — провели на нём три полоски. До утра проспал Кукки. Рано утром встал, пошёл домой. Идёт — пить захотел. К речке подошёл, наклонился, чтобы попить, и увидел своё отражение. «О, какая там красивая женщина живёт! — подумал он. — С тремя полосками на носу! Вот на ком я женюсь! Хватит мне жить с Мити!»

— Подожди меня! Сейчас я вернусь! — крикнул он отражению в воде и побежал домой.

Дома он взял кроильную доску, деревянный пестик, каменный пестик и полог[126] со стойками. Прибежал к воде. Смотрит. А красавица с тремя полосками на носу смотрит на него. Кукки бросил ей кроильную доску. Доска поплыла вниз по течению. «Не берёт доску, — думает Кукки. — Есть у неё доска». Бросил деревянный пестик. И пестик поплыл. Бросил каменный пестик. Пестик утонул. Кукки обрадовался: «Взяла мой подарок!» Он завернулся в полог и прыгнул в воду. Река вынесла его в море. А море выбросило на берег.

По берегу шла Мити. Видит, полог. Развернула его, а там — Кукки. Вскочил Кукки и говорит:

— Ты что за мной следишь?

Мити отвечает:

— Я за тобой не слежу. Я и не знала, что ты здесь.

Смотрит на него Мити и видит: разрисован нос у Кукки. Кто-то провёл на нём три полоски. Смеётся Мити и говорит:

— Это всё мышата над тобой потешаются. Пойдём-ка домой.

Пошли они вместе домой.

Жили в наших краях семь братьев. Все были умные. Только младший был дурачок. Звали его Оë. Все братья были не женаты. Старший говорит:

— Пора нам пойти по белу свету жён себе поискать. Мы пойдём вшестером. А ты, Оë, дома посиди.

Оë говорит:

— Нет, я дома не останусь, я тоже хочу пойти, мне тоже нужна жена. Да к тому же без меня вы только зря проходите.

Старший брат говорит:

— Нельзя тебе с нами. Говорить ты не умеешь, язык у тебя неповоротливый. Одежда у тебя старая, латаная, лыжи твои не подбиты, а зимних торбасов у тебя и вовсе нет, ходишь в летних. Замёрзнешь. Лучше дома сиди.

Оë говорит:

— Я не замёрзну. Я к морозу привык.

Старший брат говорит:

— Ладно, иди с нами. Но когда будешь мёрзнуть, пеняй на себя.

Встали братья на лыжи и пошли на юг. У старших лыжи хорошие, подбиты камусом,[127] а у младшего, Оë, лыжи плохие, неподбитые. Торбаса у него летние, холодные. Как вышли, Оë сразу отстал. Вечером братья большое стойбище увидели. Тут вдруг Оë их догнал. Легко идёт, будто кто-то его на ремне тащит. Братья говорят:

— А наш Оë, оказывается, вон какой быстрый!

Так они сказали. А раньше всё ругали его, говорили: «Оë — дурачок, Оë — парень совсем никудышный!» Догнал Оë своих братьев, обогнал, вперёд ушёл, первым на стойбище пришёл.

Встретил парня хозяин стойбища Кагынкан. Вместе с ним был его помощник. Они спрашивают:

— Ты один или с товарищами?

— Я с братьями. Нас семеро, — отвечает Оë.

— Зачем приехали?

— Мы свататься приехали, — отвечает Оë.

Хозяева говорят:

— Пусть братья твои здесь остановятся. Дальше нельзя. У нас такое правило.

Подъехали братья. Кагынкан сказал:

— Вон там — место для борьбы. Каждый жених, кто к нам приходит, сначала борется с нашим силачом.

Посмотрели братья туда, куда показал Кагынкан, и обмерли. Там была ледяная площадка, вся в крови.

Кагынкан пошёл к ярангам, закричал:

— Эй, борец, выходи! К нам женихи пришли! Надо встретить их как следует!

Пришёл борец-богатырь. Самый сильный из сильных. Он был такой толстый, что обхватить его было невозможно. Помощник хозяина говорит:

— Его ещё никто не победил!

Борец говорит:

— Кто первый, кто смелый, выходи!

Старший брат говорит:

— Я старший, я буду первым. — И снял кухлянку.

— Подожди, брат. Ты — самый старший, а я — самый сильный, — говорит Оë.— Хоть и плохие у меня лыжи, а я вас обогнал. Тебя этот толстяк убьёт. А со мной ему придётся туго. Давай я сперва попробую.

Старший брат говорит:

— Ладно, пробуй. Надень только мои торбаса и мои борцовские штаны.

— Нет, братья, я в своих торбасах и в своих штанах вас обогнал. В них и бороться буду.