Коко-Пелли кивнул.

– Нормальные герои всегда идут в обход! – засмеялся Но-Атл. – Тамоанчан – Змеиный Вал – Страна Ква – Средний мир – Нижний мир – Биармия – Ирэна. Ничего себе получится маршрутик!

– Честно сказать, я и сам не знаю, куда нас кривая Змеиного Вала вывезет, – признался Глуа. – Я лишь предположил, что подводный лабиринт биармов должен был выбросить меня к тому месту, откуда можно вернуться на Биармию. Логично?

– Логично! – согласились близнецы.

– В конце-то концов, я же не бог, а обычный дракон, – добавил Глуа.

Такое признание само по себе уже являлось подвигом. Драконы, страх, как не любят признаваться в своей слабости.

– Не расстраивайся, дружище, мы понимаем, что ты и так делаешь для нас всё, что в твоих силах, – успокоил змея Джим.

– Я покопался в памяти Коко-Пелли и выяснил, что в Стране Ква кроме нашей, биармианской, существуют и иные магические Силы, – задумчиво произнёс Глуа. – Правильные Люди хранят в своей памяти легенду о пришельцах с Голубой Звезды, находящейся в созвездии Ориона, а вот своей прародиной они считают созвездие Плеяд. Кокопелли в заплечном мешке всегда носят качину – куклу, изображающую пришельца с Голубой Звезды. В то же время у местных племён существует и культ Змеи, напоминающий тот, который был у атлантов. Предания квакиути гласят, что когда-то атланты и их предки жили в этом мире по соседству. Что это за Страна Ква такая, куда все цивилизации, как земные, так и инопланетные, слетались, как мухи на мёд?

Словно в подтверждение слов Глуа Коко-Пелли двумя свободными лапками снял заплечный мешок и достал оттуда деревянную куклу высотой сантиметров двадцать. Она изображала танцора в маске, с шаром вместо головы, и была раскрашена в сине-зелёный цвет.

– Это цвета юго-запада, – объявил Глуа, а затем повернул куклу тыльной стороной. Зрители увидели, что сзади она – угольно-чёрная.

– Этот цвет соответствует направлению вниз – в подземный мир, – пояснил Коко-Пелли.

– Я правильно тебя понял, наш дальнейший путь на юго-запад лежит через подземный мир? – уточнил Джим.

– Ты всё правильно понял! – подтвердил он.

В это время катамаран так сильно тряхнуло, что он накренился и едва не перевернулся. Это льдина под яхтой, подтаяв, не выдержала её тяжести и раскололась на части. «АРЗАК» наконец-то оказался в своей родной стихии, на воде. Коко-Пелли пошатнулся и выронил куклу в воду. Простым совпадением это было или нет, но в это самое время над рекой, как прощальный залп, прозвучал оглушительный раскат первого весеннего грома.

Тем временем река становилась всё шире и шире. В неё вливались всё новые и новые речки, ручьи и ручейки. Половодью помогал и ненастный дождь, который как зарядил с самого утра, так всё никак и не мог остановиться. Он жадно подъедал рыхлый ноздреватый снег, как сластёна сахар. На полях по обе стороны реки уже показались первые проталины.

Скоро стемнело, но капитан решил не причаливать к берегу, а продолжать плавание и ночью. А наутро, когда мальчишки выглянули в иллюминаторы, от снега уже и следов не осталось. Впрочем, как и от берегов! Катамаран плыл по безбрежному морю, в которое превратилась разлившаяся на все четыре ветра река. Только кое-где виднелись островки, но и они уменьшались, как будто подтаивали или подтапливались.

Капитан Талл почувствовал себя в своей тарелке.

– Ну наконец-то, до настоящей воды добрались! – закричал он весело. – Есть где развернуться. Держитесь, а то упадёте!

И он заложил такой крутой вираж, что экипажу и в самом деле пришлось ухватиться, кому за что.

– Ты не забывай за курсом следить, а то берега попутаешь, лихач! – воскликнул Коко-Пелли, едва устояв на ногах. – И помни, направление на юго-запад!

– Я помню, Глуа, помню, – подтвердил капитан примирительно.

– А что это за остров прямо по курсу? – поинтересовался он.

Коко-Пелли сквозь сетку дождевых капель вгляделся в лобовой иллюминатор.

– Это курган Утиное Гнездо, священное место квакиути, – возвестил он тихо, загадочно и торжественно.

– Что это за место такое, что даже сам дух воды притих, как будто испугался чего-то? – заинтересовался Кус.

– А вот сейчас пристанем к нему, сам увидишь, – продолжал нагнетать таинственность Коко-Пелли.

Экипаж катамарана во все глаза разглядывал этот таинственный курган: склоны, плавно сбегающие к самой воде, оставаясь возвышаться над ней не больше, чем на пару метров; громадный камень в центре, похожий на семиугольную цилиндрическую призму.

Катамаран пришвартовался к берегу, боцман отдал носовой якорь.

– Не спешите высаживаться на берег, – вдруг окликнул их Коко-Пелли. – Пойдёмте на крышу рубки, я вам кое-что покажу…

Он молниеносно вскарабкался наверх по узенькому трапу.

– Хорошо тебе, с шестью-то лапками! – позавидовал Кус.

Впрочем, ему, с его-то ростом, понадобилось всего пару шагов, чтобы оказаться рядом.

Не отстал от него и Джимми, с детства привыкший летать по трапам яхты, почти не касаясь поручней. Юнги тоже не ударили в грязь лицом, ловко, как обезьянки на пальму, единым махом взобравшись на многострадальную крышу.

– Как бы не проломилась! – страдальчески поморщился капитан, относившийся к яхте, как к живому существу, и переживающий за любую царапину на её корпусе, как на своём собственном теле.

– Да она и мамонта выдержит! – успокоил друга боцман. – Сделана на совесть!

– «Как вверху, так и внизу!» – прошептал Коко-Пелли.

– Что ты там шепчешь? – не выдержал любопытный Мо-Атл.

– Это древний обет Правильных Людей! – пояснил Глуа. – Он означает, что земная проекция созвездия Плеяд соответствует небесной.

– Посмотрите туда! – Коко-Пелли указал на горизонтальный кольцевой уступ на склоне кургана с целым рядом каких-то углублений.

– Эти чаши соответствуют семи главным звёздам созвездия Плеяд, от Атласа до Астеропы, – объяснил Глуа. – Кваки-ути, считая жителей одной из планет созвездия своими предками, полагают, что Плеяды являются обителью душ людей, отлетающих туда после смерти. В этих ритуальных ямах-чашах местные жители проводят свои похоронные обряды. Чаши, как колодцы в славянских поверьях, объединяют три стихии: воздух, землю и воду…

– Пойдёмте, посмотрим на них вблизи! – предложил Кус.

Его всегда интересовали древние магические обряды.

Коко-Пелли вместо ответа проворно спрыгнул с катамарана и остановился поодаль, поджидая остальных. Капитан решил не оставлять вахтенного на борту. Духи мальчишек не выказали желания высаживаться на берег. Вот они, в случае опасности, и позовут на помощь! Да и кто может угрожать яхте на необитаемом кургане?

Моряки спустились на землю и пошли по кругу, осматривая поочерёдно одну чашу за другой. Стенки углублений были выложены камнями, а на дне маслянисто поблескивала чёрная вода.

– Откуда на воде радужная плёнка? – недоумевающе произнёс Джим. – Может, нефть близко к поверхности? Вдруг удастся топливом для двигателя разжиться? Он ведь у нас работает на всём, что горит!

– Это всё, что осталось от погребённых! – таинственным шёпотом пояснил Коко-Пелли. – Похоже, здесь совсем недавно проходила ритуальная церемония…

– Да не дрожите вы так! – засмеялся он, взглянув на мальчишек, испуганно прижавшихся друг к другу. – Я пошутил. Это всего-навсего – утиный жир! Курган ведь не зря носит название Утиное гнездо. Кваки-ути считают, что души умерших улетают в загробный мир в виде уток. Их-то и приносят в жертву, чтобы усопшему было на чём улететь…

Мальчишки ещё раз подозрительно взглянули в ближайшую чашу и побежали вслед за Кусом, который решил взобраться на камень в центре кургана, чтобы осмотреть окрестности с его самой высокой точки.

– Не стоит этого делать! – предупредил кокопелли. – Священный камень может обидеться на такой непочтительный поступок…

Но Кетцаль только рассмеялся в ответ.

Боцман подошёл к камню, легко взобрался на него и с удивлением обнаружил, что в середине валуна имеется углубление в виде следа громадной медвежьей лапы.

– Камень-следовик! – присвистнул он.

Словно в ответ раздался короткий рык. Все обернулись на звук. Возле катамарана стоял огромный медведь. Высота в холке была не меньше двух метров, и весил он, пожалуй, с тонну. А когда он встал на задние лапы и вытянулся во весь рост, моряки ахнули. Таких громадных медведей, ростом не менее четырёх метров, им никогда раньше не доводилось видеть. В отличие от любых ранее виденных ими мишек у этого морда была намного короче. Она даже немного смахивала на человеческое, обросшее шерстью лицо. Учёные так и назвали его – короткомордый. Из полуоткрытой пасти виднелись огромные клыки, не уступающие, пожалуй, и тигриным. Да и лапы у Короткомордого были длиннее, чем у обычного медведя.

Чудовище грозно зарычало и сердито ударило себя лапами в грудь, которая, как барабан, послушно отозвалась громкими гулкими звуками. Медведь, не спеша, вразвалочку, двинулся в сторону людей. Обгоняя его, из рубки катамарана вылетели два погрузневших облачка тумана. Один со спрятанным в складках призрачного одеяния черепом, другой – сверкая бледно-голубыми огоньками глаз. Уух и Оох, тоже заприметившие зверя, не захотели отсиживаться в стороне и поспешили к друзьям, чтобы встретить опасность вместе с ними.