Нет, не такой человек был Гризли Гэс, чтобы добровольно отступиться от ручного медведя, которого он к тому же обучил разным разностям. Он отломил здоровенный сук и кинулся на драчунов. Махал направо и налево, по ногам, по головам, лишь бы вызволить своего Ассистента из беды.

Медведи лупили и колошматили друг друга, Гэс только поспевал за ними. Бедного Ассистента при этом он клял и ругал на чем свет стоит за то, что тот сам ввязался в драку. В конце концов Ассистент не выдержал и, повернувшись, затрусил вперевалочку вниз с холма по направлению к лагерю. Гэс вздохнул с облегчением и припустил за ним.

Он быстро нагнал Ассистента и хотел прыгнуть на него верхом, чтобы на обратном пути сделать маленькую передышку. Однако Ассистент был то ли очень расстроен, то ли слишком взволнован, но только он вдруг принялся носиться кругами как бешеный. Белены, что ли, объелся? Разок-другой Гэс осадил его своей дубинкой, пока наконец не удалось ему вскочить на медведя верхом и направить его к дому.

«Ну, — думал Гэс, — теперь он наконец успокоится в знакомой обстановке». Но не тут-то было. Даже к палатке медведь не пожелал подойти — уперся, и все тут. Только приблизился, как тут же бочком, бочком в сторону — и ну опять носиться кругами по лесу!

«А может, я переусердствовал, надо бы помягче?» — пожалел Гэс.

Он потрепал медведя по лохматой, посеребренной голове и сказал ему пару ласковых слов. Не помогло. «Ну, тогда я тебя вымотаю, чтоб потишал!» И Гэс снова дал шпоры медведю и, подбадривая дубинкой, стал гонять его.

Они кружили по лесу всю ночь. Медведь все норовил забраться поглубже в лес, а Гэс каждый раз направлял его назад к лагерю.

Над горным кряжем вдали уже занимался день, когда они в очередной раз выехали из лесу. Завидев палатку, медведь опять оробел и хотел было сделать новый круг, да только сил не хватило, вымотался, язык чуть не до земли повесил. «Все, сдаюсь», — вздохнул он и побрел к палатке. Но на полдороге ноги у него подкосились, и он повалился наземь.

У Гэса кошки на душе заскребли — так жалко ему стало своего мохнатого Ассистента, особенно когда вспомнил, как неделикатно он обошелся с ним совсем недавно, запустив в него железной крышкой чайника. Гэс опустился перед медведем на колени и открыл ему рот, чтобы посмотреть, зажила там ссадина или нет.

Ба! Что он увидел! «Нет, быть не может!» От удивления Гэс подпрыгнул на месте: все зубы до единого во рту у медведя были целехоньки. Стало быть, он приехал в лагерь верхом на диком гризли?! А бедного Ассистента оставил там в горах?..

С тех пор Гризли Гэс бросил охоту на гризли и ушел из тех мест навсегда. Так люди рассказывают, а мы уж с их слов передаем, так что, где правда, где вымысел, судите сами. Знаем только, что Ассистент остался с дикими гризли, и когда обзавелся семьей и у него пошли дети, он научил их прикидываться тупыми, что твой фонарный столб.

Он-то знал: медведя чужая наука до добра не доведет.

«Ни за какие коврижки не соглашайтесь вбивать столбы для палатки, — наставлял он своих медвежат на своем, конечно, медвежьем языке. — Или жарить на сковороде очищенную форель. А пуще всего бойтесь, чтобы кто-нибудь не сел на вас верхом!»

оворят, Америка необыкновенная страна. Да, в своем роде необыкновенная, потому что там водятся необыкновенные животные.

Возьмите, к примеру, аракабору. Она живет на самых вершинах Скалистых гор. Несведущие люди называют ее увертка горная. Ничего лучше они не могли придумать! Это все равно что спутать старый драндулет с «паккардом» последней марки.

Вы не встретите ни одной увертки выше трех-четырех тысяч над уровнем моря. Другое дело аракабора, которая взбирается на самые высокие горные пики. Своими вершинами они упираются прямо в небо, так что лунному человеку приходится каждый раз прорубать всё новые ущелья, чтобы лунный свет мог проникать на землю хотя бы через них.

Благородная аракабора словно создана для горной жизни. Ее левые ноги короче правых. Поэтому ей очень удобно стоять на самом крутом склоне горы. И не только стоять, но и бегать. При этом ее никогда не заносит в сторону и, чтобы удержать равновесие, ей не приходится цепляться за куст или за камень.

Начинает она всегда с подножия горы и бежит по спирали вверх, вверх и вверх, и на бегу все время жует.

И вот еще чем для удобства ее наградила природа: на коротких левых ногах у нее когти крючком, чтобы ловчее было цепляться за склон горы и не скользить вниз.

Единственный способ поймать аракабору — это преследовать ее по пятам до самой вершины. Там, само собой, она останавливается, потому что дальше-то бежать некуда.

Но даже и тогда ее не так-то легко поймать, потому что она имеет привычку выворачиваться наизнанку, чтобы бежать вниз по обратной спирали. Одна только беда: когда аракабора бежит наизнанку, ей ничего не стоит схватить простуду. Теперь понимаете, почему на земле осталось так мало аракабор? Увы, почти все они вымерли от воспаления легких. Кроме увертки горной, в Америке водится еще один зверь, которого принимают за аракабору. А бывает, настоящих аракабор называют неправильно. Но мало ли что как неправильно называют! Например, судья в бейсболе кричит: «Удар!» А надо бы сказать — «Мяч!»

Так вот, называют этого зверя косолазка. У косолазок, можно сказать, такое же шасси, что и у аракаборы, то есть ноги у нее с одной стороны короче, чем с другой. Только характер у нее много вреднее. Обнаружилось это совершенно случайно, когда попробовали однажды загнать косолазку на вершину горы.

Оказалось, сделать это невозможно. Она сама вас загонит, куда захочет.

И все-таки есть совсем простой способ поймать косолазку. Дайте ей напасть на вас, потом быстро отступите в сторону и вниз. Косолазка повернется вслед за вами и тут же кувыркнется, потому что ноги-то у нее с разных сторон разной длины. Смекаете? Тут вы не теряйтесь и садитесь на нее верхом, точно ковбой на дикого бычка, которого ему удалось заарканить. А потом вяжите ей короткие ноги веревкой покрепче.

Невежественные люди часто путают косолазку со скособокой или еще со сбокуныркой-афрозией, а иногда даже с наскальным вьюнчиком. Но, собственно, вся разница между ними лишь в том, что одни из них левоножки, а другие — правоножки.

А еще в Скалистых горах встречается сползень горный, или, попросту, сачок. Похож он на кита, за исключением одной особенности: на кончике хвоста у него словно совок или сачок. Круглое лето, если утро ясное и прохладное, вы можете наблюдать, как горные сползни пользуются своим сачком.

Гляньте на линию горизонта, и вы увидите их висящими вверх ногами на гребне горы. Свой сачок они набрасывают на скалистый выступ, чтобы не сползти вниз.

Горный сползень висит и висит так, пока не заметит группу туристов, взбирающихся вверх по каньону. В нужный момент он разжимает свой сачок и сползает вниз с разинутой пастью по широкому гладкому склону каньона. На дне он — хап! — зачерпывает сачком туристов и ползет вверх по противоположной стене каньона. А добравшись до вершины, опять накидывает сачок на какой-нибудь скалистый выступ и, повиснув вниз головой, дремлет, переваривая свой завтрак.

Когда я впервые посетил Скалистые горы, я обратил внимание, что склоны их в некоторых местах покрыты высохшими деревьями. А на одном склоне эти погибшие деревья расположены таким рисунком, словно какой-то гигант оставил там следы своих огромных челюстей. Наверно, оттого эта гора и называется — Улыбка Гиганта.

Если спросить у старожилов, которые поселились в этих местах еще во времена Билла Бизона, отчего это так — быть может, по горам прошелся лесной пожар? — они только рассмеются в ответ на ваше невежество. «Неужели вы никогда не слыхали про кошку-леталку?» — удивятся они.

Нет, не слыхали.

Эта кошка, оказывается, побольше горного льва — кагуара. А на носу у нее и на лбу большая твердая мозоль. Утром кошка-леталка скачет по горам все выше и выше, пока не найдет голую вершину выше лесной полосы. Там она ложится отдохнуть, растянувшись вдоль всего хребта и свесив голову вниз. Отдохнув и проголодавшись, она делает гигантский прыжок и, словно на парусах, летит вниз и спускается на первое высокое дерево.

Ах, нет, не спускается, а летит стремглав и со всех сил ударяет в него своим мозолистым носом. У нее такой крепкий нос, что от удара лопается кора, а иногда дерево не выдерживает и падает.

И тогда кошка-леталка длинным тоненьким язычком слизывает муравьев и прочих букашек, расположившихся под корой дерева. Так что этот огромный, страшный с виду зверь на самом деле оказывается добрейшим и безобиднейшим существом на свете. Собственно, так часто в жизни бывает, разве нет?