Дядька тем временем стал собираться в дорогу. Он напялил на себя дорогой, вышитый золотом, зелёный камзол, ярко-красные штаны и стал похож на швейцара в ресторане. Охранники вывели из конюшни трёх лошадей.

— Седлайте их! И быстро соберите всё необходимое! — приказал Дядька.

— А что — всё необходимое? — не поняли охранники.

— Вот, тупые свиньи! — закричал Дядька. — Да всё! Взрывчатку, верёвки, еду. Вы же не на пикник едете!

Охранники побежали в конюшню и вышли оттуда с туго набитым баулом, который тут же стали крепить на одну из лошадей.

— По коням! — скомандовал Дядька, все трое запрыгнули в сёдла. — Стоп! — крикнул Дядька, спешился и побежал в дом. Он вернулся, неся в одной руке винтовку, а в другой патронташ.

Наконец, всадники, поднимая клубы пыли, исчезли.

— Ну и дела! — сказал Мока.

— Вооружён и очень опасен, — добавил кот Гарольд.

— Что будем делать? — спросил Тутукин. — Думаю, надо как-то выпустить Кощея из клетки, — предложил он. — Пусть они сами разбираются.

— Ты не прав! — возразил Даня. — Как это — сами разбираются? А мы здесь зачем? Не-ет…

— И потом, как его выпустишь? — заметил Мока. — Вон замочище какой на клетке! А ключей — нема.

— У меня есть одна идея, — сказал Даня. — Помните, Дядька сказал Занзибаду, что дал Кощею ковшик воды. А для того, чтобы старику набрать полную силу, ему надо выпить три ведра. Надо дать ему воды, и он сам из этой клетки выберется.

Они подошли к клетке поближе.

— Ну чего уставились?! — взревел Кощей. Он схватился руками за прутья ненавистной клетки и начал трясти её изо всех сил. — Чего надо?! Пошли вон, шантропа!!

— Может, вам водички дать? — любезно спросил Данька.

— Дать!! — заорал Кощей. — Водички дать! Немедля!!

— Не вопрос, дядя! — сказал Тутукин. — Сейчас дадим! — Он схватил ведро, стоящее рядом с конюшней, и побежал к колодцу за домом.

— Только не шибко студёную! — закричал Кощей. — У меня горло болит.

— Ты смотри! Ещё капризничает, паразит! — удивился Мока.

— Конечно! — добавил Гарольд. — Орёт как недорезанный, вот и болит!

Антон вернулся с полным ведром воды.

Высунув костлявые руки сквозь прутья клетки, Кощей схватил ведро и стал жадно пить, расплёскивая воду. Опустошив ведро, он отпустил его из рук, и ведро с грохотом упало на траву.

— Ещё пить!! Ещё!! — заорал Кощей.

— Ну только не надо так кричать! — успокоил его Тутукин. — Спокойно! Сейчас принесу ещё. — Он подхватил ведро и снова побежал к колодцу.

Второе ведро Кощей выпил буквально залпом. Даже не поперхнулся.

— Куда же у него влезает столько? Вот скелет ходячий! — удивился Мока.

— Ещё пить!! — снова заорал Кощей.

— А он не описается? — спросил Гарольд.

— Давай, Антон! Беги ещё! — сказал Данька.

Когда Кощей схватил третье ведро, Данька приказал:

— А теперь быстро все в укрытие! Сейчас по всем законам начнётся что-то страшное!

Ребята сорвались с места и снова забились под крыльцо.

Кощей швырнул на траву пустое ведро, шумно выдохнул и издал жуткий рык.

При этом солнце зашло за чёрную тучу, налетел сильнейший порыв ветра, которым сдуло флюгер в виде петушка на крыше дома. Флюгер жалобно кукарекнул и улетел. Угрожающе загремел гром, лазерными лучами засверкали молнии, на землю стеной обрушился ливень.

Кощей легко, словно травинки раздвинул прутья железной клетки и выскочил на землю. Он схватил толстую железную трубу, которая тут же превратилась в многопудовый меч, и стал размахивать им в стороны. Его глаза сверкали, а плащ зловеще развевался под порывами ветра.

— Во даёт старик! — восхитился Мока.

Кощей бросил меч в сторону ворот, разнеся их в щепки, встал на колени, три раза со всей дури ударил головой о землю и превратился в большого иссиня-чёрного ворона.

— Ничего себе, напился! — оценил Гарольд.

Ворон растопырил крылья, забил ими так, что во все стороны полетели чёрные перья, воинственно каркнул и медленно, мощно взлетел.

Всё это произошло в считанные секунды.

Ветер улетел, дождь мгновенно прекратился, словно закрыли неведомый кран. Снова выглянуло солнышко, и перепуганный флюгер вернулся к себе на крышу.

— Что и требовалось доказать! — подвёл итог Даня. — А теперь бежим к нашему коврику. Полетим смотреть, что будет дальше.

Спасатели настигли всадников за лесом, у живописной, извилистой речки. Всадники спешились, расположились на берегу и перекусывали. Своих коней они отпустили на водопой.

Мальчишки заняли удобную для наблюдения позицию на пригорке, в кустах можжевельника.

Ворон за время полёта, казалось, стал ещё крупнее.

— Вон он летит! — Мока показал в сторону приближающегося ворона. — Один к одному «Миг-29»! Красотища!

Ворон спикировал на врага откуда-то сверху, из-за облаков и совершенно беззвучно. Он буквально рухнул на Дядьку, со всей силы долбанул его клювом в темечко и взмыл в небо.

— А-а-а! — истошно закричал Дядька и, схватившись за голову, стал кататься по земле. — Кто это сделал?! Спасите! Убивают! А-а-а! Моя голова-а!

Ворон невозмутимо нарезал круги в небе, готовясь, очевидно, к очередному нападению.

Несмотря на ранение, Дядька всё же вскочил на ноги и схватился за винтовку. По его лысой голове текла кровь.

Охранники тупо смотрели в небо, сверкая на солнце тёмными очками.

— А вы что, свиньи, стоите!? — гаркнул Дядька. — Вы же охрана, чтоб вас!.. Вы должны меня охранять, кретины! Уволю! — Он тоже задрал голову к небу и увидел парящего ворона. — Ты это сделала?! Ах ты мерзкая птица! — Он прицелился, и раздался выстрел.

— Сурово! — заметил Тутукин.

Дядька промазал. Ворон продолжал летать.

Он прицелился ещё раз и вновь выстрелил. На сей раз выстрел был точен. Ворон, кувыркаясь, полетел к земле. Когда он ударился об землю, то снова превратился в Кощея Бессмертного.

Старик с трудом встал на колени, трижды ударился головой о землю и превратился в лягушку. Лягушка квакнула и гигантскими прыжками поскакала через поле.

— Ах, это ты, старая жаба! — закричал Дядька. — Ловите его! Ловите!

Охранники бросились в погоню. Они бежали через поле, высоко задирая ноги. Из-под их ног выскакивали лягушки. Сотни лягушек, которые противно квакали и прыгали во все стороны.

— Стойте! Возвращайтесь назад! — крикнул Дядька. — Вы его упустили. Ах ты старый хрыч! Теперь тебе крышка! Думаешь, я не знаю, как тебя убить? Ошибаешься! Недолго тебе осталось. Так в моей памяти мерзкой лягухой и останешься, скелет ходячий! — добавил он.

Охранники достали из баула бинт и неумело перевязали голову своего хозяина. Бинт они намотали через подбородок, и от этого Дядька стал выглядеть ещё более нелепо и смешно.

— Так ему и надо, злодею! — Мока погрозил в сторону Дядьки кулаком.

— На Ван Гога похож! — сказал Антон. — Один к одному!

— Что за Гога? — не понял Мока.

— У меня дома есть альбом с репродукциями голландского художника Ван Гога, — пояснил Тутукин. — Так вот, там есть его автопортрет с перевязанным ухом. Жутко похож!

Все засмеялись.

Когда всадники ускакали, Данька достал карту и стал её внимательно изучать.

— Мне кажется, что Кощей от выстрела опять потерял силу, — предположил Тутукин. — И максимум, что смог сделать, — превратиться в лягушку.

— Не думаю, — возразил Мока. — Просто ему было в этот момент удобнее превратиться в лягушку. А какое лягушечье шоу он устроил? Это что-то!

— Потрясающе живучий старикашка, — добавил кот Гарольд. — Такой живучестью обладают только английские кошки.

— Ну, конечно! — рассмеялись ребята. — Кто же ещё!

— Напрасно смеётесь, — обиделся кот. — Была одна такая кошка по имени Бабблс в графстве Ланкашир. В доме ремонтировали пол и случайно замуровали её под настилом. Так она просидела там два месяца и осталась жива.

— Чем же она питалась?

— Пила по капельке дождевую воду и ловила насекомых.

— Ладно, кончайте трепаться. — Даня поднял голову от карты. — Слушайте, а ведь Дядька направился не к замку Кощея, а в сторону. Если он будет двигаться вдоль берега реки в эту сторону, он попадёт… — Он провёл пальцем по карте. — К острову Буяну. Понятно вам?

— Ты хочешь сказать, что он решил убить Кощея, — спросил Тутукин.

— Да! — ответил Данька. — И он знает, как это сделать. Надо во что бы то ни стало ему помешать.

— А как? — спросил Тутукин.

— Летим на остров Буян. По дороге придумаем.

Остров Буян оказался крохотным островком в центре небольшого живописного озера, куда впадала уже знакомая нам извилистая речушка. Большую часть острова занимала серая скала, покрытая мхами, а в центре красовался вековой, гигантский, в три обхвата, дуб.