Однажды, странствуя по окрестностям, гном наткнулся на прелестное озеро. На берегу стоял маленький замок, и широкие мраморные ступени спускались от него прямо к воде. И конечно же, в замке жила красавица.

Ее звали Эйла, у нее были пепельные волосы, отливающие золотом в солнечном свете, и чудесный голосок Когда она пела, на другом берегу озера рождалось эхо, и поскольку оно возвращалось с опозданием, то могло наслаивать новую фразу на старую. Получался дуэт с самой собой, и многие приезжали к Эйле, чтобы послушать ее. Линдул был так очарован, услышав Эйлу, что, забывшись, подхватил ее мелодию, а затем еще саккомпанировал на лесной арфе. Певица изумилась и побежала искать неожиданного партнера. Увидев гнома, она спросила, не встречал ли он того, кто сейчас подпевал ей. Растерянный Линдул признался, что это был он. Певица не поверила и рассмеялась сказанному как шутке. Обиженный гном аут же повторил песню ее же голосом и, повернувшись, скрылся в кустах.

— Постой, постой! — кричала ему вслед Эйла. — Вернись, я не хотела тебя обидеть. Я хочу подружиться с тобой.

Но гном не мог вернуться, его лицо заливали слезы.

Он подошел к воде, чтобы умыться. Подул ветерок, или что-то всколыхнулось в глубине озера, только мелкая рябь пошла по воде. Шом, наклонившись, увидел вдруг вместо своего уродливого лица миловидные черты с прекрасными темными глазами, прямым носом и высоким лбом.

Изумленный, он отпрянул от своего отражения. Тотчас раздался нежный плеск волны, напоминающий легкий смех, и туманная фигурка, сотканная из водяных капель, встала перед ним. Она была удивительно похожа на Эйлу, но рост ее не превышал гномий.

— Ты кто? — спросил Линдул, ожидая, что певица оказалась волшебницей и вовлекает его в свои чары.

— Не бойся, я нимфа этого озера. Я слышала, как ты играл и пел, и поняла, что ты не из мира людей. А теперь я знаю, что ты гном и великий мастер. Научи меня петь, и я буду служить тебе всюду и всегда.

— Хорошо, я подумаю, но скажи мне, что случилось, когда я заглянул в твое озеро? Почему я не узнал себя?

— Ты плакал, и я подумала, что ты стыдишься своей внешности. Я — вода и могу отражать в себе все, что пожелаю. Видишь, я приняла облик той красавицы, что живет в замке. Мне легко видеть тебя таким, какой ты есть, но я могу показать образ, который тебя более устраивает. Буду живым зеркалом, выполняющим твои желания, — сказала нимфа. — Я могу творить чудеса лишь в своих владениях! — молвил гном.

— Боюсь, что нелегко мне будет подготовить твой путь!

Да, это была трудная задача. Глухомань и лесные дебри явно не хотели вторжения в свои владения, но гном каждую ночь выходил и расчищал дорогу, по которой собирался вести озерную нимфу. Он рубил деревья, рыл землю, сражался с врагами и упрямо строил дорогу к заповедной роще. И вот однажды он снова пришел к озеру Было полнолуние, и гном запел волшебную песню, аккомпанируя себе на арфе. Застыла зачарованная вода, а когда Линдул двинулся обратно к роще, озеро потекло вслед за гномом.

К утру они уже были на месте, и дальше, по каменным ступеням, вода хлынула к морю. В одну ночь озеро превратилось в быструю светлую речку. Она распевала песни, которым училась у гнома, и ее имя было Линда, что означало «певчая птичка», но также что своим появлением она обязана хозяину рощи. А около замка Эйлы озеро опустело почти на половину. Подземные родники питали его по-прежнему, но река уносила воды к лиственной Роще Линдула.

Меж тем после того, что произошло, Эйла заболела. Странный недуг лишил ее голоса. Она могла теперь лишь говорить шепотом. И это было ужасно, ведь она так любила славу. Конечно же, ее красота не убавилась, и немало отважных и славных кавалеров готовы были отдать ей свои сердца, но ей этого было недостаточно.

Вспомнив все последние события, Эйла связала свои беды с гномом и решила искать его. Чутье женщины подсказало ей, что гном не остался равнодушным к ее чарам, но, пробудив его сердце, она хотя и невольно, но насмеялась над ним. Может, потому и ушло от нее озеро.

Эйла отправилась в путь и вскоре добралась до рощи Линдула. Долго звала она гнома, но он так и не вышел к ней. Тогда она оставила ему золотую валторну в подарок и написала, что ждет его у себя на празднике в день своего рождения.

Гном не мог остаться неблагодарным и прибыл в замок. Нет, не было на нем вины за болезнь Эйлы, но в его присутствии голос вернулся к красавице. Радостно прошел праздник, однако, когда Линдул ушел вновь, Эйла стала безголосой. Много раз просила Эйла, чтобы гном поселился в замке. И почести, и богатства предлагала она за исцеление, но Линдул лишь качал головой.

— Я не знаю, как лечить вас, не моя воля лишает голоса и вновь возвращает его.

Видя, что гном говорит правду, красавица в конце концов решила непременно вернуть свой голос и славу. Для этого она прибегла к самому сильному средству — стала внушать Линдулу, что она любит его и готова отдать ему свою руку. Страшная борьба разрывала сердце гнома. Он боготворил людей, и соединить свою жизнь с одной из прекраснейших дам было для него заветной мечтой.

Он знал себе цену, знал, в глазах человеческой толпы выглядел жалким уродцем. Тем не менее в последний момент он согласился испытать судьбу с Эйлой. Был назначен день свадебного торжества. И Линдул не догадывался, что отверженные поклонники красавицы составили заговор, чтобы спасти свою даму сердца от рук маленького колдуна.

В час бракосочетания гости сбросили маски и смеясь стали швырять в гнома фруктами, а затем спустили на него собак. Невеста стояла среди них онемев. Голос покинул ее, и растерянность не давала сил вмешаться.

Линдул бросился бежать, и свора собак устремилась за ним. Только неожиданная встреча с волками, которые тоже подстерегали гнома, помогла ему избежать кровавой расправы. Собаки и волки сцепились друг с другом.

Гном вернулся в рощу покусанный, исцарапанный и униженный так, как никогда в жизни.

Меж тем Эйла наконец стряхнула оцепенение и, растолкав гостей, бросилась прочь из замка. Отчаяние, осознание того, чему она подвергла гнома, толкнули ее к берегу озера. Еще миг — и оно скрыло ее от толпы догоняющих. Река подхватила ее тело и понесла к Линдулу.

Гном сидел на берегу, когда волны принесли к нему Эйлу. Он не шелохнулся. Пришла ночь, а он все еще сидел, глядя на воду. Там, на дне, лежала его возлюбленная, и руки ее были протянуты к нему. Солнечные лучи коснулись гнома и превратили в камень. Река ласкала его и пела песни, которые утешали страдания того, кто привел Линду к роще корабельных лиственниц.

Здесь, в особые ночи, волшебство земли оживляет камни, и из вод появляются Гном и Эйла, и звучит до рассвета дивная музыка, и вновь повторяется эта история.

На голубом гербе графов де Таверра изображен орел с золотой стрелой в клюве. История, послужившая возникновению этого символа и гордого девиза рода — «Несу чудо в себе», — относится к древним векам, и мало кто помнит ее. Меж тем она примечательна уже тем, что произошла еще до того, как большая часть Испании была завоевана маврами и другими иноземными племенами. Трудно было одолеть вестготских королей, воздвигнувших на пути врагов неприступные замки, и завоеватели пошли на хитрость. Десятки и сотни мирных караванов потянулись с Востока, но кроме богатств для знати они везли в своих тюках душистую отраву. Те, кто не мог приобрести редких ковров, курильниц, ваз, золотых украшений, шелковых халатов, покупали опиум, гашиш и прочие снадобья. Люди курили их, нюхали, жевали, и сладкий яд навевал неземные грезы. Они нежились в гаремах с красавицами, скакали на злых быстроногих скакунах, обгоняя ветер, беспечно веселились в тенистых садах и мраморных дворцах на берегу лазурного моря. И когда они просыпались от своих волшебных сновидений, им не хотелось ничего в жизни, кроме возвращения в это блаженное состояние, и они не замечали, как становятся верными рабами дьявольского зелья. А на рынках и в кофейнях городов коварные купцы рассказывали, что люди рождены для наслаждения, что Бога не существует или он так далек, что ему безразлична судьба живущих, что человек любым путем может завоевать счастье здесь, на земле, а совесть и истина — выдумки для трусливого народа.

И вот без штурма пали гордые королевства, и границы могущественных халифатов протянулись, как щупальца осьминога, далеко на Восток.

Вот в те давние времена жил в одной небольшой горной стране граф Раймонд де Таверра. Одни считали его чудаком, другие безумцем за его простоту. Он раскланивался с бедняками так же, как с вельможами, а его вопросы о быте не были обычной вежливостью: граф с готовностью помогал каждому нуждавшемуся. На пиры в его замке приглашалась вся округа. Ворота всегда были открыты, и подле них не стояла стража. Больше всего на свете дон Раймонд любил музыку, сам мастерил музыкальные инструменты и играл на них.