Кроме того, мухи очень любят всех щекотать, и я не думаю, что они это делают из желания приласкаться. Когда они пристают со своей щекоткой ко мне, я начинаю хлестать по воздуху руками, как кнутом. Но если мне случается при этом оглушить муху, меня начинает мучить совесть — ничего не могу с собой поделать. Я становлюсь на полу на четвереньки и слежу за мухой до тех пор, пока не увижу, что она оживает. Просто удивительно, до чего быстро некоторые из нас могут рассердиться, а потом сами же и жалеют, что вышли из себя, правда?

С одной мухой получилась очень занятная история. Залетела она как-то раз в школу Города Цветных Ленточек, где училась Асулита, и села Асулите на руку, когда девочка писала в тетради под диктовку учительницы. Не успела муха усесться, как Асулита ей вдруг и говорит:

— Ах ты плутишка! Ты ведь та самая, что прилетала вчера и позавчера. Я тебя узнала. И пожалуйста, не щекочись, ты мне писать мешаешь. — С этими словами Асулита осторожно стряхнула муху с руки она была добрым ребенком.

Муха села в сторонке и стала ждать, пока Асулита освободится.

Другие школьницы не были такими покладистыми, как Асулита, они прогоняли муху очень грубо и, если она пристраивалась к ним на парту, пытались даже прихлопнуть ее линейкой.

Муха, несмотря на то что голова у нее была совсем крошечная, умела думать, поэтому она изобрела очень хитрый способ насолить своим врагам: когда какая-нибудь из этих невежливых девочек подходила к учительнице, чтобы показать свою тетрадь по чистописанию, муха немедленно усаживалась на раскрытую страницу, а так как у сеньоры учительницы зрение было неважное, она принимала муху за маленькую кляксу и ставила ученице тройку.

Асулита, конечно, ничего не подозревала о проделках мухи и радовалась, что стала первой в классе по чистописанию. Да, да, только она одна из всех девочек подавала учительнице тетрадь без кляксы. Правда, у Асулиты еще и почерк был хороший, по крайней мере она могла довольно красиво написать: «собака», «лента», «петух», «суп», «свисток», «кукла», «уши»… и еще много разных слов.

Девочка так крепко подружилась с мухой, что даже придумала ей имя — «Кармен Прозрачное Крылышко», ни более ни менее, и эта крохотная особа все уроки, от первого до последнего, сидела рядом со своей приятельницей Асулитой, наблюдала, как она пишет, и разглядывала вместе с ней интересные картинки в книгах.

Наконец случилось то, что и должно было случиться: однажды после уроков муха села Асулите на плечо и отправилась к ней домой. В школе муху слишком уж преследовали, и она решила переселиться в другое место. Конечно, Асулита не должна была на это соглашаться, потому что, как я уже вам говорил, от мух следует держаться подальше, но наша муха была такая особенная, а девочка такая добрая! Вот они и стали жить вместе.

Жили они очень дружно, и когда Асулита играла с куклами в кукольном домике, Кармен Прозрачное Крылышко играла вместе с ней. Если куклы были маленькие, она изображала из себя ручную птичку; если большие, оставалась мухой, и тогда черноволосая кукла обычно вскрикивала (разумеется, за нее вскрикивала Асулита):

— Ой, какая огромная муха залетела к нам в комнату!

После завтрака и полдника девочка — все это чистая правда насыпала немножко сахарного песку на стекло, которым была покрыта тумбочка возле ее кровати. Там всегда завтракала, обедала, полдничала и ужинала наша муха. Она была почти такой же сладкоежкой, как сама Асулита.

Стоит упомянуть еще вот о чем: когда часы на стене били час дня или шесть часов вечера, Кармен Прозрачное Крылышко немедленно усаживалась на оконное стекло. Конечно, мухи очень домашние насекомые и часто садятся на окна, но Кармен Прозрачное Крылышко делала это не просто так, а чтобы увидеть, как вернется домой Асулита, которая приходила из школы в час дня — на обеденный перерыв, и потом в шесть часов вечера, по окончании занятий. Мама поджидала дочку на балконе, а муха — на окне.

Но эти счастливейшие в жизни мухи дни скоро миновали: наступила осень. А осенью к Городу Цветных Ленточек начинает подкрадываться холод, тот самый холод, с которым мухам приходит конец.

Заметив, что ее крошечная подружка пригорюнилась, Асулита стала усаживаться с рукоделием возле самого окна, и, пока она вязала себе модный свитер для занятий своим любимым спортом — восхождением на горы, муха, уютно, как котенок, располагалась на коленях у девочки; только котенок занимает оба колена, а мухе хватало и одного, она грела спину на солнышке и потихоньку дремала.

Чтобы вылечить свою подругу от ее осенней грусти, Асулита иной раз доставала настольную игру — яркие картонные листы, расчерченные на клетки, и коробочку с фишками, желтыми, красными, голубыми. Хотя со стороны казалось, что девочка играет сама с собой, на самом деле ее странная приятельница тоже участвовала в игре и очень веселилась, перелетая с фишки на фишку. Однажды вечером Асулита решила поупражняться в черчении. Она уже достала из ящика шкафа цветную тушь, но тут мама послала ее в магазин, и Асулита ушла, оставив все на столе до своего возвращения.

Как только Кармен Прозрачное Крылышко заметила, что в комнате, кроме нее, никого нет, она сделала вот что: обмакнула по очереди каждую из своих лапок в голубую тушь, словно это были не лапки, а вставочки, потом села на бумагу и поползла по ней, чтобы отпечатать на белом свои голубые следы. Она хотела оставить подружке память о себе, что-то вроде письма или своего портрета, правда на этом портрете были нарисованы только ее лапки.

А затем… она улетела и уже не вернулась, потому что, как я уже вам говорил, осенью мухам приходит конец.

Когда Асулита снова появилась в комнате, она увидела только голубые пятнышки на бумаге, а мухи нигде не нашла, сколько ни искала. Девочка очень опечалилась и вывела под рисунком мухи такие слова: Это — письмо, которое мне написала 20 октября Кармен Прозрачное Крылышко. Я не знаю ее адреса и не смогу ей ответить, но я никогда ее не забуду.

Асулита.

Однако все горести и неприятности со временем забываются, и девочка с огромным бантом-бабочкой скоро снова стала такой же веселой и беззаботной, как всегда. Но порой она… вспоминает.

А сейчас, пока она не вспомнила о своей мухе, давайте побыстрее скажем: пролетел скворец — сказке конец.

Так вот, друзья мои, по соседству с Городом Цветных Ленточек жил толстый и лысый король, который никогда не носил ботинок. Ему больше нравились сапоги, потому что они толще, крепче и каблуки у них стучат громче.

Звали короля Чемодан Второй, и когда Ромпетаконес и его сестра Асулита надумали заработать немного денег, чтобы помочь своим родителям, они поступили на службу в королевский дворец: мальчика взяли в рассыльные, а девочку отправили работать на склад, где хранились сапоги короля. Хранились они в алфавитном порядке, потому что каждая пара имела свое название: «альпинистские», «домашние», «постельные», «танцевальные». На любой случай, даже для сна, была здесь своя особая пара. Тут стояли сапоги «футбольные», «кавалерийские», «читальные», «осенние» и так далее. На некоторые буквы приходилось по нескольку пар сапог, например на букву «М» «маршировальные», «магазинные», «мозольные». К каждой паре был прикреплен свой ярлык, чтобы Асулита не перепутала алфавитный их порядок.

Что правда, то правда, король частенько ходил весь день в одних и тех же сапогах, да еще и спать в них укладывался. Тогда у девочки целыми часами, днями, а иной раз и неделями не было никакой работы, и чтобы сестренка не скучала, Ромпетаконес подарил ей собаку по кличке Скрипка. У собаки этой они скоро обнаружили одну удивительную особенность: если Асулита пила утром кофе с молоком и поила им собаку, Скрипка становилась светло-кофейного цвета, а если на завтрак было просто молоко, ее шерсть делалась белой. Больше того: если кофе с молоком оказывался очень сладким, характер у собаки тоже становился сладкий и приятный.

И еще — эта Скрипка была ужасной обжорой. Язык у нее был постоянно испачкан землей и песком, потому что, когда ей выставляли на дорожку в саду кастрюлю с супом, она так долго эту кастрюлю вылизывала, что в конце концов проделывала в донышке дырку.

Но главное — Скрипка все время менялась. То цвет у нее изменится, то характер. Поест рису с зеленым перцем — станет белой в зеленых крапинках. Поест рыбы- бросается в пруд плавать. Куснет зубами воздух и проглотит муху — сразу ей начинает казаться, что она муха, и Скрипка так и рвется сесть на лысину Чемодана Второго и потирать там лапки от удовольствия, как любят делать мухи. Но, конечно, королевская стража никогда ей этого не позволяла.

У Асулиты каждый день было два свободных от работы часа, и она отправлялась по своим делам в город. Пользуясь чудесным свойством Скрипки, девочка всегда устраивала так, чтобы шерсть собаки была под цвет ее платья. По понедельникам, когда Асулита надевала пляжный костюм светло-желтого цвета, она кормила Скрипку крекером с маслом. Во вторник она играла в белом платье в теннис, и собака получала только молоко с сахаром. По средам, когда Асулита выходила в красном, собака завтракала томатным соком. В четверг девочка иной раз носила голубое платье, и, так как никакой еды голубого цвета не существует, она давала собаке прозрачную воду, в которой отражалась прекрасная голубизна неба. После этой воды шерсть Скрипки принимала нежно-голубой оттенок. По пятницам девочка одевалась в черное, и тогда собака ела кальмара в его собственных чернилах. По субботам, когда хозяйка бывала в зеленом, Скрипка питалась зеленью, а в воскресенье, когда Асулита наряжалась в платье с цветными разводами, она кормила свою собаку рисом с зеленым и красным перцем, с морковкой, петрушкой, раками и колбасой.