Как-то утром Чубо подошёл к окну и увидел, что одеяло валяется на земле.

— Замёрзла! — напугался Чубо.

Он выбежал во двор и увидел, что Гиочика по-прежнему спит в шляпе, а вместо одеяла её накрыли две бабочки.

Ночная бабочка пролетала случайно мимо и увидела, что одеяло валяется на земле. Разбудила всех бабочек, но, как они ни старались, не смогли поднять одеяло. Вот и укрыли Гиочику крыльями.

— Ну и одеяло! — сказала Гиочика, когда проснулась. — Красивое какое! Спасибо вам!

Бабочки сами немного замёрзли. Одна даже кашляла. Чтоб согреться, они быстро замахали крыльями.

— Как тебя зовут? — крикнул Чубо и побежал за одной.

— А вдруг ты меня шляпой накроешь?

— Постой! — закричал Чубо. — Я в шляпе дырку сделаю. Если накрою — убежишь!

Он проткнул шляпу, и бабочка, увидев такое, остановилась.

— Меня зовут Кира, — сказала она.

— А куда ты летишь?

— Моё дело. Вы, люди, всё знать хотите! До свиданья! — И бабочка Кира полетела дальше.

Гиочика засмеялась, когда увидела, что Чубо продырявил новую шляпу.

— Ай да Кира! — говорила она. — Умная бабочка, ничего не скажешь!

А бабочка Кира полетела к своим подружкам и рассказывала им, что у Чубо шляпа с такой вот дырой.

— Ура! — кричали бабочки-подружки.

Отец и мать услыхали этот крик, но им и в голову не приходило, что бабочки только что победили шляпу Чубо! Без боя!

Ласточки всё приглядывались к башне.

— Ого, какая башня! Можно посидеть на верхушке?

И Чубо, конечно, разрешил им — на верхушке сидеть и гнёзда вить. И даже помогал. Вместе с Гиочикой он собирал пух и сухую траву. А глину ласточки сами приносили. В клюве. Из Рэута.

Чуть не двадцать гнёзд свили ласточки на башне.

И вот одна ласточка, которую звали Пакица, села к Чубо на плечо.

— Пожалуйста, просим, — сказала она. — Приходите к нам в гости. Только разуйтесь на пороге. Извините, но у нас нет тапочек вашего размера. А шляпу повесьте на вешалку за дверьми.

Чубо даже рот открыл. Ни одна птица не приглашала его в гнездо. Да и как он в него влезет?!

А ласточка вспорхнула с плеча, и Чубо услышал песенку:

— Спасибо, Чубо, — поклонилась ему ласточка. — В этом году никто ещё не разувался у нашего порога. И никто не снимал шляпу перед нашим гнездом.

Чубо разулся и снял перед ласточкой шляпу.

С тех пор, как появилась Гиочика, забот у матери стало меньше, как будто в доме была взрослая дочь. Ну разве не она кормила цыплят?

Правда, Чубо насыпал в миску зерно, сажал туда Гиочику и подымал на плечо: с высоты она бросала зерно цыплятам, а Чубо приговаривал:

— Цыпа-цыпа…

А кто дом подметал?

Правда, веник был для неё великоват, помахивал им Чубо, но Гиочика объясняла ему, как это дело делается.

— Вот так, хорошо. Теперь тут подмети, — говорила она, забравшись на веников хвост. — Ты не думай, что я качаюсь. Мы вместе пол метём.

Чубо частенько бросал дела, подымался на башню, и во дворе хозяйкой оставалась Гиочика.

Как-то вечером мать заметила, что в ведре не осталось ни капли воды. Неужели Гиочика всё выпила, пока Чубо был на башне?

— Не верится, — сказал отец. — Разлила где-нибудь в доме.

Мать искала повсюду, даже в сапогах смотрела, по карманам шарила — сухо. Неужто выпила?

А на другой день Чубо заметил с башни, как ласточки влетают одна за другой в ту Гиочикину дверцу.

Сама же она бегает то в дом, то из дома. Наберёт полный рот воды и поливает цветы во дворе. А ласточки воду в клювах носят, траву поливают.

— Брось ты это, — сказал Чубо. — Дождик с неба польёт.

— С неба?

— Сверху, — пояснил Чубо. — Туча пройдёт над селом. У неё водяные ноги. Это называется — дождь.

Прошёл день, другой. Солнце пригревало, а дождя всё не было.

Но вот как-то Чубо заметил тучку. Вместе с Гиочикой они быстро поднялись на башню, и Чубо закричал во весь голос:

А Гиочика раскрыла дедушкин зонтик, чтоб Туча догадалась, что внизу ждут дождя.

— Ну-ка сбегай, узнай, чего хотят эти дети, — сказала Туча-Тётка своему племяннику — облачку Гаврилке.

— Слушаюсь! — крикнул Гаврилка, покружил над деревней и как бы ненароком подлетел к башне.

Не успел Чубо и глазом моргнуть, как пронырливый Гаврилка зацепил хвостом зонтик и потащил Гиочику в небо.

Всё выше поднимался Гаврилка, а Гиочика глядела вниз. Закружилась у неё голова, всё заплясало в глазах: дома и деревья. Солнце сверкало то справа, то слева, как будто его кидали из стороны в сторону невидимые великаны. Гиочика уж хотела закрыть глаза руками, да вдруг — ой! — вспомнила, что держится за зонтик.

Ласточка Пакица с башни увидела, как летит по небу Гиочика, напугалась, тревогу подняла.

Закружили ласточки вокруг Чубо:

— Ика, бика, а! Есть у тебя платок?

Чубо достал носовой платок, и ласточки, ухватив его за углы, полетели вслед за Гиочикой. Теперь-то уж поймают, если упадёт.

А наглый Гаврилка уносил девочку всё выше, тащил её прямо к себе домой.

Тучка-Тетка открыла небесную дверь, нахмурилась.

— Ух, Гаврилка, — погрозила она пальцем. — Опять дурака валяешь! Только проделки на уме!

Она уж хотела дать Гаврилке хороший подзатыльник, но разглядела девочку и смягчилась. Гиочика ей понравилась. И Тётка погладила кучерявую Гаврилкину голову.

А Гаврилка быстро соорудил небольшую летающую скамеечку, усадил Гиочику.

— Мио, — сказала девочка.

Тут примчались посмотреть на гостью разные тучки-родственницы — та с львиной гривой, та — с петушиным гребнем, эта — с ушами, как у зайца.

— Ай да Гаврилка, — кричали они, — шалопай! Какую девочку нашёл!

Гаврилка сиял и подмигивал.

— Ну, так что тебе надо? — спросила Тучка-Тётка у Гиочики.

— Ири, мири, тио, ду! Траве водицы надо. — И Гиочика сложила ладони ковшиком, поднесла ко рту.

— Эй, Гаврилка! — строго крикнула Тётка. — Глянь в кладовой — полны ли кувшины?

— Слушаюсь! — крикнул Гаврилка и помчался в кладовую.

И вдруг потемнел небесный свод, как будто огромная чёрная птица накрыла мир крыльями. То тут, то там вспыхнули искры.

— Осторожно! — крикнула Тётка. — Не балуй с огнём! А то проснётся Дед-Громовик! Как там кувшины?

— Почти полные! Можно выливать?

— Постой! — крикнула Тётка. — Скажу, когда! Ну что ж, девочка, так и быть, опрокинем кувшины над твоим селом. А ты беги скорее домой. Похоже, этот шалопай разбудил Деда.

Гиочика спрыгнула с летающей скамейки, и тут же её подхватили ласточки.

Быстро опускались они вниз, но до башни было ещё далеко, когда послышалось издали:

— Бу, бу, бу!

Потом ещё громче и страшней:

— Бум! Бум! — как будто падали на землю булыжники.

Проснулся Дед-Громовик:

— Ух, Гаврррииилллка! — рычал он, — рррааазззбббууудддиииллл!

Выставил Дед усы — и небо рассекла молния. Засверкала она, перечёркивая небесный свод. И опрокинулись на землю полные кувшины, хлынул дождь.

А Гиочика была уже на башне. Чубо подхватил её в ладони.

— Ух, как страшно мне было, — призналась Гиочика. — А Гаврилка — смешной.

Весь день лил над деревней дождь.

Вечером мать сказала:

— Сегодня Гиочика ночует в доме. Невозможно спать под таким дождём.

— Ник, Ник! — сказала Гиочика. — Мио, мио.

И устроилась, как всегда, в шляпе дедушки Далбу.

Тогда отец поднял шляпу на табуретку, а над нею поставил зонт.

Но всё равно Гиочика спала неважно. Всю ночь стучали по зонту капли дождя:

— Привет от Гаврилки! Привет от Гаврилки!

Как-то утром рядом со шляпой дедушки Далбу Чубо нашёл обгоревшую спичку. Ночью кто-то здесь был. А кто, Гиочика не знала — спала.

На другой день нашли огарок свечи, а на третий отец в окно увидел горящую свечку.

— Это — добрый человек, не волнуйся, — сказала мать.

— А вдруг дом загорится?

Чубо выскочил во двор и увидел Мельничного Дядьку.

— Это ты спички зажигаешь? — спросил Чубо.

— Я.

— Зачем?

— Хочу видеть эту девочку.

Мельничный Дядька продрог, и Чубо утащил его в дом.