И у женщине в озере был в волосах белый цветок.
Она приколола красный, – и у женщины озере был красный.
Приколола желтый, – и у той явился желтый.
Она взяла цветок в рот.
И у женщины в озере был пурпурный цветок в белых зубах.
Тогда она расхохоталась от радости, от счастья, от восторга.
– Это я!
Она не могла наглядеться на себя, улыбалась себе, смеялась, убирала волосы цветами и глядела на себя с нежностью, почти со слезами.
Потом она побежала к человеку. Он еще спал в тени, среди ветвей, в гнезде, на дереве. Она начала его толкать:
– Вставай! Вставай! Бежим! Я покажу тебе новое! Новое! Чего ты не видел!
Он проснулся злой.
– Чего ты меня разбудила? Мне снилось, что я ем.
Она рассмеялась:
– Ты неумный!
Это слово она знала от него. – Умным он называл все, что говорил он. – Неумным, что говорила она.
– Ты неумный! Разве можно быть сытым тем, что ешь во сне!
Но он мрачно сказал:
– Наесться тяжело. Приятно только есть.
– Идем, идем! Я покажу тебе что-то, что лучше всякой еды.
Он презрительно усмехнулся:
– Что ж может быть лучше еды?
Иногда ему казалось, что она лучше даже еды. Но это длилось недолго.
И он снова понимал, что еда все-таки лучше всего. Есть хочется чаще.
Женщина приставала так неотвязно, что он пошел за нею.
– Не беги так! Что нового ты можешь показать мне? Ты?
Он пошел, чтоб назвать ее неумной, рассердиться, попугать, быть может, отколотить и посмеяться, как она будет убегать.
– Придет! Захочет есть!
Ему доставляло удовольствие чувствовать свое превосходство над нею. Они дошли до озера. Она дрожала от нетерпения.
– Посмотри скорей в воду! Посмотри!
Он заглянул, затрясся, закричал. На него смотрел человек.
Он схватил огромный камень и бросил, чтоб размозжить ему голову.
Подождал несколько мгновений и снова осторожно заглянул.
– Что сделал?
Человек смотрел на него. Такой же безобразный и страшный. Был жив и, значит, страшен.
А женщина хохотала, сидя на траве, и всплескивала руками.
– Ты позвала другого человека, чтоб меня убить?
Он сломал молодое деревце и кинулся на нее.
Она в ужасе закричала:
– Остановись! Остановись! Ведь, это ты же! Не убивай! Смотри! Я буду глядеть в воду, и там буду я! Я уж давно потихоньку гляжу каждый день. Я не боюсь, чего же боишься ты? Неумный! Неумный! Пойди сюда! Вот смотри. Видишь – я? Я? Я? Теперь видишь, что это я? А вот и ты! Смотри, ты! Ну, подними палку! Видишь, ты поднимаешь палку и там? Опусти! Видишь, ты опускаешь и там! Смотри, я тебя обнимаю. Видишь? За что же ты хотел меня убивать?
Он оттолкнул ее и долго, лежа, опершись о берег обеими руками, рассматривал себя, низко наклонившись над водой.
– Как я красив!
Наглядевшись, он поднялся в страхе.
– Это – чудо!
Все, что он понимал, он считал:
– Дрянью. Ничего не стоит.
Все, чего не понимал, называл:
– Чудом.
– Это чудо. Я давно замечал, что все кругом полно чудес, которых я не понимаю.
И он задумался.
Женщина хотела к нему приласкаться.
– Радость новое?
Он оттолкнул ее.
– Я думаю.
Когда ему хотелось целоваться, он находил ее красивой и целовал.
Когда больше не хотелось целоваться, он говорил:
– Я думаю.
– Но что ж это? – спросила она. – Ты умный. Что это?
– Это…
Он выдумал новое слово:
– Это отражение!
Как будто это что-нибудь объясняло.
Он отогнал ее:
– Оставь меня. Я думаю.
Он думал с ужасом, с трепетом.
«Кто же создал меня, такого красивого? Я создал из камня топор. Он могуч. Он срубает деревья. Но насколько могущественнее я! Я, его создавший! Я могу его сломать и сделать себе другой, и сломать другой и сделать третий». Он поглядел еще раз в воду.
– Я чудно красив. Как же должен быть красив тот, кто меня создал? Он должен быть прекрасен!
Слезы подступили у него к горлу. Он думал:
«Я силен. Я бью женщину. Я ломаю деревья. Я убиваю животных. Камнем я перешибаю им ноги. Каменным топором разрубаю головы. Я очень силен. Каков же должен быть тот, кто меня создал? Он должен быть всемогущ».
Он задрожал при этой мысли. И думал:
«Я умен. Я очень умен. Я знаю, что в траве ползают змеи, укус которых ядовит и смертелен. Я знаю, что по земле ходят тигры. И я сплю на ветвях деревьев, чтоб ко мне не могла заползти змея, чтоб меня не мог достать тигр. Так я умен. Каков же должен быть он, чтоб создать такого умного? Он должен быть премудр!»
Он был полон умиленья.
– И как он наградил меня всем! Красотою, силою, умом. Он должен быть добр! О, как он должен быть добр! Как мне назвать его? Я назову его Брамой.
Это слово показалось ему прекрасным, как всякое слово, какое он выдумывал.
И человек в восторге упал на колени, простирая руки к небу:
– О, Брама, великий, всемогущий, премудрый, прекрасный и полный любви, я узнал тебя чудом, увидев свое отражение!
Так сотворен был Брама.
Это было весною мира, на самой заре человечества. В одно и то же утро мужчина создал Браму, а женщина выдумала зеркало.
Визирь
(Сказка для детей)[166]
От автора.
Вчера со мной случилось необыкновенное происшествие. Ко мне явился редактор детского журнала и предложил написать сказку для детей. Я растерялся. Все равно, как мне предложили бы сыграть в обруч, в лошадки или в казаки-разбойники.
Но так как он обещал мне, по его словам, безумный гонорар…
Не показать же мне себя перед ним «несовременным человеком»! Я сел и написал. А написав, подумал:
– Не лучше ли, вместо детского журнала, напечатать сказку здесь? Родители могут ее прочесть и, если хотят, дать прочитать детям. А если не хотят, – не надо. Это их дело.
Я писал сказку, во всяком случае, с самыми лучшими намерениями. Итак.
Во славу аллаха, великого и всемогущего. Я буду рассказывать вам сказку, а вы сидите и слушайте. Жил-был на свете маленький мальчик. Так – лет семи.
В этом нет ничего удивительного. Мальчик был – прелесть. Любил своего папу и своих мам. Его папа был магометанин и имел шесть жен. Как называть жену своего отца? Конечно: – Мамой.
И он звал их всех мамами.
Слушался папы и целых шести мам, – только подумайте! Милого мальчика заметил сам аллах. Так скромная фиалка цветет в траве, и ее не видно. А человек слышит ее благоухание и говорит:
– Где-то здесь цветет фиалка!
Аллах, который любит детей, сказал:
– Я награжу милого мальчика тем, что исполню все его желания. Хороший мальчик не может пожелать ничего плохого.
И велел ангелам бросить на пути мальчика палочку-выручалочку.
Мальчик увидел красивую палочку, поднял ее, – и в ту же минуту перед ним появился великий Дух. Такой великий!
Величиной со слона. Вы никогда не видели слона? Ну, с египетскую пирамиду. Вы и египетской пирамиды не видали? Ну, с дом. Дом-то видали?
Увидав его, мальчик испугался и заплакал. А Дух улыбнулся и сказал:
– Это мне надо бояться тебя, милый мальчик. В руках у тебя не простая палочка. Это палочка-выручалочка. Пока она у тебя в руках, что ты захочешь, то так и будет. Прикажи мне сделаться маленьким, и я сделаюсь.
– Сделайся!
И великий Дух вдруг сделался таким маленьким, таким маленьким. Что мальчик расхохотался.
С горошину! Правда, удивительно?
– Чего же ты хочешь? – спросил Дух.
Мальчик задумался. А думать некогда.
Его спрашивают:
– Чего ты хочешь?
А он даже не знает, что сказать. Нельзя же показаться таким глупым. Мальчику вспомнилось.
Когда мамы требовали у папы новых платьев, папа отвечал им:
– Что я вам? Визирь?
Когда папа кричал на мам, мамы на него кричали:
– Ты не кричи! Что ты нам? Визирь?
«Визирь, должно быть, что-нибудь очень большое и важное», – думал мальчик. И теперь, когда его спросили: – Чего ты хочешь? Он отвечал.
Нет ничего удивительного. Нельзя же показать себя глупым!
– Хочу быть визирем!
Дух удивился:
– Визирем?
Но махнул рукой.
И в ту же минуту мальчик очутился во дворце. Где все дерево резное, пол из цветного мрамора, потолок из перламутра. А в арках висят зеленые и белые попугаи и говорят то же, что все приближенные:
– Здравия желаем, ваша светлость!
– Как будет угодно вашей светлости!
Правда, удивительно? Нет ничего удивительного. При них говорят, и они повторяют. На голове у мальчика была высокая чалма, на плечах семь халатов, все шитые золотом, у пояса такая большая сабля, что он был привязан к сабле, а не сабля к нему, на руке четки из изумрудов, а в руке палочка-выручалочка. Мальчик посмотрел:
– Тут ли? Тут.
Он видел только спины приближенных. Потому что они все стояли на коленях и уткнувшись лицом в землю. Пресмешно!
Когда мальчику надоело смотреть на их спины, затканные золотом, он сказал им:
– Встаньте!
Они встали, и мальчик увидел бородатые, старые лица.
К нему подошло несколько самых почтенных, поклонились ему двенадцать раз и спросили: