У Винни кружилась голова. Только мысль о человеке в желтом костюме не давала ей расплакаться. «Он уже рассказал им, — повторяла она про себя. — Они искали меня долго-долго. Но не знали где. А тот человек видел, куда мы пошли. Папа найдет меня. Они уже ищут меня и скоро придут».

Завернувшись в лоскутное одеяло, она твердила это снова и снова. А на дворе уже взошла луна, окрасив пруд серебром. Похолодало, и над водой уже поднимался легкий туман. Лягушки вели мирную беседу. Вскоре к ней присоединилось размеренное, пронзительное стрекотанье сверчков.

В ящике стола тихо шуршала мышь — подбирала крошки оладий, которые Мэй насыпала ей на ужин. И наконец ночные шорохи зазвучали в ушах Винни яснее и громче всех назойливых мыслей. Девочка постепенно успокоилась, прислушиваясь к полной звуков тишине. Но только она начала погружаться в сон, как раздались тихие шаги и над диваном склонилась Мэй.

— Тебе удобно, детка? — спросила она шепотом.

— Все хорошо, спасибо.

— Ты уж прости, что так вышло, — вздохнула Мэй. — У меня просто не оставалось другого выхода, как привезти тебя сюда. Знаю, тебе здесь не очень-то, но… ну, в общем… вы с Туком хорошо побеседовали?

— Кажется, да.

— Вот и славно. Ладно. Пойду спать. Постарайся выспаться.

— Хорошо, — ответила Винни.

Но Мэй все еще медлила.

— Мы так долго были одиноки, — наконец произнесла она. — Наверное, даже разучились обращаться с гостями. Но все-таки как приятно, что ты сейчас с нами. Мне бы хотелось, чтобы ты была… нашей.

Она неловко протянула руку и коснулась волос девочки.

— Ну, спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответила Винни.

Немного позже пришел и Тук — взъерошенный, в длинной белой ночной рубахе — и обеспокоенно заглянул ей в лицо.

— О! — произнес он. — Ты еще не спишь? Тебе удобно?

— Да, — сказала Винни.

— Я не хотел тебя беспокоить. Просто все лежал и думал, что нужно бы посидеть с тобой, пока ты не заснешь.

— Ну зачем же? — удивилась Винни. Она была тронута. — Я и так усну.

Он взглянул на нее с сомнением.

— Ладно… Но если тебе что-нибудь понадобится, ты позовешь? Я рядом, в соседней комнате… Мигом буду здесь. — И добавил упавшим голосом: — Давненько это было, когда в доме у нас рос настоящий ребенок… Ну, попытайся немного поспать. Этот диван, наверное, не лучшая из постелей…

— Он замечательный, — заверила Винни.

— Моя кровать не лучше, а то бы я с тобой поменялся.

Похоже, Тук не знал, как закончить беседу. Но в конце концов он наклонился, быстро поцеловал Винни в щеку и ушел.

Винни лежала с открытыми глазами. Она чувствовала, как о ней заботятся… и это ее смущало. И вдруг она подумала: что будет с Туками, когда приедет ее отец? Что он с ними сделает? Ведь она никогда не сможет объяснить, как хорошо они к ней отнеслись, какие удивительные вещи помогли ей почувствовать. Она виновато вспомнила, как во время ужина решила, что эти люди преступники. Конечно, да… преступники… И все же…

И тут явился последний посетитель, смутивший ее окончательно. Чердачная лестница скрипнула, и показался Джесс, такой красивый в бледно-голубом свете луны.

— Эй, Винни Фостер! — шепотом окликнул он. — Ты спишь?

От неожиданности Винни подскочила и села, закутавшись в одеяло.

— Нет.

— Ну, тогда слушай.

Он опустился рядом с ней на колени. Глаза его были широко открыты, волосы растрепались.

— Я все обдумал. Па прав, что ты должна все держать в тайне. Оно и понятно почему. Но главное — ты-то уже знаешь о ручье и живешь рядом, так что можешь прийти туда, когда захочешь… В общем, знаешь что? А что, если ты подождешь, пока тебе исполнится семнадцать… ну, столько же, сколько мне… черт возьми, всего шесть лет осталось!.. Дождешься, а потом придешь, попьешь из ручья и уйдешь со мной! Мы даже сможем пожениться. Здорово будет, а? Ух, как мы повеселимся! Объездим весь мир, все увидим. Понимаешь, па и ма, и Майлз, они просто не знают, как пользоваться тем, что нам досталось. Ведь, черт побери, Винни, мы должны наслаждаться жизнью, разве не так? Для чего еще она нужна? Вот что я хотел сказать. Только представь, какое прекрасное время для нас наступит — и не кончится никогда-никогда! Ну, разве не здорово?

Он стоял рядом с нею на коленях, в лунном свете, и Винни снова залюбовалась. Нет, он не сумасшедший. Не может этого быть. Просто он… удивительный. Но Винни была ошарашена. Она не могла выдавить ни словечка — только смотрела на него изумленно.

— Подумай об этом, Винни Фостер, — серьезно прошептал Джесс. — Подумай… и сама поймешь, как это здорово. Ну, увидимся утром. Идет?

— Идет, — только и смогла прошептать Винни.

И Джесс исчез, только ступеньки заскрипели. А Винни продолжала сидеть, уже совсем забыв о сне, и щеки ее горели. Как же ей быть с этим чудесным предложением? И «подумать об этом» она не могла. Она просто не знала, чему теперь верить. Наконец она снова улеглась, но, прежде чем заснуть, еще долго глядела на лунное сияние.

А в Лесной Прогалине тот же лунный свет серебрил крышу неприступного дома, за стенами которого в ту ночь так и не гасили огни.

— Можете не сомневаться, — сказал мужчина в желтом костюме. — Я знаю, где она.

Он сидел в безупречно чистой гостиной Фостеров, откинувшись в кресле, скрестив свои длинные тощие ноги, нацепив на колено шляпу и ритмично покачивая болтающейся в воздухе пяткой. Он улыбался, прикрыв глаза.

— Я проследил за ними. Она сейчас там. Как только я увидел, что они добрались к себе, то повернулся — и прямиком обратно. Я знал, что вы не ляжете спать. Наверняка вы искали ее весь день. Должно быть, намучились…

Мужчина поглаживал свою редкую бороденку, не обращая внимания на возгласы, которыми Фостеры встретили его речь.

— Знаете, — задумчиво произнес он, — я приехал издалека, чтобы разыскать лес, точно такой, как рядом с вами. Мне просто необходимо приобрести его. И как приятно будет иметь таких соседей, как вы! Ясное дело, я не собираюсь вырубать много деревьев. Я же не варвар какой-то, сами видите. Ну, может, срублю кое-что. Но никто даже и не заметит.

Он повертел длинными белыми пальцами и улыбнулся, лицо его покрылось веселыми морщинками.

— Думаю, мы станем добрыми друзьями, — продолжал он. — Да что там, ведь мы и так уже друзья с вашей маленькой девочкой! Какая будет радость — снова увидеть ее дома целой и невредимой, не так ли? — Он нахмурился и прищелкнул языком. — Ужасное дело эти похищения. Счастье еще, что я оказался свидетелем! Без меня вы, может, о ней бы больше и не услышали. Эти деревенские невежи, которые ее забрали… грубые животные… кто знает, на что они способны! Да… — Он вздохнул, приподнял брови и опять улыбнулся. — Похоже, я — единственный на всем белом свете, кому известно, где ее искать.

И тут мужчина в желтом костюме подался вперед и обвел Фостеров жестким взглядом.

— Ну не растолковывать же вам, как малым детям. До некоторых не доходит, что многие проблемы решаются очень просто, и это весьма все затрудняет. Но вы… вам, я думаю, не придется объяснять ситуацию. У меня есть то, что нужно вам, у вас — что нужно мне. Конечно, вы можете найти ребенка и без меня, но… боюсь, будет слишком поздно. Итак: мне нужен лес, а вам — ребенок. Заключим сделку. Обычную сделку.

Он оглядел возмущенные лица всех троих и, словно ничего, кроме спокойного согласия, они не выражали, удовлетворенно улыбнулся и потер руки.

— Вот и славно! Я так и знал, я сказал себе: «Это умная, рассудительная семья!» Я редко ошибаюсь в людях. И очень редко разочаровываюсь. Ну, теперь лишь остается составить документ о передаче мне леса и подписать его. Согласитесь, лучше сделать все по закону. Остальное — пустяк. Вы пойдете к местному констеблю, и мы с ним поедем и привезем вашего ребенка и преступников. Нет-нет, мистер Фостер… понимаю ваше беспокойство, но не стоит ехать с нами. Сделаем так, как я сказал. Ну-ну, полно! Считайте, что все неприятности уже позади. Очень рад, что могу вас выручить.

Тучный констебль еще не совсем проснулся и хрипло пыхтел спросонья. Выслушав человека в желтом костюме, он недовольно заворчал:

— Сперва подняли с постели среди ночи, потом с рассвета я искал этого ребенка. А теперь вы хотите, чтоб я шел туда пешком? Говорю вам, лошадка моя не из самых крепких. Да и к чему мне сильная лошадь? Обычно и торопиться-то некуда. Пожалуй, стоило бы дождаться рассвета.

Мужчина в желтом костюме был, как всегда, учтив.

— Фостеры ждут со вчерашнего утра. Они очень расстроены. Чем раньше мы доберемся туда, тем скорее ребенок вернется домой.