Не прошло и пяти минут, как король стоял у входа в кабинет тайного советника. Старичок вытянул черный стерженек. Дверь открылась. Ятаган заскрежетал зубами. Раб затрясся от страха. Перед ними красовалась картонная дверца с наглой надписью: «Добро пожаловать, Ваше Величество!».

— Повешу! Четвертую! Потайной ход, который ни для кого не тайна! — бушевал король, кромсая ни в чем не повинную дверцу. Наконец, утолив ярость, Ятаган принялся методично осматривать комнату за комнатой. Верный старичок семенил за господином, разбрызгивая из хрустального флакона благовония. И от их густого сладкого запаха закрылись глаза у смешных пушистых котят, лежащих на диванчике. Маленький паж опустился на ковер и свернулся калачиком.

Юный писец зевнул и уронил голову на документ. Волшебный сон сковал челядь всесильного советника. Никто не мог помешать Ятагану. Но напрасно рыскал король. Опытный царедворец Чеглок не оставлял улик. Ятаган присел на золоченый стульчик. Дотошный раб, опустившись на колени, ползал по комнатам, буквально обнюхивая каждую половицу. Наконец, его усилия были вознаграждены. Заглянув под изящный инкрустированный шкафчик, старичок захлопал сухонькими ладошками. В глубине у самой стенки виднелось небольшое медное кольцо, прикрученное к паркетине. Плюхнувшись на живот, раб изо всех сил дернул за колечко. Раздался легкий скрип, а следом крик Ятагана. Золоченый стульчик плавно опускался в неизвестность.

Оправившись от первого испуга, король огляделся. Он находился в комнате, тесно заставленной стеллажами.

В угол втиснулась конторка, на которой были беспорядочно навалены старинные рукописи. Король подошел к конторке, вытянул первый попавшийся документ.

Сзади что-то громыхнуло. Ятаган повернулся: верный раб последовал за хозяином. — Молодец, старик, — одобрительно кивнул Король. — Не всякий юноша рискнет спрыгнуть с такой высоты. Вот что значит ежедневно тренироваться! Поди-ка сюда. Ты у нас знаток древностей. Что это за каракули?

Старик бодро потрусил к конторке, внимательно осмотрел манускрипт. Потом прошелся вдоль стеллажей, произвольно вытягивая то один фолиант, то другой. Вернувшись к господину, принялся жестикулировать, отчаянно гримасничая.

— Значит, библиотека древних заклинаний, которую создавали предки Чеглока, действительно существует. А я-то думал, что это придворные сплетни.

Старик вновь обошел комнату и вдруг встал на четвереньки и нырнул под одну из нижних полок. Стеллаж отъехал в сторону. За ним оказалась комнатушка, в которой помещалась узкая кровать и кресло. На кровати под черным шелковым одеялом неподвижно лежала маленькая девочка. Глаза ребенка были закрыты. Черты мертвенно бледного лица обострились. Король невольно попятился.

— Покойница?

Старичок отважно склонился над девчушкой. Провел ладонью по лобику. И отрицательно замотал головой. Король на цыпочках подошел к кровати. Всмотрелся в бледное личико.

— Хотел бы я знать, кого и почему прячет Чеглок. Быть может, это его незаконная дочь? Но нет. Ребенок не похож ни на советника, ни на одну из придворных дам. Хотя, девчонка мне кого-то смутно напоминает… Послушай, раб! Попробуй-ка погадать на пыльце вспомни-травы.

Старик поспешно вытащил из складок халата холщовый мешочек. Насыпав на ладонь горстку порошка, беззвучно зашевелил губами. И вот уже ярко оранжевое облачко зависло над ладонью. Старик дунул, пыльца вспомни-травы заклубилось над головой девочки.

— О-о-чень интересно, — пробормотал Ятаган. — Значит, девчонка была в Башне Отшельника. Жаль, не слышно, о чем они беседуют с мастером Золотое Сердце. Вот она прячется в сундук. Вот, плутовка, подглядывает за нами. И это все? А что было дальше? Ах, какой я, право, недогадливый! Дальше, она заколдовалась вместе с мастером. Но как она попала в руки Чеглока?! Ничего не понимаю!

Король прошелся взад-вперед. Тем временем, старик, вернувшись в библиотеку, уткнулся в один из свитков. Заинтригованный Ятаган подкрался к зачитавшемуся рабу и заглянул через плечо. Перед ним лежал план какого-то лабиринта. У Короля от предчувствия удачи вспотели ладони.

— Тайный лабиринт Унии? Я угадал? Ай да старик! Ну и нюх у тебя! Давай свиток, забирай девчонку и скорее наверх. Спрячем спящую, а сами отправимся на поиски. Ничто так не бодрит, как ожидание приключений.

Две крошечные девчушки, похожие друг на друга, как две капли воды, сидели на ворсистом ковре. Вот одна из них сунула в рот пухленький пальчик. Другая тут — же последовала ее примеру. Одна встала на четвереньки и быстро поползла к хрустальному флакончику, закатившемуся под ножку кожаного кресла. Вторая поспешила за сестрой. В четыре руки, вцепившись в приглянувшийся флакончик, крохи принялись тянуть его в разные стороны. Хрустальная пробка вывалилась. Пряно пахнущая жидкость вылилась на ковер.

Малышки уставились на дымящееся пятно. Дружно зевнув, они улеглись на ковер и, подложив ладошки под румяные щечки, закрыли глазки.

Тишина воцарилась в овальной комнате. Внезапно раздался мелодичный перезвон. По бархату, покрывающему одну из стен, прошла мелкая рябь. В центре стены возникло странное свечение. Бардовый бархат потускнел, обесцветился. И вот уже сквозь стену, как через мутное стекло, стали видны два силуэта. Звон усилился. Не прошло и нескольких минут, как сухонький старичок в полосатом халате заглянул в образовавшийся проем. Осмотревшись, и не найдя ничего внушающего подозрения, он поманил кого-то рукой. Прошмыгнув в комнату, раб захлопотал над спящими малютками. Следом за ним в помещение ввалился король.

— Сегодня что, день подкидыша? Там одна девчонка, тут целых две. Детский сад, а не замок! — недовольно пробурчал Ятаган.

Но что-то в отчаянной жестикуляции немого, заставило его подойти поближе. Король склонился над спящими, и тут же отшатнулся. Судорога исказила его лицо.

— Уния! Нет! Две крошечных Унии! — лязгая зубами от страха, закричал Ятаган. Попятившись, он споткнулся на ровном месте и рухнул плашмя. Старик бросился на помощь господину. Но, зацепившись о нечто невидимое, лежащее на полу, кулем свалился на ковер. Король приподнялся, взглянул на раба и тут же со стоном бухнулся обратно.

— Но-но-но… — залопотал Ятаган, бессмысленно тараща глаза в густо синий бархатный потолок. — Но-но-ноги!

Раб встал на четвереньки, подполз к невесть откуда взявшимся ногам. Ощупав их, он зажал что-то в кулак и осторожно потянул. Король ахнул. На полу лежал мастер Золотое Сердце. Тем временем, старик сосредоточенно следил за медленно проявляющейся полупрозрачной тканью, которой было накрыто бездыханное тело. Покрутив огромный, расшитый непонятными письменами платок, он свернул невесомую волшебную ткань в комочек. Воровато оглянувшись, раб попытался сунуть драгоценную находку в бездонный внутренний карман полосатого халата. Но Ятаган бесцеремонно выхватил платок-невидимку.

— И не надейся! Удрать задумал? Предыдущий хозяин тебя языка лишил. А я еще и ноги укорочу! — пробурчал король, пряча добычу. — Ну и денек выпал! Была одна супруга — стерва. Стало две сопливые девчонки. Агу-агушеньки, женушка! Где наша бутылочка с молочком? Подгузничек не пора ли сменить?

Довольный удачной шуткой, Ятаган расхохотался. Но чем дольше он смеялся, тем сильнее расширялись глаза у изумленного раба. В басовитом, рыкающем хохоте появились неприличные визгливые нотки. Да и с самим королем происходило что-то непонятное. Исчезли глубокие морщины на лбу. На глазах укорачивались (предмет особой гордости) — длинные усы. Весь он как-то съежился, скукожился. Старик в ужасе закрыл лицо рукавом. А хохот все не прекращался. Только теперь, слушая заливистое верещание, никак нельзя было поверить, что эти звуки способен издавать крепкий коренастый мужчина. Внезапно наступила тишина. Раб приоткрыл глаз и упал, как подкошенный. На ковре, в груде одежды сидел упитанный бутуз и задумчиво сосал большой палец левой ноги.

Чеглок открыл глаза. Сверху, с зеркального потолка на него смотрел всклокоченный мужчина в разодранном черном камзоле. Черты его лица обострились. Кончик носа загнулся. Под глазами проявились удлиненные книзу пятна. Тайный Советник зажмурился. На миг ему показалось, что под потолком парит потрепанная хищная птица.

— Ма-а-ма! — жалобно пискнул где-то рядом Аргентум Капитолийский. — Там в зеркале…

— Значит, не почудилось, — устало пробормотал Чеглок. — Не бойтесь, это я. В нашем роду существует древнее проклятие. Раз в пятьдесят лет один из Чеглоков превращается в сокола.