— А существуют ли в царстве камней женские и мужские начала и есть ли меж ними чувство любви? — спросил шах.

— Да, существуют, — ответил Марабу, — и камни научились этому у людей. Но куда интересней связь между человеком и его талисманом.

— Ты хочешь сказать, Абу-Сейн, что камни, влияя на судьбу, изменяют законы мира? — заинтересовался шах.

— Если так и случается, то равновесие вещей приводит к тому, что вскоре камень теряет силу, а судьба возвращает человека на прежнее место, — ответил аист. — Но я предвижу, о счастливый шах, в следующий момент ты пожелаешь найти свой талисман, чтобы обрести дорогу твоего сердца к оазису любви?

— Да, признаюсь в этом, о мудрейший. Но как ты прочел то, что в моих мыслях?

— Это нетрудно, поверь. Твоя душа еще не согрета любовью, хотя ты, преславный владыка, полагаешь, что жизнь твоя уже сложилась, и ты все познал в ней, и выбрал игру в шахматы, будто она заменит тебе то, что сулил тебе Аллах.

— А что Он сулил мне? — спросил шах Бахтияр.

— Любовь, как и всем в мире, даже тем, кто не верит, что она суждена каждому. Однако твое желание обрести талисман и любовь с его помощью нуждается в наставлении. Помни, ты сам должен быть талисманом для своего камня и того, кого он приведет к тебе. Для этого прежде забудь о себе и служи, не ожидая воздаяния и награды.

И Марабу поведал Бахтияру, что в первую ночь нарождающегося месяца невдалеке от города, у древних развалин храма, расцветает волшебный сад неверных— Гяур-Бах. Там, в час полуночи, встречаются души камней всего мира и празднуют явление на Земле Звездной Девы. В этом саду и можно искать встречи со своим камнем.

— А что я могу принести в дар своему талисману? — спросил шах.

Аист довольно кивнул головой:

— Ты хороший ученик, господин мой, однако важна не вещь, которую ты возьмешь, а то чувство, которое ты вложишь в нее.

И Бахтияр выбрал самые драгоценные из золотых украшений, и самые прекрасные из роз, и самую чистую воду из дворцовых родников, и вкусный хлеб, испеченный им самим, и нежнейшую шелковую ткань, и резной серебряный фонарь с живым пламенем, взятым из подземного храма огнепоклонников, и, наконец, благоуханное масло мирры.

И вот в назначенный час аист явился за шахом, и надел чалму, и опять стал похож на дервиша. И они двинулись в путь.

И по дороге они встретили нищего, который молил о помощи. Шах решил, что оставшихся даров ему хватит, отдал несчастному золотые украшения, что нес с собой. И нищий восславил Аллаха и призвал его милость на Бахтияра и, подняв с земли камешек, подал его шаху:

— Да исполнятся твои помыслы, господин!

И второй нищий, умиравший от голода, просил у них милостыню. И шах отдал ему хлеб. И повторилось то же, что и с первым. Бахтияр получил еще один камешек и пожелание удачи.

И так произошло еще пять раз. Изнывающий от жажды получил воду, замерзающий от холода — огонь, влюбленный юноша — розы, почти голый старик — шелковую ткань, больной — целебную мирру.

Меж тем они приблизились к волшебному саду Гяур-Бах. Воистину это был удивительный сад. Странные фигуры деревьев, людей и животных составляли его, и все они были из камней.

И вот наступила полночь. Светящаяся фигура женщины с лицам закрытым серебристой тканью спустилась с небес, и ей навстречу засияли тысячи разноцветных огней. Зазвучала флейта, загремел барабан, и сад наполнился движением едва зримых существ. Они танцевали и пели, и в небе отражались их огни, как и в водах океана. И каждый камень имел своего двойника в звезде. Шах угадывал драгоценные камни — рубины, изумруды, сапфиры, турмалины, бирюзу, — но ни одного камня не чувствовал он своим.

Стихла музыка, и время праздника миновало. Души камней в прощальном привете склонялись перед неподвижной Звездной Девой и исчезали. Печаль, что он не встретил свой талисман, наполняла шаха. Рука его скользнула в карман и, захватив семь камешков, подаренных нищими, протянула их царице. И ясным огнем зажглись они от ее взгляда и, повторив семь цветов радуги, слились в мягкое золотое сияние.

И шах поднял глаза и увидел, что покрывало спало с лица царицы, и счастье и любовь ослепили Бахтияра, и он не смог различить черты прекрасного лица ее, ибо от одних ее лучей едва не потерял разум. Так, глядящему на солнце грозит слепота, и, лишь закрыв очи, он ощущает свет и тепло, идущие словно изнутри его самого.

И очнулся шах по дороге во дворец. Рука его еще сжимала камешки.

— Что это? — спросил он аиста.

— Это золотистые топазы, камень путников, которым суждено всю жизнь стремиться к своему идеалу, никогда не достигая его, но храня в сердце вечную любовь и преданность.

И вернувшись, шах стал просить Марабу указать ему еще раз путь к Звездной Деве, ибо сердце его повернулось в ее сторону и не может жить, не видя ее. Абу-Сейн долго не отвечал ему, а потом принялся уговаривать Бахтияра не спешить с чувствами.

— Пойми, о всемилостивый господин мой! Твое сердце никогда не узнает утоления, ибо одно лишь мгновение будет дано тебе для встречи с царицей, как это было в саду Гяур-Бах. Промедление превратит тебя в камень. Помни также, что Звездная Дева навсегда останется Девой и никому не дано коснуться ее. И для нее самой не существует избранных. Она следует воле Аллаха, Великого и Милостивого, и наполняет звездным светом камни и соединяет их с судьбами людей, и миллионы звезд шлют своих гонцов, чтобы лицезреть ее и укрепить единую связь любви во Вселенной.

— Ты предлагаешь мне забыть царицу? — спросил шах.

— Нет, даже потому, что это тебе не удастся. Но ты должен подняться над собой и любить без жажды обладания, ибо такова и любовь Звездной Девы. Она оставляет тебе свободу без принуждения, радость без границ, счастье без страха утраты его.

Но шах не уставал просить Абу-Сейна о новой встрече с Царицей Камней.

— Хорошо! Я устрою тебе испытание. Если ты выиграешь у меня партию в шахматы, я увижу, что ты готов к встрече. Хотя я воин Звездной Девы и должен охранять ее покой, я подскажу тебе один ход. Вложи в фигуры все свое сердце, а не только разум и опыт.

И случилось так, и шах впервые выиграл партию у Абу-Сейна.

— Готовься к встрече со Старой Королевой! — сказал Марабу.

— Почему называешь ты так Звездную Деву? — спросил Бахтияр.

— Потому что она дитя вечности, хотя и хранит в себе источник юности. Каждое мгновение она меняется, и вчерашние образы ее остаются в пространстве, помогая людям отсчитывать и различать время. Ты знаешь сам, владыка, что время нашего мира движется по-разному для каждого жителя земли. Так же не сравнимы мгновения Звездной Девы. Ты столкнешься лишь с ее образом, и это не убьет тебя, а одарит счастьем, ведь Он хранит в себе частицу ее Сути, как аромат розы содержит дыхание ее самой.

И в день путешествия Абу-Сейн превратил шаха в свою тень, а сам взлетел в небо со стаей белых аистов, улетающих в иные земли через океан. И в пути их ждали испытания.

Стая орлов встретилась с ними, и хищные птицы напали на них. Марабу бесстрашно кинулся на разбойников и его мощный клюв пронзил грудь их предводителя. Аисты последовали его примеру, и черная стая рассеялась над морем, не выдержав дружного отпора.

В пути аисты указали дорогу заблудившемуся кораблю с благочестивыми паломниками. Избавили жителей острова от ядовитых змей и спасли от бури ребенка, оставленного на берегу родителями.

Наконец они прибыли на место. В диких горах, среди острых скал, располагался дворец Звездной Девы. Величественная седовласая женщина с прекрасным лицом восседала на троне, и из глаз ее струилось сияние золотистых топазов. Она была неподвижна, но шах ощутил, как всю его душу залил теплый свет. Слезы потекли по его щекам. В одно мгновение он ощутил себя ребенком, а Королева предстала в образе Матери.

Улыбка ее одарила шаха, как и в первый раз, непередаваемым счастьем. Бахтияр рассмеялся и закрыл глаза. Больше ничего ему не надо было от этого мира.

Когда он вновь поднял веки, он был в своем дворце. Марабу на одной ноге стоял против него в задумчивости, опустив клюв к полу. Меж ними на ковре лежала доска с топазовыми шахматными фигурками, когда-то выигранными Марабу.

«Я искал талисман где-то и не узнавал его в своем аисте. Я искал любви, а обрел кроме нее дружбу, я искал счастья в мире, а оно пришло из моего собственного сердца. Воистину велик Аллах!»— подумал Бахтияр, а затем спросил своего учителя:

— Скажи, Абу-Сейн, почему так прекрасна Старая Королева? Ведь она не имеет лет и может являться людям в блеске юности.

— Но ты сам принял ее именно в таком виде и не предпочел ничего иного, так как в ней заключается красота Духа, а он является частицей образа самого Аллаха! И каждый возраст хранит в себе совершенство, которое ты способен постичь в эту минуту. Но тебе Звездная Дева оставила великий дар — ее живой портрет, и он будет вновь и вновь звать тебя на поиски ее самой и утишать боль разлуки!